Еще задолго до утверждения в должности министра Дмитрий Ливанов критиковал деятельность Российской академии наук. В журнале «Эксперт» в разные годы вышли две его статьи — «Шесть мифов академии наук» и «Верните действенность науке». Примечательно, что последний материал будущий федеральный министр написал в соавторстве с Михаилом Гельфандом — будущим членом Координационного совета оппозиции.
В своих статьях Ливанов определил Академию как «слепок с АН СССР, деградировавшей за последние 20 лет в условиях дефицита финансирования, самоизоляции и отсутствия общественного и государственного контроля», отмечал низкую научную продуктивность РАН и ратовал за ее упразднение в нынешнем виде. Академия, считает Ливанов, должна в идеале стать клубом ученых, тогда как финансовые потоки, которыми она распоряжается сейчас, должны полностью перейти в грантовые фонды Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).
«Мировой опыт в ХХ веке однозначно показал, что в силу высокой конкурентности деятельности в сфере фундаментальной науки ее основой является интеллектуальная деятельность небольших научных групп, а наиболее эффективной формой поддержки — грантовое финансирование таких групп при условии сильной системы экспертизы проектов авторитетными представителями самого научного сообщества (peer review)», — писал он.
После ниспровержения РАН, по мнению Дмитрия Ливанова, у России появится шанс создать «конкурентоспособную фундаментальную науку, основанную на интеллектуальной конкуренции, системе конкурсов, институте независимой экспертизы, проектной организации фундаментальных исследований».
Ливанов и его сподвижники не единственные «враги» Российской академии наук. Еще в октябре 2004 года, выступая на заседании Совета по науке, технологиям и образованию при президенте РФ, Владимир Путин подверг Академию жесткой критике, хотя и оговорился, что не собирается ликвидировать РАН.
В августе 2010 года на сайте «Свободный мир» вышла статья «Кто, как и почему саботирует проект «Сколково». Ее автор громил «академистов» советской закалки, которых он сравнивал с ревностными служителями заброшенного храма: «За фасадами казенных аббревиатур проглядывают руины колонн, стен и лестниц величественного храма советской науки. Храм сгорел, и, самое удивительное, что подожгли его как раз «прихожане».
Сколковский «инноград» оттянет перспективных ученых из столичных университетов и академий, из наукоградов — и прекрасно, писал он: «У сколковского проекта появляется весьма серьезный противник — руководители ведомственных институтов Роскосмоса, Росатома, Российской Академии Наук. Эти люди привыкли опираться на свой ни кем не подвергаемый сомнению авторитет, управляют бюджетами в миллиарды рублей и отвечают за исполнение многих стратегических задач развития страны. И больше всего они боятся остаться один на один со стремительно вымирающим контингентом «советских» ученых, прекрасно понимая, что научный, изобретательный потенциал этого поколения людей исчерпан… Они отчаянно отказываются участвовать в дискуссии по модернизации, не хотят предлагать свой, альтернативный правительственному, план развития науки в РФ. Подобное мироощущение проистекает, на мой взгляд, из очевидного страха большинства научных сотрудников советского поколения перед безработицей. Они боятся оказаться никому не нужными, ведь найти работу по научной специальности после увольнения в пенсионном возрасте практически невозможно».
Неповоротливые консерваторы, давно выработавшие свой научный и организационный потенциал, но продолжающие цепляться за руководящие посты, так как это дает возможность черпать из финансовых потоков, — примерно так представляют руководство РАН критики. К их числу относится и нынешний министр образования и науки.
Выступая на коллегии Минобрнауки в первую годовщину своего пребывания на министерском посту, Дмитрий Ливанов поделился планами создать научную организацию, которая будет в финансовом плане подчиняться министерству. Туда должны войти «крупные ученые в дееспособном возрасте, работающие и достигшие реальных успехов».
Членам руководства РАН в новой структуре, судя по всему, делать нечего. После этого начались разговоры о том, что министр собирается создать альтернативную академию наук, но он сам поспешил сообщить, что его неправильно поняли: речь шла лишь о совете по науке при министерстве.
Проблемы российской науки в целом и РАН в частности известны даже тем, кто далек от исследовательского сообщества. Это и раздутый управленческий аппарат, зарплаты членов которого в десятки раз превосходят среднюю зарплату научного сотрудника — даже имеющего степень доктора наук. Это и старение ученого сообщества, о чем недавно в беседе с корреспондентом «Особой буквы» говорил профессор МГИМО Валерий Соловей: «Когда я работал в Академии наук, мне было 30 лет и я считался молодым ученым. Сейчас мне 52, и, если я вернусь в Академию наук, я опять буду считаться «молодым ученым».
Однако планы министра переформатировать РАН поддерживают не все. Так, нобелевский лауреат Жорес Алферов, выступая на вышеупомянутой коллегии, высказался против «превращения Академии в клуб».
Политолог Сергей Черняховский также не одобряет идею «прагматизировать деятельность Академии наук»: «Академия наук — это не прикладная лаборатория при заводе, которая должна по заказу срочно разработать какую-нибудь технологию. Это — высшая инстанция, институт, накапливающий, с одной стороны, весь научный потенциал, а с другой — способный и призванный работать на перспективу, в том числе дальнюю. Скажем, когда Фарадей создал свои первые электрические приспособления, он не знал, какое применение они получат, полагал, что могут пригодиться, скажем, для изготовления каких-то игрушек».
Есть еще одна причина, по которой лучшие умы государства собираются упразднить РАН. «Академия наук — лакомый кусок для любого «эффективного менеджера». Организации принадлежат десятки зданий в центрах Москвы и Петербурга», — пишет Павел Хицкий в издании «Аргументы недели». Кроме того, отмечает он, неверно представлять РАН как дорогой, но бесполезный памятник советской науке — именно ученые из Академии изготовили несколько деталей для последнего марсохода НАСА и создали часть приборов для Большого адронного коллайдера.
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии