История

23 августа исполнилось 70 лет со дня подписания неоднозначного пакта Молотова—Риббентропа между СССР и Германией. Долгое время сам факт существования секретных протоколов отрицался советской исторической наукой. Сейчас официальная позиция отечественной историографии заключается в оправдании подобного шага Сталина. В начале лета на сайте Вооруженных сил России появилась статья, в которой часть ответственности за начало Второй мировой войны перекладывается с Германии на Польшу. Публикация вызвала резкую реакцию в Варшаве и была удалена с сайта.

Новым поводом для возмущений поляков стал фильм, показанный по телеканалу «Вести». В нем, по их мнению, была озвучена та же точка зрения — Польша несет ответственность за Вторую мировую войну.

Польские парламентарии возмутились и призвали президента страны выразить протест Москве по поводу картины, показанной государственным каналом России. Сам президент Польши Дональд Туск высказался более сдержанно, назвав дебаты с российским телевидением неумными. По его словам, перед страной стоит сложная задача: защитить свою память и в то же время улучшить отношения с Москвой.

В свою очередь, известный российский блогер Анатолий Вассерман отметился новым провокационным опусом.

1939.08.23 Третья Германская империя и Союз Советских Социалистических Республик подписали договор о ненападении, а заодно (на случай вполне предвиденной германской агрессии против соседей нашей страны) заранее по секрету договорились, каких территорий Германия не коснется (уже после начала этой агрессии граница была уточнена — например, мы отказались от Варшавы и Люблина, в обмен потребовав невмешательства немцев в Литве, у которой они уже успели отнять Мемель — нынешнюю Клайпеду). 

Таким образом, наша страна вырвалась из ловушки, в течение нескольких лет трудолюбиво сооружавшейся наидемократичнейшими странами той эпохи во главе с Великобританией. Именно Великобритания раз за разом не позволяла союзной Франции пресечь очередное германское нарушение Версальского договора, фактически разоружившего побежденную в Первой мировой войне страну. Именно Великобритания систематически саботировала любые советские попытки создать систему коллективной безопасности, гарантирующую совместный отпор любому агрессору. Именно Великобритания 1938.09.30 прямо запретила Чехословакии сопротивляться германскому вторжению в Судетскую область (при тогдашнем соотношении сил Чехословакия могла и в одиночку довольно долго бороться) и тем самым подарила Германии третью в Европе (после французской и германской) — чехословацкую военную промышленность. Именно Великобритания фактически сорвала англо-франко-советские переговоры о совместной обороне как самих этих трех великих держав, так и малых стран, пребывающих объектами германских аппетитов.

Сейчас модно заявлять, что договор фактически санкционировал германское нападение на Польшу. Учитывая, что германский план нападения был разработан еще весной 1939-го, а выдвижение войск на позиции удара началось еще за несколько недель до пакта, подобные заявления можно рассматривать как плевки в небо — с очевидными последствиями.

Германия начала переход от кадровой армии к массовой еще в 1935-м, СССР — в середине 1937-го (как только в бюджете появились деньги, свободные от нужд массовой индустриализации, создания системы здравоохранения и прочих первоочередных надобностей). Как показывает подробный анализ результатов маневров и отчетных документов о состоянии войск, к осени 1939-го Рабоче-крестьянская Красная Армия могла успешно противостоять разве что Польше с Румынией, но при столкновении с Германией один на один гарантированно проигрывала. В то же время наша армия совершенствовалась куда быстрее немецкой. 22 месяца от подписания договора о ненападении до германского нарушения этого договора позволили СССР резко сократить разрыв как в качестве многих видов боевой техники (а на некоторых направлениях — например, в танкостроении — даже выйти вперед), так и в уровне подготовки военнослужащих. Конечно, разрыв еще оставался очень велик, о чем свидетельствует начальный период Великой Отечественной войны. Но аналогичное столкновение в 1939-м неизбежно привело бы к полному разгрому нашей страны — с очевидными последствиями для всех ее жителей без исключения (немцы не скрывали своих намерений по обезлюживанию востока Европы и превращению немногих оставшихся жителей в своих рабов).

Итак, на основе всего известного сегодня — после нескольких десятилетий искажения и умолчания — можно выразить глубочайшую искреннюю благодарность Иосифу Виссарионовичу Джугашвили (и Вячеславу Михайловичу Скрябину, воплотившему волю фактического руководителя страны в юридически четкие формулировки, не позволившие Германии в дальнейшем представить свое нарушение договора иначе нежели прямая неспровоцированная агрессия) за отход от политических догм и принятие экстренных мер, спасших в конечном счете не только нашу страну и наш народ, но и весь мир. А 23 августа надлежит праздновать как день перевода уже неизбежной Второй Мировой войны на рельсы, уводящие от наихудшей возможной катастрофы.

1 сентября в Польше пройдут мероприятия, приуроченные к 70-й годовщине начала Второй мировой войны. В это время Варшаву посетит с рабочим визитом Владимир Путин. Многие ожидают, что премьер-министр России выступит с речью, в которой затронет и вопрос о виновниках событий семидесятилетней давности.

Комментирует Наталья Нарочницкая, политолог, председатель фонда «Историческая перспектива»

Никто не пытается сделать Польшу виновником войны. Другое дело, что судьба этой страны во многом была определена ее политикой того времени. 

Определенная часть польского руководства конца 30-х годов, включая министра иностранных дел, симпатизировала Германии в целом и Гитлеру в частности. И из Варшавы в адрес Берлина звучали предложения поучаствовать в походе на Украину и Литву. Некоторые современные польские историки огорчаются, что события стали развиваться не так, как хотелось бы, и высказывают мнение, что нужно было объединиться с немецкими войсками. Тогда сегодня в параде Победы, проходящем в Москве, участвовали бы польско-немецкие войска. Эти антироссийские настроения всегда присутствовали и продолжают присутствовать у части польской политической элиты.

В этих условиях предстоящий визит премьер-министра России в Варшаву — очень тонкое дело. Здесь необходимо проявить определенную гибкость. Думаю, российская делегация возьмет с собой ряд доказательств, чтобы польские политики притихли.