— Что вы думаете об инциденте, произошедшем в Москве на прошлой неделе, когда несколько антифашистов напали на националистов, выходящих из клуба? Что это было, насколько это серьезно и как часто вообще происходят подобные стычки?
Что касается данного конкретного случая, то вся история просто высосана из пальца и не настолько серьезна, чтобы СМИ уделяли ей столько внимания. Атака данных молодых людей нанесла больше урона антифашистскому движению, если их вообще можно назвать полноценными участниками такового, а не какими-то маргинализированными околоантифашистами. Конечно, взятая под стражу Ирина Липская, возможно, имеет связь с «основой» антифы и в одной из предыдущих схваток сама получила ножевое ранение руки, но остальные участники нападения — едва ли.
Используя их же сленг, этих ребят можно назвать либо «карланами» (в виду молодости), либо «модниками». Есть такие субкультурные понятия — под первым понимают юных рекрутов, под вторым обобщают тех, кто причисляет себя как к антифашистскому, так и к ультраправому движению, но фактически не стоит на каких-то жестких позициях, не является убежденным сторонником.
Это, конечно, далеко не первая подобная стычка, просто по каким-то причинам о ней упомянули в прессе, хотя столкновение не имело никаких серьезных последствий. Я имею ввиду, что никто не получил травм, тем более не был покалечен или убит.
Подобных инцидентов было десятки, если не сотни, начиная с начала 2000-х. Основная масса таких, порой очень серьезных столкновений, заканчивавшихся травмами, инвалидностью или даже обоюдными убийствами, очень часто не придавались никакой огласке самими враждующими сторонами. Делалось это, во-первых, потому, что, как говорят сами антифашисты и ультраправые, «западло сдавать», сотрудничать «с мусорней». С другой стороны, как те, так и другие всячески стремились преуменьшить свои потери и преувеличить урон, понесенный противоположной стороной. Как и в каждой войне — что уличной, что любой другой — крайне важно дезинформировать противника и не допустить деморализации своих сторонников. Поэтому столкновения не попадали в милицейские протоколы, о них не сообщали СМИ.
В то же время, если посмотреть Интернет, можно легко найти информацию о многих прецедентах, «прыжках» — нападениях, организованных антифашистами на членов ДПНИ, иных организаций, столкновениях со спортивными фанатами. Хотя, если вспоминать об истории возникновения движения, многие члены так называемой «основы» антифы, так же как и ультраправые, вышли из околофутбольных фанатских группировок или «фирм».
— Да, в Интернете можно найти если не все, то многое…
Именно так. Здесь упомянуть нужно и о другой войне между антифашистами и правыми — информационной, которая как раз и развернулась на просторах Рунета. Еще совсем недавно можно было наблюдать поразительную картину: гипердиспропорциональность количества сообщений анти-антифа направленности. Был такой термин, когда на леворадикалов правыми совершались «прыжки» именно с такой речовкой: «анти-антифа», который сейчас как-то подзабылся. Так вот таких анти-антифа ресурсов, сообщений в форумах, язвительных, провокационных роликов, клипов, дезинформационных «уток» и так далее было на порядок больше, чем в их защиту. Так что до последнего времени правые в информационной войне были безусловными лидерами.
В уличной борьбе тоже долгое время лидировали сторонники праворадикальных взглядов благодаря численному перевесу, тому, что их «мобы» возникли гораздо раньше, успев пройти определенный путь развития от скин-бригад, ну, и еще за счет большей жестокости.
Однако всякое действие рождает противодействие. Это законы физики и философии жизни.
— Мы подошли к очень интересному вопросу: когда возникло атнифашистское движение, откуда пополнялось и пополняется сторонниками?
Многие активные участники антифы вышли из хулиганов. Кто-то из них, кстати, успел в свое время побывать и правым хулиганом, но потом трансформировался в левого. А антифашисты — это, конечно, леворадикальное направление политической мысли. Кто-то пришел в движение из различных музыкальных субкультур — хардкор, панк-хардкор, являющихся питательной средой, как для лево-, так и для праворадикалов. Кто-то из скин-культуры — «реды», они же «раши», то есть красные скины. Кто-то пополнил «движуху» из Авангарда красной молодежи — предшественника «Левого фронта» — или из анархов.
Возникла «движуха афа» в начале 2000-х годов, примерно десять лет назад. Однако современная «основа» антифы выделяет своих неких предшественников, существовавших в конце 90-х. Но это на сегодняшний день уже совсем «олдовые» люди, кому за тридцать с хвостиком, и прямой наследственности между ними и нынешними антифашистами нет.
Так что официальная история этого движения, зарождение все же началось примерно с 2001—2002 года. Именно тогда появились достаточно выраженные антифа-бойцы, уличные лидеры, бывшие немного постарше остальных по возрасту и более продвинутые мировоззренчески. Это люди, которые затем антифашистами были возведены в ранг мучеников, потому как многие из них погибли — «Федяй Нок» (Филатов), «Ваня Костолом» (Хуторской) и еще несколько.
— В настоящее время движение антифашистов на слуху. Создается впечатление, что оно идет в рост на фоне некоего падения в стане ультраправых. Так ли это? Как сегодня обстоят дела как у тех, так и у других?
Действительно, дела обстоят именно так. Причем вопрос о причинах роста антифашистов и некоего упадка среди ультраправых пока не вполне осмыслен. Можно назвать несколько причин.
Во-первых, это естественный, органический процесс. У любых общественных движений есть свои спады и подъемы. Часто это обратно пропорционально. Люди взрослеют, накапливается усталость, рутина заедает. Если у одних, именно ультраправых, а не националистов вообще, синусоида активности пошла вниз, то у их противников, наоборот, вверх.
Некоторые скептики внутри антифы полагают, что наивысшей точкой подъема стала история с нападением на Химкинскую администрацию в июле 2010 года, а затем рост приостановился, в том числе из-за непрекращающихся репрессий. Пока еще сложно утверждать, так ли оно на самом деле. По крайней мере активность антифы в недавних событиях в Жуковском не прекращалась.
Спад же на правом полюсе мало затрагивает умеренных или тех, кто когда-то был радикалом, а сейчас легализуется и пытается стать респектабельными. Это перетекание из ультра в «легалов», такая дифференциация движения, кстати, еще одна из причин, почему праворадикалов стало меньше.
К тому же серьезно поработали правоохранители, в том числе пресловутый Центр «Э» МВД, прошло множество уголовных процессов. Следователи зачастую действовали методами ежовско-бериевскими, когда, беря за основу рациональные зерна, действительно имевшие место эпизоды столкновений или нападений ультраправых, а в последнее время и леворадикалов, доводили дела до гротеска, раздували их и сажали участников надолго. Сегодня многие праворадикалы находятся в заключении, а некоторые — Боровиков, Базылев, Коршунов — уже и в иных мирах.
Имеет место и внутренний раздрай, дрязги в ультраправом движении, что тоже играет против него самого. Все это привело к росту антифы. Но не только это.
Убийства лидеров «основы» антифашистов ультраправыми не могли не поспособствовать консолидации леваков, которые в другой ситуации общего языка никогда бы не нашли, — анархисты и троцкисты, к примеру. Многие подобные убийства носили даже «ритуальный» характер: например, в день рождения Гитлера, или бессмысленно жестокие убийства первых попавшихся под руку ребят, как то: Рюхина, Крылова, которые просто сочувствовали антифе, посещали концерты (во время которых и погибли) и сами ни на кого не «прыгали». Или, допустим, убийство комсомольца, члена РКСМ(б) Константина Лункина, забитого насмерть в мае 2010 года в Рязани за граффити-рисунки. Или, скажем, убийство студента в Питере 20 апреля 2008 года, которого вообще приняли за антифашиста ошибочно.
Все это одна из серьезных причин роста и, главное, радикализации антифы.
Имело место и «полевение» правого движения среди тех, кто не хотел быть причисленным к людям, совершившим серийные убийства гастарбайтеров, и другим насильственным акциям, желал дистанцироваться от «зигующих», нацистских проявлений. Появилось такое сообщество «Вольница» — вроде НБП образца 90-х годов, право-левое образование. Имеются сторонники ресурса «За Русь или за Гитлера» из числа бывших бон-скинхедов, которые стремятся «разрулить» субкультурную войну и выработать новую платформу «русского социализма» — традиционалистского, но не националистического.
— Что же сегодня происходит на улицах между антифа и правыми? Насколько противостояние между ними остро?
Аналитики отмечают, что столкновений между антифашистами и ультраправыми стало действительно меньше. Как по количеству участников, так и по ожесточенности они уже не столь масштабны и кровавы, как еще три-пять лет назад. Появились, однако, совершенно новые люди, молодняк, те самые карланы — как с той, так и с другой стороны. Причем «основы» как антифа, так и ультраправых сами не могут разобраться, кто и откуда берется. Теперь уже даже в глубинке, в небольших райцентрах, зачастую молодежь является сообщающимися сосудами, когда, заводя новых друзей или подруг, люди меняют свою политическую ориентацию.
Сегодня стычки стали напоминать некую игру «зарницу» советских времен, но только не с деревянными макетами автоматов, а с травматическим оружием, кастетами, ножами, идущую по жестким правилам. Засылают «скаутов» друг к другу, фотографируют, взламывают электронную почту, выкладывая потом данные на определенные интернет-ресурсы.
Интересно также отметить, что на этих молодежных сайтах очень презрительно относятся к взрослым дядькам, которые мало что понимают в субкультурных реалиях и пытаются лезть с советами. На правых сайтах постоянно глумятся над Севастьяновым. Антифа иронизируют в отношении Гудкова…
— А какие параллели как историк вы могли бы провести в отношении уличной войны фа-антифа?
Напрашивается немало параллелей, хотя все они достаточно условны, поскольку каждая ситуация в истории уникальна и самодостаточна. Но сходства, разумеется, есть.
Например, с уличной войной между сторонниками «черной сотни» и «красными» в 1905 году. Черносотенцы не только устраивали погромы инородцев, но и занимались индивидуальным террором. От их рук гибли большевики, либералы, в том числе оппозиционные депутаты Государственной думы: Бауман, Афанасьев и Генкина, убитые в Иваново-Вознесенске, кадеты Герценштейн и Иоллос, врач-народник Караваев. В ответ левые боевики начали ответный террор. Например, в Питере они бросили самодельную бомбу в окно трактира «Тверь», где собирались черносотенцы, а когда те в панике стали выбегать наружу, открыли по ним револьверный огонь.
Можно, конечно, вспомнить серьезные столкновения между боевиками «Ардити дель Пополо» — первой в мире собственно антифа-организации — и фашистами в Италии в начале 20-х годов. Или схватки между уличными бойцами Тельмана из Союза красных фронтовиков и штурмовиками НСДАП.
Однако не могу не заметить, что и в 1905 году, и в 1920-е годы в эти столкновения были вовлечены сотни людей. У нас же счет идет максимум на десятки. Поэтому думаю, что уместнее вспомнить иные времена — обоюдные атаки красных и неофашистов в той же Италии в 70-е годы прошлого века.
Был такой фильм режиссера Карло Лиццани «Площадь Сан-Бабила, 20 часов», вышедший на экраны в 1976 году. Очень похоже на наши реалии: те же граффити свастики, нападения на левых и бессмысленное двойное убийство парня и девушки фашистами. Ну и, конечно, «махачи».
А в СССР в то время ребята ходили район на район безо всякой политической подоплеки. Сейчас же время крайне политизированное, и драки также получили свою идейную или, если хотите, псевдоидеологическую платформу.
— Сегодня мы видим, что антифашисты часто вступают в противостояние с властью. Как они от столкновений с ультраправыми перешли к этому?
Все зависит от конкретного политического момента. В свое время, когда их сильно прессинговали правые, острие удара антифы было нацелено именно на них. Когда же давление слабеет, актуальными становятся защита экологических лагерей от лиц, преследующих свои экономические интересы и с властью тесно связанных, помощь обездоленным (акции «Еда вместо бомб»), оборона общежитий от рейдерских захватов и так далее.
Громкая акция антифы в Химках произошла из-за того, что заинтересованные в строительстве трассы Москва — Санкт-Петербург лица стали привлекать для разгона лагеря экологов правых хулиганов, устроивших ряд нападений.
Но ситуации меняются. Яркий пример — события в Ангарске летом 2007 года. Леваки-экологи тогда подверглись очень жесткому нападению, закончившемуся убийством одного из них — Ильи Бородаенко из Находки. Противостояние фа-антифа в Иркутской области и на Дальнем Востоке сразу приняло крайний характер. Психологически понятно, почему именно из числа подвергшихся тогда нападению появились такие люди, как иркутянин Алексей Сутуга («Сократ»), ставший админом одного из антифа-ресурсов и тоже арестованный недавно за драку со стрельбой, или анархист Мишуткин, заколовший насмерть «прыгнувшего» на него правого околофутбольного хулигана Плясова во Владивостоке.
О других современных политизированных молодежных сообществах читайте в следующих материалах «Особой буквы»
Материал подготовили: Сергей Шурлов, Роман Попков, Александр Газов
Комментарии