Борьба альтернатив на планете. Россия скатывается в «третий мир». Не спешите хоронить Европу

Россия скатывается в «третий мир»

ЛГ: Итак, часть вторая. Россия. Что нам от нее ждать?

АШ: Для начала обозначу некую систему координат. И она будет очень похожа на первую.

ЛГ: Давайте.

АШ: Перестройка. Наша страна, которая стала индустриальным городским обществом (не будем этого отрицать, несмотря на все недостатки), разогналась и, быть может, первой подошла к барьеру этой постиндустриальной стены. Кто-то может через этот барьер переползти, кто-то, кстати говоря, уже начал переползать, а она со всего размаху хрясть — и развалилась. И куда она может двигаться? Она движется назад. Она деградирует.

Поэтому, для того чтобы наша страна начала двигаться вперед, она должна решить те проблемы, которые, к моему великому сожалению, оказались ей не по зубам в период перестройки. То есть тогда мы потерпели поражение. И вспомним те идеи, которые тогда высказывались. Это очень похоже на то, о чем мы говорили в первой части. Это самоуправление, это преодоление отчуждения, это участие людей в политике, причем непосредственное, а не через вождей. А кончилось вождями. Значит, нужно подумать, как это можно организовать. У нас есть время на раздумье — вернее, оно было. Мы о чем-то думали, мы о чем-то писали в этих толстых книжках. Теперь настало время переходить к практическим решениям.

И что мы видим сейчас даже в этом декабрьском возрождении общественного движения? Мы видим тот же конфликт, о котором мы говорили в первой части. Это борьба манипуляторов-вождей и становящегося гражданского движения сетевых организаций простых граждан. Люди, которые приходят на митинг, свистят трибуне. Это ли не конфликт? Они свистят. Они возмущены.

ЛГ: Это плюс или минус?

АШ: Это реальность. Не плюс и не минус, а реальность. Плохо, что есть такой конфликт, что гражданское движение по-прежнему не может контролировать вождей. Но вожди тоже не случайно оказались в этой позиции. Они опираются на колоссальные ресурсы — финансовые, организационные и так далее. Не случайно, что на трибуны выходят путинисты. Кудрин, Собчак — это же путинисты. Но они выходят на трибуну оппозиционного митинга, потому что принадлежат к той же касте, что и либеральные вожди, которые их туда протаскивают. Здесь есть определенный социальный блок. То есть даже в этом сегменте мы видим этот мировой конфликт. Он идет везде.

Соответственно, задача остальной части населения (как говорят, «захватим вместе», ведь нас 99 процентов) — организовывать структуры горизонтального типа, где мы равноправны. Возможности для этого есть, в том числе и через электронные средства, хотя там тоже огромная манипулятивность. Но мы должны помнить еще об одной печальной вещи. Постиндустриальные проблемы к нам, конечно, приходят (никуда не денешься), но мы-то с вами скатываемся в «третий мир». С полуфеодальными отношениями.

ЛГ: Так проще.

АШ: Так тяжелее. Городскому обществу тяжелее. Мы же с вами пахать разучились. Китайские крестьяне еще умеют. Вот грянет сейчас какая-то волна кризиса, которая ударит по Китаю, и они вернутся в деревню. Понимаете? А мы не можем. Поэтому так тяжелее.

И в этом отношении, конечно, вторая волна кризиса — это гораздо более серьезная проблема для России и каждого ее гражданина, чем нынешняя проблема с фальсификацией выборов. Это гораздо более серьезная проблема и для правящей касты. И правящая каста, если она не хочет быть разорванной методами феодального общества (знаете, такой китайский бунт, бессмысленный и беспощадный), должна выстраивать модели, которые позволят смягчить этот удар. И действовать в том числе кейнсианскими методами, о которых она совершенно забыла. В частности, она совершенно забыла о том, что внутренний рынок нужно поддерживать. А при нищем населении… У нас же нет инфляции в пять процентов. И это понятно всем, кто ходит в магазин.

При нищем населении вы не вытянете и не смягчите этот удар. При отсутствии тех самых сетевых технологий вы не получите креатив, необходимый для решения даже ваших технологических задач. У вас по-прежнему будут падать спутники. У вас по-прежнему будет все разваливаться. Не решив те задачи, которые мы не решили в 80-е годы, мы просто будем продолжать деградировать и скатываться в «третий мир» независимо от того, что нам будет говорить Первый канал телевидения.

ЛГ: Пока не закончится запас прочности. А «Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века»? Это, наверное, продолжение нашего разговора, хотя это футурология...

АШ: Это фантастика.

ЛГ: Так чем все закончится?

АШ: Я рассуждаю в следующей системе координат. Если говорить совсем упрощенно, то двигаться можно, условно говоря, вперед-назад и влево-вправо. Можно менять структуру общества на одной стадии (Сталин, Рузвельт, Гитлер, Швеция и другие), а можно двигаться вперед и назад. Проблема нашей страны заключается в том, что, не решив задач позднего Советского Союза, она сейчас движется назад.

Здесь я рассматриваю фантастический вариант некоего движения за восстановление Советского Союза, которое возрождает нашу страну, наши ценности. Но этот новый Советский Союз похож на старый — так же, как Священная Римская империя средних веков похожа на древнюю Римскую империю. Это разные системы, но развивающие некую общую традицию культуры. Этого нам, на мой взгляд, недостает. Мы должны прекратить гражданскую войну с выкапыванием коммунистов из могил, с переименованием станций метро и так далее. Мы должны использовать это опыт, потому что в нем было очень много конструктивного (хотя я противник сверхцентрализации власти).

ЛГ: То есть некий нулевой вариант.

АШ: Мы должны снова вернуться к решению задач самоуправления. Вся власть Советам, а не партиям. Помните?

ЛГ: Да.

АШ: То есть нужно вернуть власть представительным органам, обогатить ее электронной демократией. С другой стороны, главная задача — это все-таки выравнивание уровня доходов населения. Сапожник, наладчик машин, учитель, историк и медик не менее важны, чем менеджер корпорации, дилер или чиновник. Понимаете? А у нас ведь сейчас все не так. И в этом отношении самоуправление и демократия должны быть и в производственной сфере, в системе экономических отношений. Ведь нас загнали в такую ловушку. Если нам не нравится государство, давайте все отдадим бизнесу, а если не нравится бизнес, давайте отдадим бюрократам. А надо отдавать самоуправлению.

ЛГ: Александр, у меня последний вопрос во второй части. Все это хорошо, но человек слаб по своей природе. Любая борьба за власть — это борьба за денежные потоки. Вы согласны?

АШ: Если человек слаб, то нужно децентрализовать эти денежные потоки. Чтобы, скажем, ваши соседи участвовали в распределении средств на реконструкцию вашего двора.

ЛГ: То есть чтобы все отвечали за все.

АШ: Чтобы каждый отвечал за то, в чем он разбирается. Потому что чиновнику, который ворует деньги, предназначенные для вашего двора, наплевать на двор. А вашему соседу не наплевать. Поэтому если мы пойдем по пути децентрализации денежных потоков, у нас начнется и децентрализация власти. То есть власть вернется к нам.

ЛГ: Это и борьба с коррупцией, между прочим.

АШ: Жесткое ограничение полномочий чиновников и электронная демократия — это единственный способ борьбы с коррупцией. Отрывание голов чиновников никогда никого не учило.

ЛГ: Нет, конечно. Хорошо, вторая часть закончена. Понятно, чего нам ждать от России, куда нам двигаться, к чему, может быть, возвращаться. «Воспоминания о будущем» — был когда-то такой фильм замечательный. А в третьей части… Но о чем мы поговорим в третьей части, мы расскажем вам в самой третьей части.