Слухи о расформировании 31-й горбольницы Санкт-Петербурга появились в конце 2012 года. Заявили об этом врачи клиники, получившие тогда еще не подтвержденную информацию от осведомленных лиц. Георгий Полтавченко официально опроверг сообщение.
Но в январе 2013 года стало известно, что на базе учреждения планируется организовать медицинское обслуживание Верховного и Высшего арбитражного судов РФ, которые переезжают из Москвы в Петербург. Обнародовали и протокол заседания Межведомственной рабочей группы по обеспечению переезда высших судов из столицы. Под соответствующим распоряжением стояла подпись руководителя Управделами президента Владимира Кожина. Со стороны администрации Петербурга на заседании, где был подписан документ, присутствовали вице-губернаторы Игорь Метельский, курировавший строительство и недвижимость, а также Ольга Казанская, ответственная за социальные вопросы. Персонал и пациентов 31-й больницы должны были распределить по другим учреждениям.
Город забурлил. Возникла соответствующая группа «ВКонтакте», которая за два дня собрала 11 тыс. подписей против расформирования лечебного учреждения, стали звучать резкие высказывания известных людей, таких как Лия Ахеджакова, Юрий Стоянов и Чулпан Хаматова. Их поддержала Московская патриархия. Под обращением к Георгию Полтавченко и управляющему делами президента Владимиру Кожину с требованием оставить больницу в покое подписались больше 100 тыс. человек за два дня.
С 18 января жители Северной столицы ежедневно проводили одиночные пикеты у стен клиники и в центре города. 20 января устроили народный сход у ГКБ №31: пришло около 400 человек. Эстафету перехватили блогеры, широко освещая происходящее, а с понедельника к ним присоединили и федеральные СМИ.
22 января Смольный разрешил оппозиции вывести в среду на Марсово поле 10 тыс. человек, в 50 раз увеличив ранее согласованное количество участников митинга. Это показало, что городские власти прекрасно поняли, чем будет чревато решение «выгнать детей на лед».
И вот уже из уст чиновников зазвучали непривычные слова:
«Управление делами президента в связи с поступившим запросом от ряда депутатов Госдумы и Законодательного собрания Санкт-Петербурга, а также жителей Санкт-Петербурга по поводу судьбы городской клинической больницы №31 считает необходимым сообщить следующее, — заявил «Коммерсанту» пресс-секретарь управляющего делами президента Виктор Хреков. — На основании информации, полученной от администрации города Санкт-Петербурга и Министерства здравоохранения РФ, комплекс городской больницы №31 не рассматривается в качестве площадки для создания будущего медицинского центра по обслуживанию судей и сотрудников Верховного и Высшего арбитражного судов в случае их перевода в Санкт-Петербург».
Это заявление появилась после реакции бывшего губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко: «Я считаю недопустимым изъятие этой больницы из городской системы здравоохранения. Я хорошо знаю 31-ю больницу. Когда я была губернатором, мы вкладывали большие средства в ее развитие, сохранение там высокопрофессионального коллектива».
Примерно то же сказали и нынешний глава города Полтавченко, и питерский парламент.
Днем 23 января у здания питерского ЗакСа проходили пикет и сбор подписей в поддержку больницы. Люди держат плакаты «Больница 31. Ни шагу назад! Это наш Сталинград, наше поле Куликово».
Что будет дальше? Вечером в среду состоится разрешенная акция. Понятно, что в связи с разрешением проблемы она окажется не столь многочисленной. Хотя не факт.
Вполне можно предположить, что вскоре появятся сообщения, что к положительному решению причастен Владимир Путин. Deus ex machina — так у нас привыкли объяснять удачно закончившиеся конфликты. Тем более чиновникам всегда страшно признавать, что они поддались давлению общества, а не приказу главы государства.
Как бы то ни было, общественная оборона больницы — маяк для упавших духом «рассерженных горожан» и нытиков, уверяющих, что «с эти режимом ничего не поменяется». Тем более что дело происходило не в привыкшей к «Болотным» Москве, а в Северной столице, где митинги последнего года были столь немногочисленны и тихи, что скептики поставили крест на протестном движении Питера. С 3 марта 2007 года, когда на «Марш несогласных» вышло больше 7 тыс. человек, «движухи» в «колыбели революции» не было.
В общем, никуда гражданское общество не испарилось — оно быстро и дружно мобилизуется, но только с конкретными целями и под одним лозунгом. Чувство несправедливости должно быть осязаемым: люди выходят на улицы потому, что выбросить детей из оборудованной клиники ради высокопоставленных судей — несправедливо, красть голоса на выборах — несправедливо, как несправедливо сиротам-инвалидам расплачиваться за блокировку банковских счетов фигурантов «списка Магнитского».
Урок 31-й больницы для оппозиции и всего гражданского общества прост: надо заниматься реальными делами, пусть и мелкими. Таких клиник в стране навалом. Добавьте сюда детские сады, дома престарелых — всю социалку, и вы будете побеждать власть, которую абстрактными требованиями не напугаешь, а главное — не заставишь шевелиться.
Комментирует Павел Салин, политолог
Санкт-Петербург хотя и считается второй столицей страны, но его жители участие в прошлогодних акциях протеста принимали весьма неохотно. Да и последняя из состоявшихся, посвященная «закону Димы Яковлева», собрала около тысячи человек. Нужно посмотреть, сколько петербуржцев выйдет на этот раз. Если порядка 10 тысяч, то это станет ярким примером политикам, считающим себя оппозиционными, как нужно мобилизовывать массы. Будет виден контраст между той тысячей, откликнувшейся на абстрактные призывы, и, условно говоря, 10 тысячами, которые соберутся в не менее морозный день на другую акцию протеста.
В случае с 31-й больницей речь идет о медучреждении для детей, что очень символично. Акция «против подлецов» ведь тоже формально была посвящена защите детей. Но в нынешнем случае нарушаются реальные права больных ребят и девчонок, которые не попадут в онкодиспансер. Видя прямую причинно-следственную связь, петербуржцы готовы выйти на улицы.
Здесь действует совершенно иной механизм мобилизации, связанный с тем, что впервые действия власти вступили в противоречие с личными интересами жителей Санкт-Петербурга. Вот прекрасный способ мотивировать население, которое будет отлично понимать, за что оно воюет.
В Северной столице, кстати, и раньше возникали волнения, связанные с закрытием крупного социального гастронома, куда ездили закупаться малоимущие граждане, старики. Город был готов возмутиться, но местные чиновники проблему быстро решили.
Власти прекрасно понимают, что перед ними маячит перспектива выхода на улицы качественно новых протестующих. Если над «болотной оппозицией» можно себе позволить смеяться, глумиться, понимая, что она остановилась в своем развитии, то в отношении недовольства граждан бытовыми вопросами так вести себя не стоит.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов
Комментарии