Дело о пытках шахматиста из Мордовии Юрия Шорчева

В 2009 году Республику Мордовия взбудоражило громкое дело, в котором фигурировали криминальные эпизоды, произошедшие еще в 90-е годы, в том числе убийства лидеров местных преступных группировок и «авторитетных» бизнесменов. Фигурантом этого дела стал Юрий Шорчев — мастер спорта международного класса по шахматам (1798-е место в мире по индивидуальному рейтингу). Из обвинительного заключения следует, что в середине 90-х он входил в организованную группировку «Химмаш-Борисовские». Теперь Шорчева обвиняют в том, что бывшего лидера этих «Борисовских» Андрея Борисова он и убил.

В основу обвинений положены показания некоего Юрия Сорокина, которого следствие называет «штатным киллером» группировки. Правда, согласившись на сотрудничество со следствием, Сорокин вскоре наложил на себя руки прямо в СИЗО, и узнать о правдивости его показаний теперь уже, к сожалению, не получится.

Дальше — больше. В деле возникла версия, что «члены ОПГ «работали» вместе, но друг друга не знали». Вот как об этом писала в июне 2012 года, со ссылкой на источники в органах, газета «Мордовия»: «Как и в других группировках, здесь существовала строгая иерархия, пропагандировался здоровый образ жизни. Особое внимание уделялось конспирации, у «химмашевских» она была настолько серьезная, что бригадам — «пятеркам» — было запрещено общаться между собой». 

Такие дела, в которых «никто никого не знал», в последнее время в России появляются все чаще. Например, в Екатеринбурге сейчас слушается в суде дело ветерана ВДВ полковника Леонида Хабарова. Его обвиняют в подготовке вооруженного мятежа, вот только большая часть свидетелей обвинения, заслушанных в суде, с полковником лично никогда не общалась и даже не видела его…

Однако самый «убийственный» факт, который ставит под сомнение версию следствия по делу Шорчева, — это пытки, которые применялись к шахматисту вскоре после его ареста.

Юрий Шорчев свою вину отрицал с самого начала, отрицает он обвинения и сейчас. Выросший на мордовских улицах, имевших в свое время репутацию не лучше казанских, спортсмен обладает колоссальной силой воли. Даже когда в деле появился «свидетель Сорокин», который пошел на сделку со следствием, он стоял на своем: «Я невиновен». В Мордовии оказывать физическое воздействие на опального бизнесмена-шахматиста сотрудники не стали, поэтому вскоре он был этапирован в помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора (ПФРСИ) и находящееся аж в поселке Варнавино Нижегородской области.

Эта нижегородская колония строгого режима УЗ-62/7, в которой оказался Шорчев, давно имеет в правозащитных кругах репутацию «пыточной» — туда ссылают особо непокорных и несговорчивых арестантов на «раскрутку оперативными методами».

29 мая 2009 года в Варнавино к нему в одиночную камеру ворвались люди в масках, представившиеся оперативными работниками милиции. В жалобе адвоката Людмилы Айвар события, происходившие тогда, описываются так:

«В камеру вошли неизвестные мужчины, вытащили Юрия Шорчева на территорию колонии и подвергали избиению с особой жестокостью, пыткам и унижениям. Они же угрожали, что если он не подпишет признательных показаний по предъявленному ему обвинению, то насилие будет применяться и далее».

Фотоматериалы, предоставленные защитой Шорчева, эти факты подтверждают. На предплечьях, ногах и туловище гематомы и кровоподтеки, на голове ссадины. Но самое страшное даже не это, а следы от ожогов, оставленные сигаретами и ударами током.

Рассказывает сам Юрий Шорчев: «В общей сложности пытки длились примерно три месяца с разной интенсивностью. С особой жестокостью меня пытали 29 мая 2009 года с 21.00 до 5.00 утра следующего дня (растяжки-ожоги-избиения)… В одном из карателей в маске я узнал саранского опера, закрепленного за моим делом».

После каждого «пыточного сеанса» в течение этих страшных трех месяцев к шахматисту приходили «добрые» работники МВД и давили уже морально, угрожали, что в случае отказа «признаться» будет плохо не только ему самому, но и его семье.

Кроме показаний самого Шорчева, подвергнувшегося в Варнавино таким садистским пыткам, есть и заключение хирурга Варнавинской центральной районной больницы, который проводил освидетельствование. «В результате осмотра Шорчева были выявлены следующие телесные повреждения: сотрясение головного мозга, множественные ушибы, ссадины лица, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей, множественные гематомы и следы ожогов различных частей тела», — говорится в медицинском заключении.  

Кроме того, по словам адвоката Людмилы Айвар, на другого обвиняемого Андрея Дмитриева, который находиился в том же учреждении вместе с Шорчевым, так же оказывалось психологическое и физическое воздействие в том же Варнавино, куда он был этапирован.

«Лица, отбывающие в данной колонии наказание, выводили Дмитриева из камеры без адвоката и угрожали физической расправой, — рассказывала Айвар журналистам газеты «Время новостей». — Ему в пищу добавлялись некие препараты, от которых он не понимал, что с ним происходит, терял над собой контроль, не осознавал своих действий и не руководил ими». По ее словам, факты насилия, пыток, издевательств, унижения и убийств в ПФРСИ (помещения, функционирующие в режиме следственных изоляторов) «известны и не являются единичными».

Создатель сайта «Гулагу.нет» Владимир Осечкин отмечает, что ежедневно к блогерам портала обращается по нескольку заключенных с жалобами на пытки. «Не все подтверждается, но то, что подтверждается, — ужасно. Вспомнить хотя бы недавнюю историю, связанную со смертью «от сердечной недостаточности» в тверской колонии №1, — все тело умершего было в гематомах. Или историю смерти заключенного Коровкина в колонии №6 (Челябинская область). При всех зафиксированных у него на теле травмах в заключении о причинах смерти значится падение с лестницы и ВИЧ-инфекция. Соответственно, уголовных дел в отношении сотрудников нет».

Дмитрий Аграновский, адвокат: «Мною была подготовлена жалоба в Европейский суд по правам человека по поводу данного дела. Юрий сидит за следствием, до суда, уже более трех лет, что даже по нашим сегодняшним реалиям из ряда вон выходящий случай. Я не припомню примера, когда человека у нас так долго держали за следствием по любому обвинению. Сейчас только начинается знакомство защиты с материалами дела».              (ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)

Жена Юрия Шорчева, София, после того, как узнала о том, каким пыткам подвергся ее муж, написала ряд обращений к общественникам и депутатам. В том числе и в Межрегиональную общественную организацию «Комитет против пыток».

«Мой муж был подвергнут избиению и пыткам со стороны неизвестных лиц, в результате чего у него имеются телесные повреждения в виде ссадин, синяков, кровоподтеков и ожогов на голове, туловище, руках и ногах, — писала отчаявшаяся женщина. — Все это происходит для того, чтобы он написал явку с повинной и дал признательные показания в совершении преступлений, которые не совершал».

Однако вопреки всем доказательствам адвокатов, медицинским документам, показаниям самого заключенного ответ «Комитета против пыток» обескуражил: «Направляем вам уведомление о прекращении проверки и отказе в юридической помощи и проведении общественного расследования… Так как не было выявлено достаточных данных, подтверждающих доводы вашей жалобы…»

Понятно, когда правоохранители говорят о том, что подследственный «во сне упал с кровати», но в голове не укладывается тот факт, что «Комитет против пыток» в лице инспектора отдела расследований господина Захарова не нашел достаточных данных для проведения общественного расследования.

Так что неудивительно, что и в деле Юрия Шорчева никого из правоохранителей не то что не наказали, но и не подвергли дисциплинарному взысканию. В возбуждении уголовных дел по всем вышеуказанным и документально зафиксированным фактам было отказано. В постановлении об отказе утверждается: «Шорчев на вопрос, что случилось, пояснил, что упал со спального места».

Может быть, синяки падением и можно теоретически объяснить, но вот что делать с ожогами от сигарет и от ударов током? Впоследствии, кстати, проверяющими было объяснено, как появились эти ожоги на теле заключенного: это, оказывается, были ожоги… от батареи! Правда, на улице в момент получения «ожогов от батареи» был конец мая — начало июня. Однако эти обстоятельства нисколько не смутили следователя, выносившего решение об отказе в возбуждении дела по факту пыток.

Тем временем обращение в Страсбургский суд по факту нарушений прав человека в интересах Юрия Шорчева уже было подано известным московским адвокатом Дмитрием Аграновским. В дело по защите Шорчева в российских судах вступило еще несколько московских адвокатов. Процесс обещает быть жарким.

Материал подготовили: Оксана Труфанова, Алексей Барановский, Роман Попков, Александр Газов