Дело «приморских партизан»: станет ли оно по-настоящему громким

Никак не может начаться суд над молодыми людьми, которых власти упорно называют «бандой», а народная молва, не менее упорно, — «приморскими партизанами».

То самым непостижимым образом исчезают из прокурорских сейфов материалы дела, причем как раз те тома, в которых речь шла о мотивах действий «приморских партизан» — коррупции и зверствах местной милиции. То уже в третий раз не удается сформировать коллегию присяжных: не набирается необходимый кворум.

Что касается присяжных, то складывается впечатление, что кто-то старается сорвать рассмотрение данной истории именно в таком формате. Бояться есть чего. На арестованных членов группы помимо преступлений против сил МВД навешали кучу эпизодов банального криминала и бытовухи с целью деполитизировать дело, представив подсудимых обычными уголовниками. Наверное, мало у кого есть иллюзия по поводу того, какими нитками оно шилось после ареста «партизан», насколько «форсированными» были допросы, как подбирались улики и тому подобное. В подлинно народном суде присяжных заседателей «доказательная база» по чисто криминальным эпизодам может рассыпаться, а действия «партизан» против милиции могут получить иную оценку — не оправдательную, конечно, но и не чисто уголовную. Отсюда, возможно, и желание «определенных кругов» в приморских силовых структурах максимально затянуть и осложнить формирование коллегии присяжных.

Не хочется ни в чем обвинять представителей полиции, Следственного комитета и Генпрокуратуры, но странным выглядит факт низкой явки кандидатов в присяжные аж два раза подряд — это при том, что россияне, мобилизуемые в эти коллегии, как правило, становятся людьми страстными, преисполняются чувством собственной значимости в хорошем смысле.

Но как бы то ни было, суд над Александром Ковтуном, Владимиром Илютиковым и компанией рано или поздно начнется, и, как бы официозные СМИ ни пытались превратить «приморских партизан» в очередную банду Цапка, информационную блокаду создать не удастся: мы станем свидетелями очень драматичного, полного громких заявлений и шокирующих подробностей процесса. И можно не сомневаться, что в России поднимется новая волна интереса к этой кровавой эпопее.

Разумеется, никоим образом невозможно оправдать разбойные нападения и убийства людей — какими бы идеологическими целями и мотивами «праведной» мести эти убийства ни оправдывались. И все же хотелось бы, чтобы суд не превратился в расправу над несколькими забитыми и запуганными юношами, а разобрался в деле в полном объеме, дал квалифицированную оценку тем самым мотивам, которые заставили ребят взяться за оружие.

Все силовики Приморья наверняка считают «партизан» личными врагами, и не без оснований: в своих воззваниях группа сама объявила войну правоохранительным органам. Отсюда вырисовывается простой сценарий: подойти к процессу формально, но максимально строго, навязать Фемиде рассмотрение дела четко по преступным эпизодам и дать сроки — от 10 лет до пожизненного.

За собой правоохранители, разумеется, никакой вины не чувствуют и никаких оргвыводов, да и просто выводов, из трагедии для себя не сделали.

А задуматься господам правоохранителям есть над чем: достаточно перебрать факты биографии фигурантов дела. Например, обвиняемый Алексей Ковтун был задержан милиционерами за мелкую драку, но в отделе на него решили «повесить» труп, «висяк». Его долго били, повредили позвоночник. Ковтун выдержал пытки, не сознался. И Алексея в конце концов отпустили.

Другого «партизана», Романа Савченко, пытали в ОВД Кировска, выбивая признание в совершении преступления помельче — кражи. Савченко тоже не сдался, не сознался, его тоже в итоге выкинули из отдела.

А однажды сразу несколько будущих «бандитов» столкнулись у себя на районе с бандитами действующими — местной криминальной группировкой, поддерживавшей тесные связи с «органами». В итоге представители этих «органов» приехали на помощь шпане и помогли ей, шпане, избить оппонентов.

Под пресс такого рода попадали и попадают, несмотря ни на какие реформы МВД, сотни молодых людей. При помощи дубинок, противогазов, бутылок из-под шампанского в России нарабатывается доказательная база. Причем чтобы попасть под пресс, вовсе не нужно иметь уголовную биографию, достаточно просто быть, по милицейской терминологии, «дерзким». Ребята из Кировска, конечно, были «дерзкими» — поэтому не сломались, не поехали на зону, согласившись с обвинениями в мелком криминале, а накопили в себе ненависть. И пошли мстить…

Насколько известно общественности, никаких чисток в Кировском ОВД не проводилось, в отличие, например, от случая с казанским отделом «Дальний».

Хотелось бы, чтобы в ходе судебных заседаний было установлено: действительно ли приморские органы внутренних дел крышуют наркоторговлю и контрабанду леса? Действительно ли в Приморье пытки являются обыденной практикой? Действительно ли при Кировском ОВД существовал так называемый «малый состав» — навербованные из уголовников и прочей уличной шпаны формирования, оказывавшие отделу полиции разного рода «помощь», в том числе по физическому воздействию на неугодных? Действительно ли правоохранители фактически стравливали молодежные субкультуры — так называемых «пацанов» (криминальный сброд) и так называемых «скинов» (патриотически настроенную молодежь, недовольную правовым произволом), а потом становились на сторону первых против последних? Действительно ли на уцелевших «приморских партизан» разгневанными сотрудниками МВД после ареста оказывалось лютое физическое воздействие? Что за странная история произошла с внезапно исчезнувшими томами уголовного дела? Ну и так далее. Вопросов множество.

Ясно, что ни гособвинение, ни судья не будут испытывать ни малейшего желания разбираться со всем этим вопиющим позорищем и средневековьем, толкнувшим парней на «тропу войны». Многое зависит от профессионального мастерства и воли адвокатов.

Но еще больше зависит от средств массовой информации и пресловутого гражданского общества, с которым вроде как, пока «партизаны» сидят, произошли некоторые позитивные перемены.

Материал подготовили: Аглая Большакова, Александр Газов