В деле Расула Мирзаева много странностей

— Почему позиция правоохранителей и судей в деле об убийстве Ивана Агафонова постоянно меняется? С чем это может быть связано?

Если мы пристально посмотрим на это дело, то обнаружим несколько интересных деталей, на которые мало кто обращает внимание.

Где сидит Расул Мирзаев? Он сидит в камере для сотрудников спецслужб и правоохранительных органов. Это не простая камера, которую можно купить за деньги. Туда за деньги не попадешь никогда, если ты не связан со спецслужбами и правоохранительными органами.

Где зарегистрирован Расул Мирзаев? Он зарегистрирован в закрытом городке Министерства внутренних дел. Там тоже нельзя купить прописку и нельзя поселиться, не будучи сотрудником правоохранительных органов.

— То есть Мирзаев не совсем простой гражданин?

Конечно. Судя по двум этим фактам, он либо в прошлом, либо сейчас действующий сотрудник правоохранительных органов.

Дальше мы смотрим: а он откуда? Он с Кавказа, где кланово-семейное построение общества. То есть возможно, что у жителя Москвы один родственник работает в правоохранительной системе, а все остальные — учителя в школе. А на Кавказе подобное невозможно.

— Почему же «не простому гражданину» Мирзаеву опять поменяли обвинение?

Подобные случаи правоохранительной системой квалифицируются всегда одинаково. Применение того мастерства, которое отрабатывается годами на тренировке, — однозначно отягчающий фактор, который квалифицируется как оружие. Говорить, что это неумышленное преступление незначительной тяжести, — просто противоречить всей действующей юридической практике.

Что такое 109-я статья? Это абсолютно неумышленное действие. Например, нечаянно задетый на подоконнике цветок упал кому-то на голову и убил. А здесь человек, который всю жизнь учился бить, кромсать или убивать. Он бьет человека в голову и якобы не понимает, что тот пострадает от его удара. Конечно, понимает. Любой спортсмен, боксер понимает, что будет от чистого попадания в подбородок человеку неподготовленному или в расслабленном состоянии.

— Но ведь адвокат задержанного ссылается на то, что смерть потерпевшего Ивана Агафонова наступила не от удара Мирзаева, а от удара о тротуарную плитку при падении?

Вот это как раз главный вопрос — весь сыр-бор происходит вокруг экспертизы. Важен экспертный анализ того, что послужило причинно-следственной связью гибели человека.

Во-первых, экспертиза почему-то заказывается в военном госпитале Санкт-Петербурга. Спрашивается, что, в Москве мало экспертиз? В честь чего это московский следователь посылает экспертизу в Петербург, в Военно-медицинскую академию, где — и это еще один странный факт — начальник академии проходит по уголовному делу и где мы имеем уже целый ряд экспертиз, которые вызывают большие вопросы и сомнения в части гибели фигурантов по уголовным делам.

Поэтому экспертиза — самое тонкое место. Экспертиза этого ведомства и эти вопросы ставят всех в тупик, в том числе и прокурора. Даже прокурор не может внятно ответить на вопросы, почему экспертиза была отправлена в Санкт-Петербург, в честь чего именно в Военно-медицинскую академию, туда, где уже есть целый ряд негативных показателей в части экспертных заключений?

Естественно, на ситуацию влияет и гласность этого процесса, поэтому система дает «задний ход», возвращая это дело прокурору на повторную экспертизу.

Но в чем суть уголовного процесса? Суть в том, что с экспертом может спорить только эксперт. Замкнутость процесса в том, что независимую экспертизу может провести только сотрудник правоохранительных органов. Параллельную экспертизу сделать нельзя. Повторную экспертизу могут сделать только по постановлению следователя.

Кроме того, основная масса экспертного материала находится у следователя в качестве вещественного доказательства. Круг замыкается, и спор становится невозможным. Чисто юридически он бесперспективен. Даже если вы считаете экспертное заключение полным бредом, ваше мнение никого не интересует. Спор с экспертным заключением возможен только на основе заключения другого эксперта. Все остальные не имеют права голоса. Вот так это выглядит в суде, так это выглядит с позиций юридического языка.

— Сейчас позиция правоохранителей изменилась, и преступление опять переквалифицировано на более тяжкое. Мирзаева не освободили под залог…

Не освободили — еще не значит, что переквалифицировали. Для того чтобы переквалифицировать, нужно провести повторную экспертизу. На базе существующей экспертизы этого сделать нельзя. Поскольку она не установила причинно-следственной связи.

Поэтому сегодня то, что Мирзаев сидит в тюрьме, — безобразие. Если мы говорим с позиции закона, без эмоций. Для того чтобы изменить квалификацию, статью в данном случае, необходима повторная экспертиза. Если меру пресечения и статью изменили на базе той экспертизы, которая установила, что смерть наступила не от удара Мирзаева, то получается — куда общественное мнение дует, туда всех и несет.

Самый главный вопрос: от чего погиб Агафонов? Только экспертиза может ответить на этот вопрос. От удара Мирзаева — статья 111, не от его удара — статья 109. По обвинению в 111-й статье он должен сидеть. По 109-й статье человек вообще не должен содержаться в тюрьме, а должен быть на свободе под альтернативной мерой пресечения. Мы имеем что-то среднее. Выходит, наша правоохранительная система, наша судебная система ведет себя неадекватно.

— Как вы думаете, все эти колебания могут быть связаны с политической ситуацией в стране накануне выборов президента?

Конечно, никто не хочет никаких бунтов перед выборами, никаких протестных настроений по поводу этого убийства. Их сейчас и без того достаточно много.

Сказать, что в этом преступлении есть политическая составляющая, нельзя. Конечно, ее нет. Но дестабилизации в обществе никто не желает. А основания для недовольства, для волнений эта ситуация может создать. Потому что никому нельзя безнаказанно убивать людей, в особенности если ты человек, вооруженный специальными познаниями.

А все эти болтания не соответствуют судебной практике. Судебная практика свидетельствует, что по подобным преступлениям дается 9—11 лет лишения свободы. Искусство спортивных единоборств приравнивается к оружию, никакой неумышленности здесь быть не может.

Материал подготовили: Елена Николаева, Мария Пономарева, Александр Газов