Обсуждая новость о принятии этического кодекса сенатора, один из читателей сайта Newsland предложил альтернативный вариант (лексика, орфография и пунктуация автора сохранены — Ред.):
«1.воровать из казны. 2. пилить бюджеты. 3. иметь эффективных жен (не менее трех) и детей, тещ, племянников и так далее. 4. состоять в советах директоров, наблюдателей и в крупных сырьевых компаниях.5. иметь аффилированный бизнес, зарегеный в оффшорах. 6. отдыхать на курортах не менее дорогих, чем Куршавель.7. иметь недвижимость на Лазурном берегу, а ведомственное жилье в престижных районах Москвы».
Один этот комментарий много может поведать об отношении к верхней палате парламента пользователей Рунета. А это все-таки активная часть общества. Что уж говорить о тех, кто политикой не интересуется, — они про Совфед вообще знать не знают, ведать не ведают.
Давно прошли те времена, когда на Большой Дмитровке решались серьезные вещи, — было это, когда в СФ заседали губернаторы. А сейчас вспоминают про данный орган законодательной власти крайне редко. Пожалуй, последний раз это произошло в момент назначения туда Валентины Матвиенко.
Зачем нужен этический кодекс? Что в нем такого, что не вытекало бы из самого статуса парламентария? Ничего. Вот, например, в документе сказано, что «член Совета Федерации обязан руководствоваться принципом законности, требованиями Конституции, законов и иных нормативных актов, сохранять и укреплять доверие общества к Совету Федерации и институтам государства». Где тут юридические новеллы?
Причин для появления столь странного документа может быть несколько. Первое, что приходит в голову после его прочтения, — аппарату Совфеда просто нечем заняться. И правда: законы приходят из Госдумы совершенно готовые, знай голосуй «за», а огромный аппарат чиновников, обслуживающий палату, нагружать надобно. Вот и поручают им подобного рода бумаги писать.
Второе — члены Совета Федерации, у которых, кстати, регламент имеется, не представляют, как и что они должны делать. Кодекс — эдакая инструкция для особо «одаренных», не знающих, видимо, что «сенатор не должен своими действиями давать повод для обоснованной критики со стороны общества, а также не допускать преследования за критику».
Ну и третье — создать хоть минимальный информационный повод для СМИ. Авось напишут журналисты что-то. А то ведь совсем, глядишь, россияне запамятуют, что в России двухпалатный парламент, а не одна только Дума. Ну вот, пишем.
Комментирует Дмитрий Абзалов, политолог, эксперт Центра политической конъюнктуры России
Аналогичный этический кодекс разрабатывался и для чиновников. Связано это с тем, что в нашей стране не очень сильно развита корпоративная культура. Касается это как органов исполнительной, так и законодательной ветвей власти.
В аналогичных структурах на Западе, да и в Азии, подобные вопросы регулируются внутренними регламентами. Подписывая трудовой договор, тот или иной чиновник принимает положение вещей, что у него есть личная зона, а есть рабочая. Во всем, что связано с его работой, он обязан подчиняться определенным правилам — соблюдать, к примеру, обоснованность решений руководителя, которые он не вправе комментировать.
Вопрос того, что входит в сферу профессиональной компетенции, а что в личную, стоит достаточно остро во всем мире. Так, выходя из стен Госдумы или Совета Федерации, парламентарий все равно остается парламентарием. Частное от профессионального тяжело отделить. И насколько он был бы в праве так себя вести, делать какие-то заявления, ссылаясь на то, что выступал как частное лицо, всегда становится темой для дискуссий в случае некоего спорного инцидента.
В нижней палате парламента почти у всех фракций существует достаточно жесткая вертикаль, и они самостоятельно вырабатывают правила в этой сфере, касающиеся всех своих депутатов.
В верхней палате ситуация немного другая. Система здесь не фракционная, нет лидеров групп, которые могли бы установить единые правила о координации, создании единого информационного поля. Сенаторы достаточно независимы, не особо подчиняются и губернаторам региона, от которого пришли в Совет Федерации. И в информационном плане могут себе позволить комментировать что угодно и когда угодно.
В последнее время корпоративное бескультурье усилилось. Связана данная тенденция с тем, что каждый игрок стремится свое информационное поле продвинуть, особенно касается это законодателей. И намерение принять этический кодекс сенаторов — попытка создать некий единый контур общего информационного подхода.
С аппаратной точки зрения подобный шаг приведет к усилению позиций руководителя СФ — Валентины Матвиенко. Но я сомневаюсь, что таким образом будут зажиматься все информационные потоки сенаторов, введется жесткая цензура. Скорее, речь будет идти именно о некой координации.
Таким образом, намерение принять этический кодекс сенатора связано с аппаратными, системными и отчасти политическими вещами. В принципе же действующих механизмов, существования того же регламента, уже достаточно. Новый документ просто все это подчеркнет.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов
Комментарии