По информации, предоставленной СМИ сотрудниками тюремного ведомства, за десять лет количество арестантов сократилось вдвое. При этом отмечается, что наиболее значительный спад произошел за последние три года, когда реформу уголовно-исполнительной системы взял на контроль лично президент Дмитрий Медведев.
«РБК daily», ссылаясь на данные ФСИН, приводит следующую статистику: на 1 января 2009 года в СИЗО содержались 133,2 тыс. человек, на 1 января 2010 года — 124,6 тыс., на 1 января 2011 года — 113,1 тысячи. А на 1 октября в следственных изоляторах находятся 107,8 тыс. человек.
Разумеется, сокращение числа находящихся под стражей подследственных и подсудимых ФСИН не может приписать себе — все-таки арестовывает человека по запросу следователя суд. То, что в российских СИЗО стало просторнее, тюремное ведомство связывает с «изменением судебной практики и расширением сферы применения мер пресечения, не связанных с изоляцией подозреваемых и обвиняемых от общества».
Действительно, Дмитрий Медведев в начале текущего года подписал закон о внесении изменений в статью 110 Уголовно-процессуального кодекса РФ и в закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Согласно президентским поправкам, появилась возможность для освобождения из-под стражи лиц, страдающих тяжкими заболеваниями. Благодаря этим либеральным изменениям в 2011 году из СИЗО были освобождены 35 тяжелобольных заключенных.
А вот «снижение смертности в СИЗО», которое, по мнению руководства ФСИН, тоже имеет место, ведомство как раз считает своим достижением. «В 2009 году в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы умер 401 человек. В связи с улучшением уровня оказания медицинской помощи в 2010 году количество таких случаев сократилось на 12,5 процента и составило 351. В настоящее время положительная динамика сохраняется, и за девять месяцев 2011 года в СИЗО умерло 258 человек», — рапортует служба исполнения наказаний.
Эта «позитивная» статистика выглядит достаточно странно на фоне непрекращающихся скандалов в связи со все новыми смертями заключенных в СИЗО и бунтами в колониях.
В течение двух лет, прошедших после смерти Сергея Магнитского, общественность непрерывно требовала не только уголовного разбирательства по этому делу, но и реальной гуманизации тюремно-лагерной системы. Конфликт был настолько острым, что ФСИН вынуждена была отвечать не дежурными отписками, а хоть какими-то действиями. Однако меры, предпринятые службой, оказались поверхностными и не имеющими системного характера.
Прежде всего, начали спешно «причесывать» СИЗО №77/2 («Бутырку»). Именно Бутырский централ печально прославился как место, где довели Магнитского до смерти. Напомним, что тогдашняя администрация СИЗО переводила арестованного юриста фонда Hermitage Capital из камеры в камеру, причем каждый раз камеры были все хуже в плане условий содержания. В итоге Магнитский оказался на так называемом «малом спецу» — бутырском корпусе, состоящем из маломестных камер, которые расположены фактически в полуподвале. Сырость, теснота и духота, отсутствие нормального санузла и прочие «прелести» тюремного быта подорвут чье угодно здоровье.
В итоге масштабных разбирательств был переведен на другую должность начальник СИЗО Дмитрий Комнов, а сотрудники бутырской медчасти Дмитрий Кратов и Лариса Литвинова сами стали подследственными (по сообщениям СКР предварительное следствие по их делу завершено).
В изоляторе с новым усердием приступили к ремонту, который в вялотекущем режиме шел там уже долгие годы. Сейчас из «Бутырки» пытаются сделать образцово-показательную тюрьму, не имеющую ничего общего с той старой «Бутыркой», где в камеру, рассчитанную на 20 человек, утрамбовывали сотни заключенных.
Действительно, «Бутырка» уже не та: помещения «малого спеца» отремонтировали, чуть ли не впервые со времен Дзержинского. Есть даже наполеоновские планы сделать камеры для некурящих. Изолятор достаточно сильно разгрузили, там стало посвободнее.
Процесс, этот, впрочем, начался еще до смерти Магнитского и не был связан с «гуманизацией» уголовного права — избыточный арестантский контингент просто переводили в другие московские СИЗО, а получивших в суде срок заключенных спешно, в десятидневный срок, отправляли «на этап», в колонии.
Кстати, это реальное достижение ФСИН: если раньше человек мог ждать «этапа» месяцами, то теперь он уезжает из СИЗО не позднее чем через десять дней после вступления приговора в законную силу.
Вот только в других московских тюрьмах ситуация лучше не становится. Так, в СИЗО №4, куда, кстати, был отправлен работать снятый с должности начальника «Бутырки» Дмитрий Комнов, в мае-июне скончались двое заключенных — Андрей Сафонов и Игорь Котруца. На теле последнего обнаружили кровоподтеки, что наводит на неприятные мысли. А в СИЗО №3 умер обвинявшийся в вымогательстве взятки Андрей Кудояров. Все эти резонансные случаи наглядно демонстрируют глубину «позитивных преобразований» в столичном Управлении ФСИН.
Можно, конечно, ссылаться на скудность финансирования пенитенциарной системы и убеждать себя в том, что, мол, не все сразу. Реформа началась, первые результаты есть, а то, что кто-то там до сих пор умирает, — это теперь уже ненадолго. Еще совсем чуть-чуть поумирают, а потом уже и не будут, и станут у нас тюрьмы как в Норвегии.
Вот только дело не в деньгах. В 2007—2008 годах на той же «Бутырке» администрация проводила операцию по установке «глушилок» мобильной связи. Дорогостоящей аппаратурой были увешаны все заборы внешнего периметра СИЗО — чтобы зэки не могли использовать тайком пронесенные телефоны для общения с волей. Как знать, если бы эти астрономические суммы ФСИН направила на переоборудование медчасти, наем высокопрофессиональных врачей и своевременный ремонт камер «малого спеца» — может, Магнитский, которому предстояло «заехать» в «Бутырку» годом позже, остался бы жив.
Если бы в 2008 году ФСИН не тратила миллионы на переодевание своих сотрудников в форму нового образца, а создала бы нормальные медицинские центры в других московских СИЗО и подмосковных колониях, возможно, остались бы живы Вера Трифонова, Андрей Кудояров и многие другие подследственные.
Дело все в том, что Федеральная служба исполнения наказаний «реформируется» не потому, что у ее руководства имеются гражданское понимание необходимости перемен и соответствующая политическая воля, а потому, что обстоятельства вынуждают. А точнее, скандалы, вышедшие уже на международный уровень и приобретающие чуть ли не геополитическую окраску.
Не случись беда с Сергеем Магнитским в 2009 году — не было бы и тех косметических перемен, которые имеются сейчас. Так же как не было бы никакой реформы МВД в ее нынешнем виде, не открой пьяный Евсюков стрельбу в супермаркете.
Российские власти начинают действовать, только вляпавшись в позорную историю, взрывающую все общество.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов
Комментарии