История Жени Мельниковой как иллюстрация к русской книге высокомерного произвола и жестокости

В октябре 2011 года в Нижегородской области шестиклассника, ехавшего в школу, высадили из автобуса из-за того, что он забыл проездной. Причем даже не на остановке. Мальчик пошел за проездным обратно домой, и когда он переходил железнодорожные пути, его сбила электричка.

В феврале 2012 года в Барнауле кондуктор высадил на улицу в мороз десятилетнего мальчика, возвращавшегося с занятий. Ребенок не погиб, но случай омерзителен из-за деталей: на билет ребенку не хватило всего пяти рублей, но никто из пассажиров за него не вступился и не дал недостающую сумму.

В январе 2013 года в Кирове третьеклассника высадили из автобуса: у ребенка был проездной, но он отказался платить за провоз «багажа» — тяжелого школьного рюкзака. Мальчик оказался на улице в 25-градусный мороз, долго добирался домой с пересадками, заболел двухсторонним отитом.

А совсем недавно в Братске 11-летнего школьника выгнали из автобуса, ошибочно обвинив в подделке проездного.

Когда читаешь подобное, волна возмущения поднимается одновременно и против этих кондукторов, счастливых своей властью, и против безмолвных, едущих в тупом полусне пассажиров, которым плевать на то, что вот сейчас на их глазах происходит злодейство.

Вполне очевидно, как это происходит на практике: если ребенок совсем мелкий, но имеет наглость упрямиться, кондуктор вышвыривает его за шиворот. Если возраст ребенка приближается к подростковому и на него тяжелее давить, кондуктор начинает апеллировать к мнению «масс»: «Мы никуда не поедем, он вас задерживает!», начинает провоцировать недовольный ропот. В итоге либо сам подросток, сломленный «общественным» давлением, покидает транспорт, либо находится ретивый дядечка, который помогает ему сойти.

Ясно, что не в одних кондукторах и водителях маршруток дело. Среди наших формальных сограждан есть множество людей, страстно довольных любой, даже самой малой властью, стремящихся реализовать эту власть с максимально возможным садизмом и максимальным ущербом для окружающих. Хотите — назовите это «синдромом вахтера», хотите — обзовите этих людей «жлобами», «агрессивным быдлом». Суть все равно одна.

Тетки из ДЭЗов, начавшие в компании «бдительных соседей» патрулировать московские квартиры с целью охоты на «незарегистрированных» лиц, — это ведь из той же серии. Еще не принят даже соответствующий сумасбродный закон, по которому такие проверки будет приказано начинать, но тетки уже рвутся с цепей, исходят пеной энтузиазма.

Прохожий, спешащий домой вечером с работы, походя пинает неуклюжего бомжа, греющегося возле выхода из метро. Даже власти запрещают полицейским отгонять бездомных в мороз от метро, чтобы люди не умирали. Но у обывателя эти несчастные вызывают бешеную злобу — в первую очередь своей беззащитностью.

Упитанные «отцы семейств», лелеющие своих жен, чад, «тойоты», дачи и евроремонты, в Москве в массовом порядке зимой заваривали подвальные окна-бойницы — чтобы кошки не грелись, «потому что вонь и антисанитария». При этом не каждый из этих граждан попадает окурком в урну, не каждый умеет парковаться не на газоне, но это мелочи. Есть кто-то слабый, на ком можно отыграться за какие-то далекие комплексы и травмы, внушить самому себе, что ты крут и страж подлинного порядка. Десятки животных погибли, будучи заживо замурованными в подвалах, а еще сотни погибли снаружи, от холода. Быковатый «отец семейства» не думает о том, что завтра его собственного ребенка такой же выродок высадит на улицу из автобуса, а любимого пса отравят догхантеры.

Все эти люди не умеют, не способны проецировать чужое страдание на себя, не умеют ставить себя на место своих жертв, поэтому колеса зла крутятся безостановочно.

Когда появились эти подъездные, автобусные, троллейбусные и прочие мелкие тираны? Может быть, в советскую эпоху, когда государство в своей романтической мечте о привлечении широких масс к управлению государством и обществом на всех уровнях начало наделять пусть небольшой, но все же властью людей заведомо не готовых к этому ни духовно, ни интеллектуально. С другой стороны, швейцары, ямщики и дворники, раздававшие подзатыльники детям и нищим, радостно копировавших своих хозяев с их барским произволом, — это ведь из дореволюционной истории.

Как бы то ни было, нам с этими маленькими во всех смыслах слова деспотами жить в одной стране, как-то умещаться на 1/9 части суши или сколько там РФ занимает сейчас территории.

Вот мы говорим о люстрации для всех сотрудников МВД и ФСБ. Этих-то люстрировать можно, не вопрос. А вот как люстрировать сотни тысяч этих наших сограждан?

Да, и не следует забывать, что миллионам россиян, вполне возможно, жалко дать пять рублей ребенку в автобусе, чтобы его не выгнали на мороз.

Сергей Шаргунов, писатель

Все это откровенная маргинализация и одичание. И мне кажется, рост агрессии связан с большим недоверием всех по отношению ко всем. По сути, люди становятся атомарными существами, с одной стороны. А с другой — так же легко сколачивают стаи. И такое одичание может бить по самым беззащитным в первую очередь. Потому что когда утрачиваются человеческие качества, соответственно, начинают превалировать звериные.

И очень часто это делается не из злого умысла, как в случае с водителем маршрутки. Просто в голову не приходит иное. Сначала не приходит в голову, что нужно удерживать дверь, выходя из метро, потом в голову не приходит, что надо довести ребенка куда следует, а не высаживать на улице. Это связано с тем, что доминируют другие категории и, значит, уже не человеческие представления в значении человечных, а иные.

Так называемый комплекс вахтера, конечно, есть. Но он связан не с типажом советского человека, которого кто-то называл образованщиной. Но одновременно можно говорить и о другом типе советского человека, когда обычный человек чувствовал, что космос ему по плечу. Вот эта устремленность к освоению мира, некоторый пускай поверхностный, но кантинизм, который  давало советское образование, — все это аукается сегодня в людях, которые сейчас чувствуют себя ущербными, ущемленными.

И когда исключительно деньги становятся мерилом успеха, человек на любом уровне пытается доказать свою состоятельность, в том числе и через агрессию. В этом-то и состоит «комплекс вахтера».

Писатели, журналисты, деятели культуры могут и должны это менять. Многое зависит и от литератора, потому что фигура литераторов сейчас укрупняется, но нужно быть последовательным и не бояться. И тогда «спасись сам, и тысячи вокруг тебя спасутся». 

Алла Грибанова, социальный психолог

Люди, подобные водителю маршрутки, жили во все времена и в разных странах. Но факт в том, что наше общество за последнее десятилетие коммерциализировалось до предела. Мы видим это по доступу к качественным услугам, в образовании и медицине, даже по тому, как устроены наши города. То есть в головах уже устойчиво вбита мысль: все покупается, за все надо платить, а без денег ты никто и никуда. Выработались цинизм и хладнокровие. Мы уже равнодушно смотрим на инвалидов, на нищих. Это стало нормой жизни, мы к этому, к сожалению, привыкли. И получили определенный иммунитет равнодушия.

С другой стороны, если брать непосредственно водителей, маршруточников и вообще людей, которые работают в каких-то коммерческих организациях, предоставляющих услуги населению, то от них тоже требуют лишь выручку. В большей части таких организаций нет никакого гуманистического подхода к персоналу, к людям. Там, скорее всего, элементарное отжималово и требование выручки, выручки, выручки. Смотрите, мы видим, как водят маршрутные такси, как водители часто игнорируют правила безопасности, чтобы лишний раз проехать и больше народу собрать. Плюс еще и сфера эта достаточно криминальная.

Здесь происходит трансляция с руководства этих предприятий на водителя. Первые требуют собрать как можно больше денег, а водители отыгрываются на обычных людях, пользующихся маршрутками. Они уже не видят людей, а только лишь деньги. В их голове живет подспудная мысль: если мне так тяжело работать и зарабатывать, и моя жизнь так нелегка, и ко мне так отвратительно относятся, то почему я должен относиться к вам иначе, к вам и к вашим детям. Особенно это касается мигрантов — мы все знаем, как к ним относится наше общество. Это психологический перенос. Это цинизм, но это цинизм психологического переноса.

Есть такая карикатура Бидструпа: начальник наорал на своего подчиненного, тот — на своего, он — на клерка, клерк вышел из дома, и ему попалась бездомная собака — он пнул собаку, собака разозлилась, подбежала к боссу, который начал этот круг, и укусила босса за ногу, он снова начал отыгрываться. Здесь та же самая история. То есть отношение наше к людям возвращается отношением к нам. Начальство подчиненных — в данном случае водителя — гнобит, а те отыгрываются на других.

Известен такой факт: чем тяжелее человек устраивается на работу, чем циничнее его принимают, чем жестче с ним разговаривают, чем система отбора унизительнее, тем больше вероятность того, что прошедший все это человек, если от него будет потом зависеть управление коллективом, будет жестче реагировать на подчиненных. Это и есть «комплекс вахтера». Он же комплекс власти: чем жестче ко мне применили власть, тем жестче я применю власть к своим подчиненным или независимым людям.

Конечно, это не типично российское явление. Но на Западе, в США это представлено в меньшей степени — там другие ценности. Там приоритет уважения к отдельной личности, и ценность каждого человека там, безусловно, выше, чем у нас. Там если тебя плечом задели, мы слышим: «I'm sorry». В России мы этого практически не слышим: ни в метро, ни на улице, ни даже на работе.

В Западной Европе, в Америке просто выше бытовая культура. Все знают, что так поступать нельзя. Там люди проявляют больше доброго отношения друг к другу, снисхождения, чем в России сейчас. А у нас сама система жестче и культура ниже. Система отношения друг к другу у нас неуважительна изначально.

Чем лучше человек образован, чем больше он прочитал книг, чем больше он размышлял о жизни, тем меньше вероятность, что человек будет проявлять себя общественно цинично. Но дело даже не в образовании, а в ценностях. Можно быть необразованным человеком, но с нормальными жизненными ценностями.

Можно взять тех, кто ходит на Болотную, можно взять «Единую Россию» или КПРФ, да кого угодно — везде есть страшные в отношениях к другим люди. Это индивидуальное качество. Но в тех группах общества, где культивируются индивидуальные ценности, где в приоритете уважительное отношение к человеку, там вероятность таких проявлений ниже. Чем в обществе глубже полемика по любым вопросам, чем интенсивнее эта полемика, там, где люди задумываются о причинах проявления агрессии и неуважения к любому индивиду, тем меньше случаев, подобных тому, что произошел с малышкой в Москве.

Но в современном российском обществе основная полемика — как заработать деньги, как стать успешным. И поэтому мы живем теперь в столь жесткой и циничной системе. И особенно она цинична к людям, которые трудятся на рабочих местах. Они стали как бы людьми третьего сорта. Они могут быть добрыми, милосердными, но система подстегивает проявления агрессии, цинизма и меркантильности.

Странно, что свидетели происшедшего не сопротивлялись, не дали девочке эти 30 рублей. Это тоже цинизм. Ведь что это такое — ложь самому себе, если человек врет себе в разных аспектах жизни, там, там, там. Почему человек предпочитает не замечать, как обидели ребенка, инвалида? Это уже выработанный иммунитет — не замечать боль окружающих. Это игнорирование, когда ты думаешь: «Почему я вообще должен об этом думать, я устал, я еду, меня это не касается, я ничего не вижу и не слышу». Это такое тоже своеобразное сопротивление жестокому миру. Но это тоже комплекс, и его нужно анализировать, в том числе и у самого себя.

Материал подготовили: Роман Попков, Мария Пономарева, Виктория Романова, Александр Газов