— Результаты проверки Генпрокуратуры никого не удивили. Но действительно ли надзорные органы озаботились нарушением прав граждан? И почему молчали раньше?
— Объективности ради могу сказать, что в свое время, когда я еще работал в прокуратуре, с 1995 по 1999 год, мы тоже на коллегии слушали аналогичный вопрос. Так что это плановая проверка.
Да и вообще это такой блок нарушений... У нас же ежегодно к административной ответственности привлекаются порядка 8 млн граждан. Масштаб дел об административных правонарушениях огромный, поэтому интерес прокуратуры объективен и неслучаен.
Здесь ситуация мало меняется. Видите, как уголовные дела расследуют, как соблюдаются права граждан при применении уголовно-процессуального законодательства, — масса нарушений, — а с административными делами все еще хуже. Здесь, так сказать, «облегченное отношение».
Прокуратура все выявила. Поэтому надо только приветствовать, что надзор к этой теме обратился и поднял этот важный пласт.
Другое дело, что надо более жестко действовать, потому что пройдет какое-то время, года три, проверят, и все то же самое будет, все останется на том же уровне. Необходимо разобраться с причинами, почему эти болезни носят такой закоренелый характер.
А это связано с культурой работы правоохранительных органов, прежде всего полиции. Это связано с профессиональной обученностью кадров.
— Может, негативно влияет необходимость выполнения неких нормативных показателей?
— Да, к сожалению, это тоже имеет место. Эта тенденция, кстати, есть и в работе самой прокуратуры, и в МВД. Эта тенденция, к сожалению, сохраняется — упор делается на формализованные показатели.
Допустим, с каждого патруля, с тех, кто заступает на патрульно-постовую службу, требуются определенные показатели по административным задержаниям, по выявлению административных проступков, нарушений общественного порядка. Зачастую они идут по такому пути, чтобы обеспечить показатели в работе.
Это все части одной проблемы — учета преступлений. У нас по учету преступности — вы знаете — никогда порядка не было, нарисуют столько, сколько надо. Если надо, обозначат тенденцию снижения преступности, если надо — повышения. А уж учет административных правонарушений, конечно, тоже поставлен из рук вон плохо.
Поэтому требование показателей любой ценой тоже сказывается на состоянии законности в сфере административных действий органов полиции. Так что целый комплекс причин.
— Нарушений в работе МВД хватило на внесение представления министру внутренних дел Колокольцеву как ответственному за работу своих подчиненных...
— Это обычная практика. По результатам прокурорских проверок выносится представление министру. Здесь нет ничего особенного.
Но готов согласиться, что безобразий здесь очень много. Мы обычно акцентируем внимание на сфере уголовной преступности, а сферу административных правонарушений редко берем. На самом деле это два сообщающихся сосуда. Если полиция будет плохо работать по профилактике административных правонарушений, то все выльется в рост преступности. Это как питательная среда.
Недопустимо работать в этой сфере незаконными методами, потому что все бумерангом обращается. А раз полиция незаконно действует, значит, она провоцирует и незаконную деятельность граждан — оказание сопротивления, неповиновение. К сожалению, у нас расследуется дело о «массовых беспорядках», но то, что полиция спровоцировала их сама, об этом предпочитают молчать. Это связанные вещи.
Законность можно укреплять только чистыми руками. Надо, чтобы и сама полиция была безупречна.
— Владимир Колокольцев недавно в ранге министра. Что он успел сделать? Видны ли отличия его работы от деятельности Рашида Нургалиева?
— Пока я больше положительно оцениваю его работу. Во-первых, довольно смело он заявил — то, что мы, специалисты в этой сфере, знали раньше, — что инициированная Дмитрием Медведевым реформа МВД провалилась. Он вынужден был признать, что реформа носила аппаратный, во многом формальный характер и не привела к реальному улучшению дел. Это уже очень неплохо.
Во-вторых, заметьте, на этом ужасающем фоне коррупционной составляющей все же какие-то последние действия по Минобороны, «Оборонсервису», по ГЛОНАССУ и бывшему замминистра Панову полиция расследует. А это достаточно серьезные дела.
Плюс борьба с пьяными водителями. То, что сейчас говорят, это было у нас всегда. От 35 до 40 тыс. человек погибало в дорожно-транспортных происшествиях. Сейчас более-менее взялись за это дело. Массовые рейды, ужесточение законодательства.
Поэтому я отмечаю некий всплеск активности работы органов внутренних дел. Хотя, конечно, много и перегибов, и продолжается практика нарушения прав граждан. Но все же можно увидеть обнадеживающие действия.
— Должен ли министр отвечать за действия подчиненных, за нарушения в административных делах, если он на посту всего шесть месяцев? И как в идеале должен отреагировать Колокольцев?
— Безусловно, он должен отвечать. В идеале он должен материалы прокурорской проверки обсудить на коллегии МВД, подготовить развернутый план по устранению этих недостатков и определиться с взаимодействием с прокуратурой по координации усилий. Может быть, внести предложение об обсуждении этого вопроса на координационном совещании руководителей правоохранительных органов, которые возглавляет генпрокурор России.
Здесь главное — не надо становиться в позу обиженного. Наоборот, прокуратура помогает МВД недостатки выявлять, преодолевать их. Надо очень конструктивно отнестись. Приказ издать по устранению этих выявленных прокуратурой недочетов и, соответственно, потом доложить на координационном совещании о том, что сделано.
Материал подготовили: Елена Николаева, Мария Пономарева, Александр Газов
Комментарии