Майор Дымовский из Новороссийска, который в 2009 году публично сказал общеизвестные вещи — и про «палки», и про переработки, и про хамское отношение к сотрудникам со стороны руководства, — сперва стал героем. Его сразу отстранили от службы, а милицейские чиновники заявили, что он спонсируется Западом. Потом ДСБ не выявил нарушений, изложенных в видеообращениях майором и последовавшими его примеру милиционерами.
Райсуд в Новороссийске присудил Дымовскому выплатить компенсацию начальникам Черноситову и Медведеву, которых тот обличал. Полтора месяца правдоруб провел в СИЗО по обвинению в мошенничестве и фальсификации доказательств. В итоге Дымовский из милиционера окончательно переквалифицировался в общественного деятеля и стал первым российским «белоленточником», заявив о создании одноименного движения за чистоту правоохранительных органов.
В 2010 году бойцы московского ОМОНа также пожаловались президенту и в высшие инстанции МВД на нарушения со стороны начальства и невыносимые условия работы. Через журнал The New Times они рассказали, что руководство батальона требует под угрозой лишения премии выполнять план по задержанию за смену трех человек, а также заставляет их внеурочно охранять коттеджи и офисы.
Последовала ответная реакция — руководство сообщило, что часть бойцов отказались от своих подписей и признали их поддельными, а другие же подписанты были ранее уволены за превышение служебных полномочий: один подделывал больничные листы, прочие побили человека и отобрали у него деньги. Лидер независимого милицейского профсоюза Михаил Пашкин оценил эти обвинения как смехотворные.
О результатах проверки собственно по фактам, на которые жаловались омоновцы, было объявлено спустя час после того, как замминистра Суходольский пообещал таковую провести. Надо ли говорить, что это были за результаты?
Через год бойцы-подписанты были восстановлены на службе в органах и отреклись от своих слов на процессе по иску руководства ОМОНа к The New Times. Несмотря на дополнительные доказательства и новых свидетелей, издание проиграло суд и было вынуждено опубликовать опровержение.
И вот уже после знаменитой реформы МВД на стезю «майора Очевидность» Дымовского ступили 49 сотрудников 6-го отдела полиции на Московском метрополитене. Там приключилась нелепейшая история, о которой уже писала «Особая буква».
Напомним, замначальника Александр Назаров сокрыл факт избиения своих подчиненных хулиганами на оперативном вызове, более того, запретил им обращаться в ведомственную больницу. Причем один из пострадавших был госпитализирован с серьезными травмами.
На массовую жалобу уже отреагировали. Назаров был отстранен от должности и понижен в звании, а начальнику 6-го отдела Григорьеву объявили неполное служебное соответствие за ненадлежащий контроль над подчиненными.
Замалчивание избиения своих сотрудников вплоть до указаний тем при оказании медпомощи не называть своих настоящих имен и места работы — странная такая защита чести мундира получилась у руководителей 6-го отдела. Пресловутая отчетность — мотив куда более реалистичный.
Другой «эксцесс правдорубства» последовал со стороны полицейских отдела вневедомственной охраны (ОВО) подмосковного Пушкина. Они написали жалобы на свое непосредственное руководство в администрацию президента, в прокуратуру, в Управление собственной безопасности и в областной главк. Суть жалоб — применение «палочной системы» в их отделе. Так, от каждого из шести экипажей ОВО требовалось ежедневно сдавать по одному протоколу за мелкое хулиганство и по пять протоколов о задержании, а также минимум двух граждан без регистрации для уборки территории. Вне зависимости от смены экипаж не распускался до выполнения плана.
Начальник ОВО Валерий Попов все претензии отвергает. По жалобе полицейских региональным ГУ МВД назначена проверка.
И снова мы приходим к тому, с чего начиналась реформа МВД: «палки», «палки», «палки»…
Еще до появления деталей расследования гибели Сергея Назарова после пытки бутылкой из-под шампанского в казанском отделе «Дальний» сами полицейские четко обозначили корень трагедии. И он не имеет отношения ни к психическим отклонениям насильников, ни к татуировкам на коленях погибшего, ни даже к мемуарам победителя оргпреступности министра внутренних дел Татарстана Асгата Сафарова, в которых тот обосновывает суровое обращение с задержанными. Профессионалы сразу отметили, что над Назаровым опера отрабатывали конкретное преступление, и причина трагедии — в гонке за показателями.
Перед реформой МВД было много разговоров о пороках «палочной системы», это являлось едва ли не первым, что предполагалось упразднить. Сами сотрудники выражали надежду, что канет в Лету эта «гонка в бесконечность». А получается, она функционирует в той же мере, что и до реформы. Ни о каких шагах по ее отмене не объявлялось. И, выходит, все вновь ограничилось риторикой…
Но, может быть, существуют какие-то актуальные технические препятствия для отмены «палочной системы», ведомые только профессионалам? И на практике о ее демонтаже можно разглагольствовать только в рамках дежурного пропагандистского фетиша?
«Эти вопросы мы не устаем задавать и самому ведомству министра Нургалиева», — говорит Валерий Помазкин, главный редактор журнала «Профсоюз полиции» Межрегионального профсоюза сотрудников органов внутренних дел.
«Конечно же, вся эта позорная «палочная» система отчетности искоренима, но для этого нужно проявить политическую волю, которой сегодня в МВД нет. Ведь необходимо перестроить всю работу системы, поменять в ней приоритеты, то есть повернуть службу правопорядка лицом к народу, направить ее на защиту интересов общества, а не избранных», — убежден Помазкин.
Председатель Национального антикоррупционного комитета России Кирилл Кабанов поясняет, что «палочную систему», доставшуюся нам еще с советских времен, пытаются видоизменить, но пока не могут предложить взамен ничего другого.
«Надо предельно упрощать ее на базе западного опыта. И хотя последние полицейские реформы в Соединенных Штатах, Великобритании и Германии проходили лет десять назад, их система отчетности неоднократно изменялась и значительно упрощалась. У нас же сейчас есть возможности для оптимизации этой системы, — рассказывает Кабанов. — Необходимо не просто отменить принцип выдачи показателей, сводящийся к выработке заданного числа протоколов и уголовных дел, — нам нужно перейти на систему рапортов по концу дня, с упрощенной процедурой заполнения формы, и достичь того, чтобы сотрудники тратили на это не больше 20—30 минут. Реалистичность этого метода доказана на практике», — говорит он.
По его мнению, наличие огромной отчетности — это результат раздутого управленческого аппарата. «Как мне сказал один из сотрудников, сейчас очередь стоит к журналам проверок, потому что сперва одна служба приезжает, потом вторая, третья, четвертая… Огромный бюрократический аппарат показал свою «незаменимость» в ходе реформы», — иронизирует наш собеседник. При этом реальные, работающие «на земле» люди увольнялись и сокращались — в отличие от управленцев, которые заинтересованы придумывать новые виды отчетности для обоснования собственной значимости, отмечает Кирилл Кабанов.
В середине марта о «палочной системе» вновь заговорило и руководство МВД. Замминистра внутренних дел Сергей Герасимов пообещал, что ведомство откажется от сравнения раскрываемости по годам и отменит «палки». Правда, когда это произойдет, не уточнялось…
Как мы убедились, злоключения Дымовского и московских омоновцев не стали назиданием для полицейских, которые не боятся в открытую заявлять о проблемах в своих подразделениях. Вероятно, достало настолько, что терять уже нечего.
Но ведь 49 сотрудникам отдела на метрополитене удалось добиться конкретных результатов по своей жалобе. В том, что они в дальнейшем уже не отступят, уверен редактор «Профсоюза полиции», отмечая, что подобные случаи необходимо максимально предавать огласке.
«Ведь если противостоять начальству в одиночку, вряд ли что хорошего из этого получится, кроме быстрого собственного увольнения со службы самого жалобщика», — констатирует Валерий Помазкин. Он считает, что для противодействия внутреннему произволу полицейским нужно как можно больше создавать в подразделениях независимых профсоюзных организаций и сообща отстаивать свои права. «И эта работа в России уже начата, сужу по собственной информации и по той, что ежедневно нам поступает», — рассказывает эксперт.
То, что для самозащиты полицейским необходимы профсоюзы, согласен и адвокат Николай Полозов:
«Рядовому сотруднику довольно сложно противостоять начальству даже в случае, если оно нарушает закон. В первую очередь в силу зависимости полицейского от собственных руководителей. И профсоюз мог бы помочь ему решать свои проблемы наиболее эффективно».
Очевидно, что МВД в нынешнем виде — совершенно недееспособная структура, которая не только не борется с преступностью, но и не удовлетворяет собственных сотрудников, поясняет Полозов. Продуманная и глубокая реформа ведомства, по его мнению, продолжает сохранять свою актуальность. «Необходимо не только сменить вывески, а тщательно провести работу с кадровым составом и серьезно откорректировать высшее руководство этого министерства», — добавляет юрист.
В общем, практика защиты своих прав полицейскими пока малоэффективна, ведь если рядовой сотрудник пытается противодействовать начальству, а особенно в группе, это может быть расценено как бунт, со своей стороны объясняет Кирилл Кабанов. «Это связано с определенной ментальностью, с так называемой внутрикорпоративной бюрократической этикой, и от этого никуда не уйдешь. У силовиков это явление особенно развито», — говорит наш собеседник.
Кабанов отмечает, что в последнее время в Антикоррупционный комитет приходит очень много анонимных жалоб, в том числе и из структур МВД, и по части из них изложенные факты находят подтверждение.
А вот что думают сами полицейские про текущую ситуацию в своем ведомстве (орфография и пунктуация авторов сохранены. — Ред.).
«Полагаю уже ни для кого не секрет, что реформа МВД провалилась. Это понимают как сами сотрудники полиции, так и рядовые граждане. Как уверял нас глава министерства, за его спиной остался весь негатив, связанный с милицией, коррупция, преступность, круговая порука и т.д. и т.п. Но как мы видим «а воз и ныне там»… Рашид Гумарович уверял нас, что в полиции останутся только лучшие из лучших, и как гласит агитплакат, вывешенный у нас в ОВД — «Каждый решительно будь готов вымести нечисть из наших рядов». Блин, и тут получился прокол. Оказывается «нечисть»-то еще осталась», — пишет пользователь Bloodart на форуме Silovik.net.
По мнению полицейского, реформу однозначно надо было проводить сверху — убирать всю верхушку министерства и далее вплоть до начальников территориальных органов. Возможно, даже в таком виде, как это было сделано в Грузии.
«Даже осмелюсь высказать такое предположение, что МВД мог бы возглавить гражданский человек, как, кстати, во многих странах. Вообще эта военизированная структура ведомства изжила себя, как мне кажется. Она осталась с советских времен, но если тогда в этом была необходимость, то теперь такая структура лишь тормозит развитие», — рассуждает пользователь и заключает, что закон «О полиции» в его нынешнем виде однозначно ничего хорошего не принесет.
Материал подготовили: Елена Боровская, Александр Газов
С начала 90-х началось охаивание и оплевывание сотрудников милиции,в-первую очередь. Это происходит и сегодня на государственном уровне.В итоге полиция представляет собой, в основном, серую массу в форме противной от Юдашкина.А сегодняшний криминалитет твердо стоит на ногах.И позволяет полиции что-то делать,ибо надо держать людишек в повиновении создавать видимость (по-ихнему понт) борьбы со злом.Что в итоге?В каждом городке,поселке,городе есть ЧЕЛОВЕК.Он ЧЕЛОВЕК.Суд,полиция,прокуратура не решают дела так быстро и серьезно как ЧЕЛОВЕК.К нему обращаются все.Кто он?Он инвалид 2-й группы,малоимущий.Ездит на невзрачном авто за 2млн.рублей.Полиция не видит его тонировки дощатой.Ему все можно.Он ЧЕЛОВЕК.
Укрывательство преступлений от учета было и будет. В различных масштабах. но в настоящее время есть много худшее. Это нарастающая латентность преступлений. Изнасилования, зарегистрированные., практически сошли на нет. Кражи тоже, если просто провести опрос не заявивших о преступлениях, то цифра будет совсем огромной. При снижении раскрываемости это многое значит.
Повышение зарплаты ничего кардинально не решит. Наемники не станут только из-за зарплаты подвиги совершать. В результате мы имеем следователей без письменных принадлежностей, оперов без спецсредств, транспорта и текучкой стопроцентной. Участковых без бензина и запчастей к транспорту. И вот идет по городу Сасово Рязанской области участковый. А идет он в магазин запчастей, которым владеет «накопивший первоначальный капитал в 90-е»,попросить.И начальство просящего знает об этом. А иначе как машина просящего будет ездить, если запчастей не выдавалось два года,а на спидометре под 100 тысяч?А родители просящего получают пенсюшку от государства Российского совсем небольшую. Ну, очень небольшую. Зря лишь работали всю жизнь. А на просящем форма от Юдашкина. Ну, очень затертая. Прямо очень. А соседу просящего за сбыт 0,0634 грамма дезоморфина государство Российское как наркодиллеру отписало 4 года колонии. А в ОВД у просящего место в кабинете, который рассчитан на 10 человек. Оружие ему выдают только до 18.00. И он его старается не получать, т.к. после работы надо будет чесать в ОВД. А там «бояре» (начальники просящего). По–нашему «рукойводители». Они подвигов не совершают, оружие не получают, ни с кем не связываются. Они рукойводят просящим. И вот вечером приходит просящий домой. Денег (бобла не нарубил) нет. Жена недовольна, т.к. гаишник своей жене к Новому году презентовал шубку, а просящий своей ничего. Выпьет водки просящий, закурит. И такое огромное желание бороться со злом у него появляется, что хоть сейчас иди на службу.
В чем же смысл сказанного? В том, что не просто по незнанию Медведева или Путина, а вполне целенаправленно развалили милицию, унизили и лишили единственного праздника. Бывшие милиционеры теперь ничего не празднуют, а новоиспеченные полицейские называют их как и ЗК мусорами. Ибо среди тех, кто пришел в полицию в последние 10 лет исключительно много гнили.
И не верьте генералу, который говорит, что плохо значит хорошо. Генералам вообще верить нельзя.