Знаете… я не огорчен. Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Ну или как с ремонтом, который нельзя закончить, а можно только прекратить.
Я — так уж вышло — занимаюсь политическим обозревательством, каждый день читаю и пишу про безобразия нашей жизни и совершенно не вижу, как это можно быстро исправить. Да и не быстро тоже. Так что волей-неволей возникает эта мысль, что проще уже дождаться 21 числа — и отмучиться.
Хотя детишек жалко. Мы-то пожили уже, повидали многое, нам не обидно будет, а они маленькие и еще столько всего могли бы увидеть и узнать… Жалко.
Но что делать! Календарь есть календарь! Вон глава МЧС попытался пошутить на счет конца света, и что дальше было? Хорошо ли он чувствовал себя, когда в пятницу у его самолета отказал двигатель, и он приземлился благодаря очень удачному стечению обстоятельств. Как после этого не поверить в мистику?
Вы скажете, что я слишком серьезен и зануден? Нет, вам так только кажется. На самом деле мне тоже весело. Мужчина в Кузбассе отказывается месяцами платить штраф ГИБДД, потому что 21 декабря наступит конец света, так что платить штрафы не имеет никакого смысла. И приносит в полицию схемы и графики, неопровержимо доказывающие, с его точки зрения, близость конца всего сущего.
Там же, в шахтерском краю, группа гопников 18—25 лет подкарауливает спящего водителя в продуктовой фуре и прет из грузовика горох, тушенку и растительное масло. А потом, когда их ловят, они искренне говорят, что готовились продуктов запасти к концу света. И как это понимать? Почему вдруг именно в Кузбассе народ «пробило»?
Заметьте, кстати, как интересно наши граждане понимают смысл апокалипсиса. Если верить предсказаниям майя, то конец света — это, выражаясь фигурально, полный пипец. 21 декабря еще будет, а 22 декабря уже не будет. Вообще не будет. Совсем. Никакого. Нигде. И никого не будет тоже. А наши люди, подготовленные поколениями голодавших предков, понимают, что конец света — это когда в магазине жрать нечего. Молодые люди, обратите внимание! От 18 до 25 лет! Но и они уже верно чувствуют культурный код страны и готовятся встретить смерть в обнимку с тушенкой и горохом.
И ведь в Кировской области было то же самое. В городке Омутнинск в местном таблоиде рядом со сканвордом в рубрике досуга опубликовали старую байку про какого-то тибетского монаха, который тоже говорит про конец света. И весь городок ринулся в магазин, сметая с полок спички. Даже в храме тырили свечки, а бабульки отдавали цепочки и колечки, только чтобы закупить консервы.
Где-то, конечно, относятся ко всему происходящему с юмором. В Томске наладили выпуск «наборов для конца света». В набор входят шпроты, водка, свечи, спички, веревка и мыло. По-моему, прекрасно. Как-то так к этому и следует относиться.
Но многие вопиют: надо что-то делать, люди с ума сходят, верят во всякую чушь, надо их разубедить, надо им помочь!
А надо ли? И как? Это было все времена и во все времена будет. Вера граждан в мистику, в конец света и тому подобное характерна не только для мрачных времен невежества, но и для современности. Характерна как для стран отсталых, так и для передовых. И верят в это не только темные, но и вполне образованные индивиды.
Эта вера характеризует, скорее, психологическое состояние человека. И всегда найдутся такие, кто поверит во что угодно. Которые чего угодно будут бояться. Как им поможешь? Если человек настроен на беду и негатив — как я в начале этого текста, — то переубеждать его означает только еще сильнее заставить верить в страшное. Потому что когда таких людей убеждают, что все обойдется и будет хорошо, они думают, что им специально пудрят мозги и что-то от них скрывают.
В период ельцинской деноминации они до смерти боялись, что у них отнимут все деньги. Геннадий Зюганов тогда всячески играл на этих настроениях, называя обмен денег «очередным ограблением народа». Хотя не было ограничений ни по суммам, ни по срокам. И главное, что действительно ничего плохого не случилось — просто техническая процедура для удобства населения. Но люди боялись деноминации до смерти.
Боялись наступления Миллениума. Модельер Лагерфельд тогда уверовал в то, что на Париж вдобавок упадет станция «Мир», и уехал прочь из столицы моды. Ну Лагерфельд же не бабулька из Омутнинска, правда?
Люди всегда найдут, чего бояться, и их всегда будет бесполезно в этом разуверять. Надо просто подождать. До 21 декабря осталось меньше трех недель — это недолго. К тому же Новый год так или иначе отвлекает необходимостью покупать подарки и готовиться к елкам.
А в экстренных случаях надо обращаться к помощи медиков. Такая помощь этим людям все равно рано или поздно понадобится. Не конец света, так что-то еще однажды снесет им крышу.
Так что подождем. У меня, к слову, будет особый повод ждать 21 декабря. Это пятница. А по пятницам я веду на «Эхе» программу, которая заканчивается как раз ровно в полночь. Так что я стану последним, кого вы услышите в эфире. И я в любом случае окажусь доволен.
Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов
Комментарии