Сложно найти статистику, демонстрирующую, сколько обвинений в педофилии разваливаются в суде. Но очевидно, что человеку, которого необоснованно подозревали в совершении насилия над детьми, уже невозможно вернуться к нормальной жизни.
Безусловно, педофилия — одно из самых страшных преступлений, бороться с которым необходимо как можно жестче. («Особая буква» неоднократно писала об этом). Неудивительно, что 12 июля этого года президент РФ Дмитрий Медведев внес в Госдуму законопроект, ужесточающий ответственность за преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних. В частности, документ предусматривает применение к таким преступникам химической кастрации.
Тем не менее нельзя не обратить внимания на то, что данная тема стала, как ни ужасно это звучит, модной. Вспомним: еще пять лет назад каждое сообщение о детях-жертвах воспринималось как из ряда вон выходящее событие. Почему же сейчас мы, не переставая возмущаться подобными преступлениями, перестали им удивляться?
Есть только три возможных ответа на этот вопрос. Первое: раньше и правоохранительные органы, и пресса замалчивали — видимо, намеренно — факты насилия над несовершеннолетними. Второе: их стало настолько больше, что скрывать масштабы проблемы уже невозможно. И третье: обвинения в педофилии стали самым лучшим способом расправиться с человеком.
Первые два пункта неразрывно связаны между собой. Психиатрами доказано, что часть нездоровых людей, испытывающих сексуальное влечение к детям, не помышляют о воплощении своих фантазий в жизнь до определенной поры. Зачастую муссирование прессой уже совершенных преступлений наводит их на страшную мысль о том, что насилие возможно в реальности. Получается своего рода замкнутый круг: говоря о педофилии, мы ее умножаем. И здесь, вероятно, необходимо не вмешательство государства, а своего рода внутреннее соглашение между всеми средствами массовой информации. Нужно понимать, что к свободе слова подобное замалчивание отношения не имеет, но оно способно если не уменьшить, то по крайней мере не провоцировать рост количества жертв.
В мае 2011 года «Новая газета» опубликовала открытое письмо президенту Дмитрию Медведеву от Владимира Макарова, заместителя начальника отдела методологии и финансово-бюджетной политики департамента экономики и финансов Минтранса РФ, обвиняемого в изнасиловании собственной дочери. Он уверен в своей невиновности и просит выяснить, что означает предъявленное ему обвинение: ошибку врачей или злой умысел.
Этот частный случай наглядно демонстрирует ту роль, которую стали играть преступления педофилов. Похоже, только они приводят общество в состояние шока. Коррупцией, воровством, бытовыми убийствами и даже преступлениями на национальной почве никого в России удивить уже нельзя — ну украл, ну избил, ну убил... А вот насилие над детьми — другое. Это настолько страшно, что надолго остается в памяти. Так что лучшего обвинения для конкурента, соседа и любого другого недруга и представить сложно — после одной случайной фразы «он приводит в квартиру детей» подозреваемый навсегда становится парией.
Нельзя забывать и о самих детях, особенно о подростках. В Европе и США через это уже прошли — сняты фильмы, написаны книги. Младшее поколение живет не в вакууме и прекрасно осведомлено об отношении общества к педофилам. И в России нынешние продвинутые дети уже поняли, в чем можно обвинить ненавистного отчима или не понравившегося учителя — «он приставал». А профессиональных специальных социально-психологических служб, способных отличить настоящее обвинение от вымышленного, в стране кот наплакал.
Поэтому рискнем предположить, что громкие уголовные процессы над педофилами или открытое обсуждение нюансов насилия над несовершеннолетними не только не нужны, но и опасны. Они должны проходить в закрытом режиме, иначе Россия повторит печальный опыт Старого и Нового Света, где из-за страха прослыть педофилом люди боятся взять на руки чужого ребенка или просто ему улыбнуться.
Комментирует Михаил Виноградов, психиатр-криминалист, генеральный директор Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях
Из общего числа педофилов количество тех, кто нуждается в квалифицированной помощи психиатра, всего два-три процента. Основная же масса — это развращенные, извращенные люди, стремящиеся к получению «необычного удовольствия».
Педофилы в основном мужчины. Женщин здесь незначительное количество. Эта категория людей чувствует себя в сексуальной жизни с партнерами одного с ними возраста неуверенно. В отношениях же с детьми у них появляется возможность продемонстрировать свое превосходство.
Половую жизнь человек должен начинать уже будучи социализированным, желательно в 18 лет. Раннее начало половой жизни сбивает жизненные настройки, нарушает биологические функции, способность вести адекватную социальную жизнь. Педофилы развращают подростков.
Выявить таких людей возможно. Я много лет создавал и руководил отбором в спецслужбы. Отбор педагогов в детские учреждения должен быть таким же строгим. Определенные тесты позволяют заподозрить человека в склонности к развратным действиям, а официальное обследование психологом и психиатром точно установит педофилов, намеревающихся попасть на работу в детские учреждения. А они туда стремятся: в школы, бальные кружки и так далее. Всю страну проверять на детекторе лжи нет необходимости. Но оградить от педофилов детские учреждения нужно, а главное — вполне возможно.
В России правоохранительные органы и общество в целом относятся к проблеме педофилии слишком снисходительно, недооценивая ее важность.
К примеру, в Благовещенске убийца, выпущенный из тюрьмы условно-досрочно, подозревается в изнасиловании семилетней девочки. Сама девочка, находясь в шоке, дает путаные показания, и подозреваемого отпускают под подписку о невыезде. О чем думали в данном случае сотрудники правоохранительных органов, отпуская такого человека на свободу? Ведь можно задержать подозреваемого на законные трое суток и провести все необходимые проверки, следственные действия и через суд предъявить ему обвинения. Другой похожий случай, иллюстрирующий несерьезное отношение к проблеме педофилии. В Орловской области педагог начал приставать к девочке-ученице. Та рассказала все матери, которая тут же пожаловалась директору школы. Директор заявила о случившемся в милицию и уволила этого педагога. Суд, однако, постановил: у педагога этот случай первый, есть свои дети, что расценивается в качестве смягчающего обстоятельства — не оставлять же детей без кормильца. Судья определяет учителю условное наказание и обязывает директора школы восстановить его на работе.
Налицо непонимание опасности проблемы педофилии на всех уровнях общества. И в первую очередь на уровне правоохранительных органов. Это приводит к тому, что во многих городах страны началось возмущение. Кому-то из особенно возмущенных даже удалось записаться на прием к президенту, чтобы рассказать о творящемся безобразии и бездействии полиции.
Самим же полицейским это неинтересно, так как отвлекает от раскрытия особо тяжких преступлений. Многие полицейские чины снисходительно относятся к таким «шалостям». Как и представители других слоев общества. Недаром Павел Астахов, уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка, говорит о существовании в России педофильского лобби.
Сегодня нужно формировать общественное мнение, воздействовать на полицию, прокуроров, судей, чтобы к педофилам применялись такие же меры, какие применяются во всем остальном мире, где эти люди получают от 12 лет тюрьмы до пожизненного срока. У нас необходимо воспитывать в обществе нетерпимость к педофилам.
На педофилов, как и на других преступников, общественное мнение влияния не оказывает. Но на них влияют жесткость и неотвратимость наказания. Для населения же необходимы сообщения о случаях педофилии, имеющих место по всей стране. Это помогает людям быть настороже.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Сергей Шурлов, Александр Газов
Комментарии