Владимир Путин озаботился вопросами регистрации россиян и нероссиян по месту жительства на территории Российской Федерации. Забота эта состоит из двух частей.
Часть первая. Новое дыхание обретает административная борьба с «резиновыми домами» — квартирами, где десятками и сотнями регистрируют мигрантов, чтобы те не имели проблем с трудоустройством.
Здесь все ясно. Эту меру можно отнести к разряду популистских, работающих в угоду бытовому национализму значительной части населения России.
У обывателя, смотрящего по телевизору сюжеты о рейдах сотрудников ФМС по битком набитым гастарбайтерами квартирам, отношение к ужесточению наказания за фиктивную регистрацию может быть только однозначно положительным. Вот, мол, понаехали, а их тут еще и регистрируют. Но ничего, теперь-то лавочку прикроют.
О том, что от исчезновения домиков, в которых зарегистрированы сотни нелегалов, мест их реального проживания — тех самых ночлежек — меньше не станет и самих нелегалов меньше не станет, обыватель не задумывается. Если уж государство хочет оградить нас от потока нелегалов, нужно вводить визовый режим со странами Средней Азии, нормальный таможенный и пограничный контроль. Нужно заставлять работодателей, в том числе и коррумпированных тетушек из ЖКХ, устраивать легальных трудовых мигрантов на работу по цивилизованным нормам, с нормальной зарплатой, чтобы была реальная конкуренция на рынке рабочих мест. А решать проблему нелегалов, сажая в тюрьму за домики и квартиры с фиктивной регистрацией, — это то же самое, что ковырять совочком лед на верхушке айсберга.
Ну на то и нужна популистская акция, чтобы вызывать удовлетворение людей, неспособных задумываться.
Ужесточить правила регистрации вплоть до введения уголовной ответственности Владимир Путин обещал еще во время предвыборной кампании. И решил обещание сдержать — внес в Госдуму соответствующий законопроект. Теперь за фиктивную справку о регистрации будет грозить штраф от 100 до 500 тыс. рублей или принудительные работы, либо лишение свободы. (ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ)
Часть вторая президентской заботы касается уже самих россиян, и популистской ее не назовешь. Предлагается внести правки в Закон «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбора места жительства и места пребывания в пределах Российской Федерации», Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях. Граждан России хотят регистрировать по месту пребывания.
Не будем останавливаться на их сути подробно. Скажем главное: в случае одобрения Федеральным собранием этих путинских поправок (кто бы сомневался, что одобрит) «внутренняя миграция», или, говоря нормальным языком, право на свободный выбор своего местонахождения на территории своей страны, у нас будет существенно ограничена.
Государственные органы монотонно обосновывают необходимость данных мер тем, что граждан нужно ставить на учет в военкоматы, налоговые и прочие бесчисленные службы. Наверняка еще вспомнят о борьбе с терроризмом.
Остается еще прибавить сюда давние предложения главы ФМС Константина Ромодановского объявлять в розыск тех, кто в течение трех месяцев не проживает по месту своей постоянной регистрации, и доработать этот креатив до уровня законодательных предложений.
Правозащитники уже охарактеризовали весь пакет предлагаемых президентом мер как «абсолютный совок». Можно сколько угодно раздражаться по поводу обличительной тональности правозащитной риторики, но по существу возразить что-либо тут сложно. Действительно, государство, поиграв в либеральную модернизацию, взяло курс на «модернизацию» иную — советскую, а если точнее, андроповскую по стилю. И нововведения с регистрацией по месту пребывания — часть этого процесса.
Вряд ли где-то в недрах администрации президента лежат прописанные в секретных документах доктрины этой «модернизации». В отличие от законов об ограничении свободы собраний или иностранных агентах тут не было, скорее всего, каких-то мозговых штурмов на заседаниях избранных лиц: «Они нас так, а мы их вот так». Нет, все делается интуитивно, даже инстинктивно.
В крупных российских городах уже больше года происходит нечто непонятное для бюрократии. Вроде сейчас поутихло, но тревожный фон есть, он сохраняется. Дело не только в «Болотных — Сахарова». Общество становится каким-то иным, тревожным для бюрократии в своей непонятности. Бюрократия связывает это, опять же интуитивно, с дыханием больших городов, свободным движением больших масс по стране. И тут интуиция бюрократии безошибочна.
Тектонические социальные сдвиги сопровождаются миграцией молодых, пассионарных, активных, во всех отношениях здоровых людей от малого к большому: из маленьких населенных пунктов с депрессивной общественной сферой — к мегаполисам, от мироощущения человека деревни — к мироощущению человека города. Большие города дают шанс на интересную и достойную жизнь, на самореализацию, личную экспансию. В плавильных котлах мегаполисов десятилетиями рождаются новые миллионы тех самых беспокойных и самолюбивых горожан.
Приезжая в большой город, пристроив походный рюкзак в съемной квартире или у знакомых и купив местную симку, отправляется человек искать себя. Каждый ищет то, к чему предрасположен. Кто-то идет разнорабочим, кто-то пристраивается в редакции городских газет, кто-то прямиком попадает в штаб несистемно-оппозиционной партии или в водоворот общественничества, волонтерства. Завязываются тысячи знакомств, начинаются сотни дел, создаются биографии свободных людей. Ими самими создаются.
Все это неприятно для бюрократии, ментально принадлежащей эпохе, которую большинство этих новых горожан не помнит и помнить не желает. Отсюда — зуд андроповщины, стремление все сделать «как встарь». Это «как встарь» не произносится вслух, оно даже про себя не произносится, но главенствует тем не менее. Кажется: вот примем закон, и участковые нам теперь всех отследят, все будет упорядочено, вернется советский макрокосм.
Но проблема в том, что «как встарь» не будет. Посадить каждому гражданину на голову конторку с чиновником и участкового с папкой не получится.
Еще в начале нулевых милиционеры ходили по улицам Москвы и отлавливали молодежь с восторженным немосковским взглядом, требовали у нее регистрацию или билет, подтверждающий, что молодежь приехала в столицу не раньше, чем три дня назад. Ну или 100 рублей тоже можно было дать. Это был такой остаток советских традиций, уродливо трансформировавшийся в новых условиях.
Вот будет то же самое. Перекрыть поток пассионариев в Москву, сделать ее местом жительства более-менее контролируемых десяти «золотых миллионов» не получится в силу банальной полицейской, ФМСовской и прочей коррупции. Люди будут отсчитывать в карман участковому свои несчастные нищенские тысячи рублей, злиться, но жить по-своему.
Еще одно отличие нынешней российской «государственности» от советских реалий в том, что в СССР власти, оберегая города от чрезмерного наплыва пассионариев, умели этих пассионариев перенаправить из центра империи на периферию: за «длинным рублем» и блистательной карьерой удалые и талантливые ехали на целину, на БАМ, в Заполярье. Шли в торговый флот, даже в ту же армию некоторые шли, и все это были трамплины в жизнь.
А сейчас единственный трамплин в жизнь для многих находится в пределах МКАДа. И оградить его ничем не оправданным регулированием — не очень здравая идея.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов
Комментарии