Мысль насчет «дымовой завесы» не новая. Много раз доводилось слышать о чем-то похожем. И действительно: пока швырялось д…мо на вентилятор по поводу усыновления сирот американцами, в тот же день проголосовали за новый «Закон об образовании», который утверждает в качестве обязательного предмета изучение религии и установление «платных образовательных услуг» как обычной практики. Пока боролись с геями, попутно утвердили Росфинагентство, которое открывает фактом своего существования путь к рекордной коррупции и разбазариванию народных даже не миллиардов, а триллионов!
Получается, у власти такая тактика? Расставляет ловушки, бросает приманку, уводит в сторону, дурачит нас, а сама обделывает делишки?
Честно вам скажу: я в это не верю. Не верю в это именно как в систему. Во-первых, потому что непонятно, для чего такие сложности. А если бы не было этих отвлекающих маневров — то что? Если бы не обсуждали геев, то вы хотите сказать, что на улицы тогда могли бы в мороз выйти 40 тыс. человек протестовать против Росфинагентства? Или против «Закона об образовании» вышли бы, если б не «закон подлецов»? Ничего подобного не было бы и в помине.
Потому что история вокруг «антисиротского закона» понятна. Она понятна по-человечески, понятна эмоционально. И именно поэтому вызывает протест у людей, которые не очень в курсе ситуации с усыновлением, у которых нет и не будет приемных детей, которые не владеют статистикой и разными мудреными показателями. Люди — именно как люди — понимают, что этот закон омерзителен.
Ну а что с законом об образовании? Во-первых, про религиозный курс говорили и раньше, и была довольно бурная дискуссия. В качестве эксперимента этот курс давно уже существует и родители более или менее по нему определились. Так же как и по поводу платных услуг.
Наше образование и так давно не было бесплатным, и все, у кого дети ходят в школу, знают, что так или иначе приходится платить. Можно говорить о том, что это неправильно, что люди не борются за изменение порочной практики, но это совершенно другая тема.
Нас куда сильнее возмущают вещи символические, нежели практические. Мы будем в кровь биться за или против названия Сталинград, но нам безразлично, что большинство из еще живых ветеранов войны живут в унизительных условиях. Мы будет воевать против Америки, евреев и прочей ерунды, но не пойдем против казнокрада в местной управе, который наносит нам урона куда больше, чем все заграничные наймиты.
Вот пример из моей собственной практики. У нас в Западном округе Москвы затевают дикую стройку. Вырубят тысячи деревьев, проложат по жилым районам эстакады, хорды, построят развязки, перехватывающие парковки и торговые центры. Зеленый, хороший район превратится в каменные задымленные джунгли. Пострадают — реально пострадают — десятки тысяч людей, чья жизнь сделается невыносимой. Из района надо будет бежать без оглядки в противогазе! Инициативная группа ведет очень хороший сайт, регулярно проводит собрания, в каждый почтовый ящик кладет листовки с наглядными схемами и пояснениями. Все вроде бы очевидно.
Но назначается митинг — и приходят сто человек. Сто человек из огромного района! Остальным неинтересно? Им все равно, где и как они будут жить? По факту получается, что да — все равно. Нет привычки организовывать свою жизнь, бороться за конкретные вещи или против конкретных вещей. Информации мало, и нет навыка ее осмысливать, примерять ее на себя, понимать, что это не какая-то абстракция, а это то, что касается тебя лично. Нет привычки смотреть в будущее. Живем одним днем, и даже если нам скажут, что через пять лет снесут наш дом, превратят район в пустыню и тому подобное — люди махнут рукой: а, мол, чего париться, это же еще через пять лет только будет. И вот точно такое же отношение ко всяким поправкам в бюджет, к закону об образовании, к Росфинагентству.
«Фактически это означает передачу на аутсорсинг полномочий правительства и Центробанка, потому что если эти средства являются «подушкой безопасности», резервом, то они должны управляться Центробанком: он отвечает за стабильность. А если эти средства хотят использовать, то этим занимается правительство — тогда они должны быть бюджетными. Этой же корпорации хотят отдать управление политикой заимствований, а такого нет ни в одной стране мира: нельзя совмещать в одном органе и размещение средств, и их заимствование, потому что это дает возможность для многомиллиардных коррупционных сделок», — пояснила первый замглавы думского бюджетного комитета Оксана Дмитриева.
Это она говорила про финагентство. Вы поняли, о чем речь? Правильно — я тоже не понял. И никто ничего не понял, кроме группы узких профессионалов. И как объяснить людям, что это и есть прямое разбазаривание народного богатства? И стоит ли ради принятия такого никому не понятного решения поднимать дымовую завесу? И не слишком ли велик риск? Вызывать огонь на себя, провоцировать общественное недовольство раз за разом, порождать ассоциативную ненависть к депутатам, к власти вообще — чтобы просто протащить законы, которые и так прошли бы?! Ну, может, с чуть большим шумом и чуть большим скрипом.
К тому же есть немало примеров, когда скандальные законы принимались сами по себе, а не в пакте с другими. Что прикрывали в этих случаях? Когда, например, продвигали борьбу с «иностранными агентами» или защищали детей от Интернета — где там второе дно?
Если бы власть играла в игру, придумывала нарочито безумные законопроекты, чтобы прикрыться ими, — это было бы еще ладно. Это говорило бы о том, что они хотя бы понимают, что эти проекты безумны. Но я думаю, что борьба с сиротами, с иностранными агентами, с геями, с митингами и далее до бесконечности — все это делается искренне, от души и от чистого сердца! И в этом весь ужас ситуации. Ну а если под сурдинку и еще что-то приняли — то это просто укладывается в общую канву. Когда принимают законы просто плохие и законы не просто плохие, но еще и ужасные по форме.
Материал подготовили: Антон Орех, Александр Газов
Комментарии