Мужские исправительные учреждения, как известно, делятся на «черные» и «красные». «Черные» — это те, где контроль над внутренней жизнью арестантов осуществляет преступный мир, «красные» — где всем заправляет администрация. Можно спорить о том, какая зона — «черная» или «красная» — предпочтительней для политзаключенного, где ему проще пережить срок уголовного наказания. Свои плюсы и минусы есть в обоих случаях. Но несомненно то, что женские колонии сочетают в себе худшие черты «красных» и «черных» лагерей.
От «красных» лагерей там имеется административное давление ФСИН, жесткая, до маразма, регламентация всех аспектов жизни заключенного, муштра и формализм во всем. И, конечно же, тотальное доносительство осужденных друг на друга, раболепие перед начальством и отсутствие взаимовыручки.
От «черных» лагерей — готовность женщин-заключенных к конфликтам по любому вопросу, правда, без характерного для мужских «черных» лагерей арбитража в лице «авторитетов».
Таким образом, в том, что, оказавшись в колонии, Мария Алехина не нашла общего языка с кем-то из других арестанток и конфликт зашел далеко, нет ничего удивительного. Как ни крути, городская девушка-интеллектуалка может иметь серьезные мировоззренческие расхождения с основным контингентом тюрем и колоний — воровками, наркоторговками и бытовыми убийцами. Даже мужчины-нацболы в СИЗО и колониях часто имели проблемы с сокамерниками — притом что мужчины в заключении куда более сдержанны, чем женщины.
Не стоит забывать и о том, что администрация зачастую провоцирует конфликты так называемых «вип-сидельцев» с основной арестантской массой с целью ограничить влияние «политических» на других зэка и иметь возможность максимально изолировать «политических». Разумеется, допустить, чтобы «вип-заключенному» был причинен реальный вред, администрация не может, да это и не является ее задачей.
В пользу версии о провокационном поведении администрации колонии говорит информация из «Твиттера» гражданского активиста, мужа другой девушки из Pussy Riot Надежды Толоконниковой, Петра Верзилова.
«У Маши в ИК-28 произошел странный якобы конфликт, мирный, но очень похожий на тест со стороны администрации ИК-28… Несколько осужденных женщин предложили Маше немедленно и беспричинно объявить голодовку, а в ответ на ее недоумение стали агрессивно вести… Чтобы не допустить развития конфликта, лагерное начальство решило перевести Машу в отдельную камеру… На данный момент все мирно, Маша окей, администрация лагеря ведет себя нормально — но все похоже на тест Маши со стороны начальства», — пишет Верзилов.
Действительно, предложение начать голодовку в женской колонии — из ряда вон выходящая штука и похожа на попытку искусственного создания конфликта.
Комментирует Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека»
Относительно того, насколько вообще сильно давление на политзаключенных в местах лишения свободы, я сказать не могу. Но конкретно к сложившейся с Марией Алехиной ситуации нужно относиться очень внимательно, адвокатам — регулярно ее навещать, как и членам местной Общественной наблюдательной комиссии. Там ОНК очень хорошая.
Я еще сегодня был в Екатеринбурге на совещании, где присутствовал как раз и председатель пермской ОНК, который выступал там с докладом. От новостей был отрезан, не слышал о сложившейся ситуации. Буду ему теперь звонить, обращу внимание на необходимость контроля за проблемой Алехиной. ОНК там влиятельная, имеет хорошие отношения с местным ГУ ФСИН России по региону.
На свободе есть достаточно сумасшедших, готовых якобы «за оскорбление чувств верующих» применить к девушкам физическое насилие. Встречаются такие и в колониях. Так что, даже если конфликт пока не слишком серьезный, дело нельзя пускать на самотек. Хотя и здесь, вне тюремных стен, насилия хватает, но за решеткой оно еще более распространено и очень часто является нормой.
У руководства колонии есть механизмы, с помощью которых можно было бы оградить Алехину от нанесения ей физического вреда другими осужденными, но стопроцентной гарантии здесь никто дать не может. Осужденные живут все вместе, и одиночная камера, изоляция девушки от остальных, может оказаться в данной ситуации полезна, но и здесь могут быть свои сложности.
Вообще, мы занимаемся разбором случаев насилия в местах лишения свободы, а из женских колоний жалобы по этому поводу к нам поступают относительно редко. Поэтому можно сказать, что там ситуация намного лучше, чем в аналогичных учреждениях для мужчин. Насилию подвергаются просто заключенные, отстаивающие свое достоинство, не позволяющие себя унижать, пишущие жалобы. Чаще всего применяют к ним насилие «активисты», которые третируют таких независимых по заданию администрации.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов
Комментарии