Ближний Восток

То, что происходит в Иране, затрагивает Россию напрямую. При продолжающейся активной деятельности спецслужб США и наличии в Иране различных национальных сепаратистских тенденций здесь не исключена гражданская война. Если такая война случится, самое малое, чего стоит ожидать, — гуманитарная катастрофа: потоки беженцев наводнят Кавказ. 

Когда в южном Азербайджане появится сепаратистское движение, это дестабилизирует весь регион и перекинется в Россию. Сегодня ингуши являются оппонентами осетинам, которые, в свою очередь, конфликтуют с грузинами. Поэтому ингуши являются объективными союзниками грузин в этом узле. Рост напряженности и дестабилизация приведут к подрыву авторитета Москвы, которая сегодня не готова справляться с подобными проблемами.

Поэтому события в Иране заслуживают крайне пристального внимания со стороны России. На этой неделе, несмотря на все протесты оппозиции, к присяге был приведен переизбранный на второй срок президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Я считаю, что он является самым оптимальным выбором для иранцев со времен Исламской революции 1979 года. По своему типу он — полевой командир, представляющий собой очень жесткий, сухой тип лидера. Кроме того, это реально глубоко верующий человек. За Махмуда Ахмадинежада сегодня проголосовали две трети населения страны — беднота, сельские и городские низы, которые инвестируют все, что у них есть, в будущее Исламской республики. Против выступают либеральные круги больших городов, буржуазия, проигравшая после исламской революции. В оппозицию входит и часть либерального духовенства, недовольного конфронтацией с Западом и тем, что власть и инициатива сейчас находятся в руках радикалов.

Оппозиция сегодня — это относительно небольшая кучка людей. Но мировое общественное мнение принимает их выступления за волю всего народа. Я же, зная ситуацию и опираясь на мнения моих знакомых, которые были в Иране в период выборов, могу сказать, что расклад 68 процентов голосов за нынешнего президента и 32 за Рафсанжани совершенно справедлив. Более того, было бы странно, если бы был другой результат. Обеспеченные круги, симпатизирующие Западу, объективно составляют меньшинство нации.

Сегодня звучат мнения о том, что Соединенные Штаты не смогли бы организовать подобные волнения в столь закрытой стране, как Иран. Я считаю, что недооценивать уровень влияния США на события в Исламской республике и широту вмешательства в иранские дела не нужно.

В 1986—1987 гг. в Иран с Запада стали возвращаться оппозиционные либералы, в том числе и из числа духовенства, которые покинули страну после исламской революции 1979 года. Были среди них и антишахские эмигранты, покинувшие Иран еще до революции. Эти люди в США открывали различные центры, преподавали в университетах, жили на гранты правительства Соединенных Штатов и различных подконтрольных ему организаций. Все они стали интегрироваться в политическую жизнь Ирана после смерти имама Хомейни. В это же время возвысился Али Рафсанжани, который впоследствии стал президентом страны, а сейчас является одним из руководителей оппозиции и призывает ее выйти на улицы. Он был лидером этих возвращенцев, которые заняли места в среднем секторе иранского чиновничества. Эти люди, побывавшие в американской эмиграции, тянут сейчас Иран в сторону США, являясь своеобразной пятой колонной. Сам Рафсанжани имеет тесные связи с Демократической партией Соединенных Штатов.

Кроме того, Соединенные Штаты активно вмешиваются в иранские дела напрямую. В Иране действуют специальные подразделения американских войск — спецназ, инструкторы, поддерживающие курдскую оппозицию и арабов. То есть они являются элементами, которые уже сейчас ведут необъявленную войну.

Таким образом, у США в Иране есть агентура на низшем уровне и агенты влияния среди средней и высшей бюрократии. Кроме того, существуют связи между Вашингтоном и либеральным звеном иранского духовенства, контакты и закулисные переговоры между которыми никогда не останавливались. Суть этих переговоров сводилась к приданию Ирану проамериканской ориентации.

Сегодня целью США является обрушение существующего иранского режима. И с точки зрения американцев, гражданская война в Исламской республике им на руку. Однако они не учитывают, что такая война будет в первую очередь в интересах радикальных кругов Ирана, составляющих в стране большинство. Война даст возможность этим кругам освободиться от своих противников одним ударом, чего они не могут сделать в условиях правового противостояния. Поэтому я считаю, что американцы проиграют от гражданской войны в Иране. Война дает алиби тем, кто действует резко, по принципу «война все спишет». Именно этого не понимают сторонники самой иранской оппозиции.

Ситуация в Иране — важный и отдельный фрагмент других, куда более масштабных процессов, происходящих сегодня в Азии. Процессов, которые могут привести к вооруженному противостоянию мирового масштаба.

Россия как-то повлиять на развитие ситуации в Иране не может. У нее нет для этого никаких рычагов. Российскому руководству приходится ограничиваться лишь публичными заявлениями поддержки иранского лидера. А между тем возросла напряженность между Азербайджаном и Арменией. Армения сегодня является союзником Тегерана, в то время как официальный Баку с момента обретения независимости занимает антииранскую позицию. Азербайджан недавно обратился к России за более четкой поддержкой против Армении. С призывом все-таки сделать выбор в пользу одной из сторон. На Кавказе у России есть еще одна линия обострения — с Грузией. А проблема грузин и осетин связана с уже упомянутыми ингушами. Здесь все очень сильно переплетено, и официальным российским властям сложно занять чью-то сторону.

В ситуации роста напряженности России необходимо сосредоточиться на обороне, лежащей сейчас в руинах. За последние десять лет оборонный фактор в России крайне деградировал, что видно невооруженным глазом. Яркие примеры: неспособность создать «Булаву» и закупка иностранной техники, в том числе крупный корабль французского производства. Все это говорит о полном коллапсе технологий и разрушении структуры до такой степени, что в нее собираются вводить столь инородные элементы, как иностранный корабль в составе нашего флота. Сегодня наша оборона — миф. Она не сможет поддержать позицию России ни в каких переговорах, не поможет диктовать свою волю. Необходимо бросить все силы на восстановление обороны. Не играть мнимыми мускулами, как это делается сейчас, а реально ими обладать.