Иными словами, Голикова предлагает вернуть существовавшую ранее практику распределения специалистов.
Принято считать распределение советским ноу-хау, но это не так. В дореволюционной России выпускники медицинских кафедр могли «получить место» земского врача за тысячу верст от университетского города (о чем со знанием дела писал, например, Михаил Булгаков), и никто не рассматривал это как насилие или нарушение гражданских прав.
Практика распределения специалистов всех профессий, принятая в Советском Союзе, при всех минусах имела безусловные плюсы. Во-первых, предприятия по всей стране своевременно получали свежие кадры. Во-вторых, выпускникам было гарантировано трудоустройство по специальности — а значит, дальнейший профессиональный рост. Тогда как во «Встающей-с-колен» многие молодые специалисты вынуждены довольствоваться работой курьера, охранника, оператора call-центра или менеджера по продажам.
Так что предложение Татьяны Голиковой, с одной стороны, не лишено смысла: в глубинке врачи нужны ничуть не меньше, чем в Москве или Питере.
С другой стороны, это предложение вызывает слишком много вопросов. Готово ли государство обеспечить «земских врачей» оборудованием и медикаментами? Или жителей далекого «замкадья» предполагается лечить всесильным арбидолом — от головы и от живота?
Кроме того, вызывает сомнение идея направлять на периферию, где по совокупности условий работа врача труднее, чем в столицах, не самые лучшие кадры. Об этом, в частности, говорит Кирилл Данишевский, президент Общества специалистов доказательной медицины.
Он отмечает, что студента, принятого по схеме Голиковой, будет труднее отчислить за академическую неуспеваемость. Поэтому на выходе получится не лучший специалист, которого направят на особо трудный участок:
«В отдаленные районы, куда никто не хочет ехать, будут отправлять выпускников, которые плохо учились, без опыта. А ведь врач там должен уметь лечить все — от насморка до геморроя, как говорится. И самое худшее, что можно сделать, — отправить студента-недоучку туда, где у него не будет помощи старших товарищей, чтобы он там сделал свое маленькое персональное кладбище. Тут возникает еще один вопрос (ведь мы все-таки живем в правовом государстве): готов ли Минздрав потом платить компенсации искалеченным пациентам?»
Гораздо эффективнее «мягкого принуждения» была бы нормальная материальна стимуляция, считает Данишевский. «Если бы мне хорошо платили за работу врачом на Севере, я бы с удовольствием поехал. Я люблю Север, жил бы там, лечил бы людей, ловил рыбу, охотился на медведей и в гробу я видал бы эту Москву», — говорит он.
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии