Первым из политиков на обещание мусульманского юриста «залить Россию кровью» отреагировал лидер «Яблока» Сергей Митрохин, который планирует оперативно отправить запрос в прокуратуру. Однако совершенно непонятно, почему он вообще должен что-то писать.
Обычно нашим правоохранительным органам, чтобы возбудить дело по 282-й статье Уголовного кодекса, никакая отмашка не требуется. Нет, конечно, все понимают, что по этой статье привлекают исключительно за «русский фашизм» — для этого ее и вводили. Но все же как можно трактовать следующее: «Мы считаем, что мы у себя дома. Возможно, это вы чужие. Мы у себя дома, и мы будем устанавливать те правила, какие нас устраивают, хотите вы этого или нет. Любые попытки изменить это обольются кровью. Это будет второе Мертвое озеро, мы зальем город кровью. Мы будем расширять эту сеть до размеров Арабского халифата. Все мусульмане должны быть объединены. Думаю, что Россия должна предоставить нам такую возможность»?
Даже не специалисту видно, что Дагир Хасавов нарушил как минимум две статьи УК РФ: «Разжигание межнациональной и межрелигиозной розни» и «Призыв к подрыву основ государственного строя».
Что бы он сейчас ни говорил о том, что его неправильно поняли, ясно: это выстраданное и сокровенное желание человека, имеющего статус адвоката. Кстати, хорошо бы узнать реакцию и адвокатского сообщества на заявление коллеги.
Судя по отсутствию комментариев со стороны официальных органов — а они уже не могут не знать о произошедшем, — власть решила пойти привычным путем: не замечать исламского радикализма. Видимо, Кремль продолжает считать, что разжигание межнациональной вражды присуще исключительно русским.
Что же касается мусульман, то складывается впечатление, будто государство живет по принципу «не буди лихо, пока оно тихо». То есть «Хватит кормить Кавказ» — это экстремизм, а «Мы зальем город кровью» — неверно понятое утверждение.
С другой стороны, Рамзан Кадыров не единожды говорил о многоженстве и о специальных правилах поведения девушек в Чечне, да и о многом другом, никак не сочетающимся с понятием светского государства. Шариатские суды — из этой же серии. Логика Дагира Хасавова в принципе понятна: никто ж на Кадырова в суд за это не подает, а значит, и ему можно высказать свои мысли.
Именно вседозволенность Кадырова с его миллиардными бонусами от Кремля и породила возможность безнаказанно угрожать русским. А если слова Дагира Хасавова останутся безнаказанными, джинн будет окончательно выпущен из бутылки — мусульманские экстремисты по умолчанию примут это за индульгенцию.
Также очевидно, что все это приведет к не менее бурной реакции со стороны возмущенных граждан России. Да и уже привело. Достаточно почитать, что по поводу Хасавова пишут на фанатских сайтах. И в этой ситуации молчание со стороны власти — прямой путь к очередной «Манежке».
Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России
Дагир уже мне лично сказал: он сожалеет, что это вырвалось у него, что на это его спровоцировал журналист своим жестким, агрессивным подходом к интервью. Конечно, странно, что адвокат позволяет себя спровоцировать, но это вопрос темперамента. Дагир сожалеет о своих словах и хотел бы взять их назад, но понимает, что слово не воробей.
Что касается шариатских судов. Шариатские суды не нуждаются ни в чьем разрешении — они возникают по факту. Для шариатских судов не нужна никакая санкция, кроме добровольной позиции членов общины. Если вы верующий человек и женитесь, то женитесь, ведете семейные отношения по шариату, если разводитесь — то и разводитесь согласно шариату.
Вообще тема не стоит выеденного яйца. Да, в России существует единое правовое поле. Но единое правовое поле некоторые вещи не регламентирует в принципе. Если я беру жену по шариату и живу с ней по шариату, правовое поле не может мне запретить. Если шариатский суд выносит решение по уголовному преступлению — тут уже возникает правовая коллизия. Но это относительно небольшой слой.
Шариатский суд может разбирать и арбитражные дела, если обе стороны относятся к исламскому пространству. И такой арбитражный суд никак не может быть пресечен единым правовым полем. Есть арбитражный казус между двумя мусульманами — они приходят к кадыю, и тот выносит постановление. Это постановление обязательно в той степени, в какой оба являются верующими. Если один говорит «А я плевать хотел на решение шариатского суда», то он выводит себя за рамки общины.
Я уверен, что подобные отношения действуют и в российской иудейской общине.
Если же человек совершает уголовное преступление — он попадает в поле зрения инстанций вне шариатского пространства. Им все равно будут заниматься соответствующие структуры. В случае, когда вмешательство госструктур неизбежно, инициатива уходит из шариатского поля.
Есть практика Османской империи. Там существовала мультиправовая система. Евреям и христианам — например, Антиохийской церкви — было предоставлено право жить и судить по собственному закону, тогда как вся империя жила по шариату. Но, предположим, если еврей или христианин убивал мусульманина, это уже выходило за рамки общины и решалось по законам империи.
Если в уголовном преступлении с двух сторон задействованы мусульманин и немусульманин — ситуация попадает в правовое поле РФ. А если речь идет о двух мусульманах и один сбегает под защиту общих федеральных законов, это его право. А может и не сбегать. Мусульманин может добровольно отдать себя шариатскому суду.
Валерий Соловей, историк, профессор МГИМО(У) МИД РФ
Заявление Дагира Хасавова — прямой вызов российской государственности, принципам светского государства и верховенству закона. Эта угроза применения насилия против большинства населения России. Это прямо подлежит уголовному преследованию.
Что касается шариатских судов, то есть экстерриториальности части России — это свершившийся факт. На территории Северного Кавказа российские законы фактически не действуют.
Что делать в данной ситуации? Адвоката Дагира Хасавова следует привлечь к уголовной ответственности за призыв к вооруженному мятежу. Надлежит преследовать всех, кто выступает с подобными заявлениями. Также Кремлю необходимо пересмотреть политику в отношении Северного Кавказа. Сейчас кавказская политика России представляет собой умиротворение агрессора — выплата дани за лояльность. Но в итоге мы не имеем ни лояльности, ни стабильности.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии