Дарья Митина, политик, бывший начальник отделов Минпромнауки и Минобрнауки, курировавших в том числе РАН
Ситуация была достаточно уникальной для Академии, а сами выборы — эксклюзивные и беспрецедентные.
Во-первых, потому что РАН не проводила выборов своего президента уже 22 года. Во-вторых, все три кандидата были очень сильными, с боевым характером, с большим опытом взаимодействия с властью. Не было ни одного так называемого технического, подставного кандидата. Наоборот, все хорошие ученые, каждый со своей совершенно оригинальной программой. Академии было из кого выбирать.
Голосование не было беспроблемным, была и интрига. По уставу Академии и порядку выбора ее президента победителю необходимо набрать 50 процентов плюс один голос от числа голосующих на общем собрании. Если с третьего раза не удается избрать президента, то выборы признаются недействительными и объявляются новые. В течение полугода обязанности исполняет прежний президент, а в новых выборах прежние кандидаты уже участвовать не могут.
Единственная неожиданность, которая могла бы случиться, — это неизбрание президента в трех турах. Видимо, академики поняли, что есть некая внешняя сила, которая не очень заинтересована в том, чтобы статус-кво в Академии менялся. Вы видите, что все государственные учреждения, связанные с образованием и наукой, находятся в состоянии подвижной реорганизации. Если бы еще и в Академии началось такое брожение, то это не пошло бы ей на пользу. Академики это поняли и мобилизовались.
У РАН и так много проблем, ее реформа — проблема перезревшая. Но проводить ее так, как предлагает руководство Министерства образования и науки, как слон в посудной лавке, ни в коем случае нельзя. На мой взгляд, Академия должна реформироваться изнутри, только это может принести плоды.
Если же говорить о новом президенте, то думаю, что академики приняли разумное, правильное решение. Фортов — оптимальная кандидатура, потому что помимо руководства академическими структурами, научными институтами у него за плечами еще работа министром, причем очень неплохим.
Сейчас перед президентом РАН будет стоять задача наладить диалог с министерством. Его на сегодняшний день нет. На фоне проводимой Минобрнауки политики любое противостояние приобретает политический характер. Сейчас это состояние когда холодной, а когда и горячей войны. Я думаю, что у Фортова есть все возможности и, главное, решимость этот диалог налаживать и в какой-то степени влиять на политику самого министерства.
Тут важно понимать, что Академия не должна вести себя как амеба, которую иголочкой трогают, а она какие-то позы принимает, реагирует на внешние раздражители, а обязана сама генерировать идеи о собственном реформировании и предлагать их правительству. Только в этом случае реформа будет успешной.
Что касается заявления нобелевского лауреата по физике Андрея Гейма в поддержку министра образования и науки Дмитрия Ливанова. Я уважаю Гейма, но надо помнить о том, что он уже давно работает не на российскую науку. Он живет не в России, не работает в российских научных учреждениях, поэтому его мнение внешнее и стороннее. Гейм уже достаточно оторвался от нашей научной системы, а главное, не имеет какого-то желания в ней работать.
Опыт подсказывает, что министры и министерства приходят и уходят, а Академия наук остается. Думаю, что на примере Ливанова мы увидим, что его министерство будет недолгим, потому что он ухитрился поссориться со всеми: с академиками, научной общественностью, с институтами РАН, со студенчеством, с вузами. Есть ощущение, что у него роль бульдозера-экскаватора, который должен все срыть до основания. Только кто потом будет строить на этой земле, не очень понятно.
***
Борис Кашин, депутат Госдумы, профессор математики, академик РАН
В результате голосования больше 700 голосов набрал Фортов. Он выиграл в первом туре. Голосование было абсолютно демократичным. Теперь Академия не сможет переложить ответственность ни на кого: это действительно решение членов Академии.
Надеюсь, что в РАН произойдут позитивные изменения. От личности президента, конечно, много зависит. Но в целом без изменения государственной политики никакой президент кардинально общую ситуацию в науке не изменит.
Самое главное — начать использовать результаты науки на благо всего общества. Здесь как раз мы последние 20 лет резко отстаем, и даже те научные открытия, которые были сделаны еще советскими учеными, используются в других странах. Совершенно ненормальна ситуация, когда открытие не находит применения на родине. А Россия потом покупает за границей те же приборы, основанные на этом открытии.
Я плохо знаю Фортова, поэтому не могу сказать, какие именно будут изменения. Но у него есть программа. Кстати, программы всех трех кандидатов были достаточно близки. Но от программы до реализации — существенная дистанция. Надо подождать первых кадровых изменений: через два дня будет учрежден новый президиум.
О Гейме. У Ливанова сегодня крайне сложная ситуация, потому что фактически ему отказали в доверии все научные организации, ученые, преподаватели и политические силы. Мне кажется, не очень хорошо искать себе опору среди тех, кто работает на другую страну. Парадоксальная ситуация: власть приклеивает НКО ярлыки агентов и параллельно опирается на людей, которые работают на другую страну. Это выглядит как спасательный круг с Запада.
Материал подготовили: Татьяна Рязанова, Мария Пономарева, Александр Газов
Если Фортов сумеет это организовать — честь ему и хвала!
И будем надеяться, что экспертам не потребуется переправлять семьи в Париж.
В Академии нужно начать работу по очищению имени от всего чуждого. Надо запретить использовать термин «академия» всем, кроме тех кто использует его не менее 50 лет. У нас развелось «академий» и «акдемиков» как грибов после дождя.