Беляков отметил, что первичная процедура химической кастрации будет проводиться за полгода до окончания отбывания наказания осужденным. Ему при помощи инъекций будет вводиться специальный препарат, блокирующий действия мужского гормона тестостерона, в результате чего какое-либо сексуальное влечение полностью подавляется.
Химическая кастрация не имеет ничего общего с хирургическим вмешательством. По словам законодателей, ее результаты будут обратимы. Таким образом, опасения части общественности по поводу судебных ошибок и о непоправимом вреде здоровью, нанесенном невиновному человеку, являются беспочвенными, говорят авторы законопроекта.
Действительно, количество сексуальных преступлений против детей в России растет ужасающими темпами. Примечательно, что насильников не останавливают ни многочисленные судимости, ни издевательства со стороны других заключенных (в местах лишения свободы педофил автоматически попадает в низшую касту арестантского мира).
После освобождения практически все педофилы вновь становятся на преступный путь — значительную часть актов насилия над детьми совершают ранее осужденные за аналогичные преступления рецидивисты.
Если фактически со стопроцентной вероятностью можно предположить, что тюремные ворота открываются перед опасным чудовищем, которое, оказавшись на свободе, вновь сделает ребенка своей жертвой, — разумеется, бездействовать нельзя.
Однако пока непонятно, каким образом власти намерены контролировать прохождение осужденным процедур химической кастрации после освобождения и каковыми будут санкции за попытку уклониться от данных процедур.
Комментирует Владимир Овчинский, криминолог, генерал-майор МВД в отставке, экс-глава российского отделения Интерпола
Химическая кастрация уже давно действует в США и многих странах Европы. Где-то ее применяют в отношении лишь педофилов, где-то в отношении всех лиц, совершивших преступления сексуального характера.
В организм человека вводятся препараты, снижающие уровень тестостерона в крови. Считается, что именно высокий уровень этого гормона вызывает у людей позывы к совершению сексуального насилия. И его подавление приводит к тому, что тяга к насилию исчезает.
Эффективность химической кастрации доказана. В странах, где подобная мера практикуется, процент повторного совершения подобных преступлений насильниками составляет всего два-три процента. У нас уровень рецидива составляет 80 процентов и более.
Однако на пути к существенному снижению количества преступлений сексуального характера — в том числе и в отношении детей — стоит несколько проблем.
Я проанализировал статистику за последние 10 лет. 70 процентов лиц, развращавших детей, вступавших с ними в половые контакты без насилия, отделываются условными сроками. Даже в тот период, когда за такое развращение «потолок» составлял три-четыре года лишения свободы, педофилам удавалось избежать тюремного наказания. То есть судебная система с этими людьми не борется. Речь идет о псевдогуманизации правосудия, когда опасных преступников или не сажают, или выпускают.
Сегодня необходимо общее ужесточение уголовной ответственности за подобные преступления, приведение нашего законодательства в соответствие с международными стандартами.
Наше уголовное право в целом стоит еще на марксистских позициях, когда считалось, что человек — суть общественных отношений. Пора, однако, признать, что часть преступлений совершается человеком из-за его генетических особенностей.
Есть ряд насильственных преступлений, предрасположенность к совершению которых уже запрограммирована в отдельных людях. Это нужно в обязательном порядке исправлять, потому что они обязательно совершат преступление вновь. И дело не в том, осознают они пагубность своего поступка или нет. На совершение насильственных действий их подталкивает генетика.
Для выявления таких людей, для оценки того, кому делать укол вещества, снижающего уровень тестостерона, необходимо установить уровень гормона в крови. Поэтому нужна качественная экспертиза. А экспертиза у нас не проводится в отношении многих уголовных преступлений. Нет квалифицированных кадров, биологических веществ, необходимых для проведения тестов, оборудования.
Еще одна проблема заключается в том, что такие преступления часто не регистрируются. Есть регионы, где акты педофилии практически совсем не регистрируются, потому что нет такой практики. Статистика же, безусловно, не отражает реального положения вещей.
Количество актов педофилии значительно больше. К примеру, в Германии недавно объединили все данные по гражданам, которые состоят на учете как склонные к совершению таких преступлений. Их набралось более 200 тыс. человек. В США, по данным ФБР, на учете состоит более 600 тыс. педофилов. В России же людей, состоящих на учете, всего 2,5 тысячи. Вот и разница между обществом, которое борется с педофилами, выявляет их, держит под контролем, и нашим обществом.
Так что решать проблему нужно не одним лишь введением химической кастрации, а комплексно.
Между тем Россия — одна из трех стран Европы, которая не ратифицировала Конвенцию Совета Европы 2007 года о защите детей от сексуального насилия, сексуальных надругательств. По каким причинам наша страна не подписала эту конвенцию?
В стране действует «педофилическое лобби», о котором говорят уже все. Именно оно не дает привести наше законодательство в соответствие с международными нормами, не дает эффективно бороться с педофилами. Это «педофилическое лобби» бросается всем скопом спасать педофила-музыканта, которого выявили в Таиланде.
В этих условиях эффективной борьбы с педофилами ожидать не приходится.
Поэтому примут или нет законопроект о химической кастрации — это существенно не снизит количества педофилов в стране.
Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов
Комментарии