Россия — США

Появилось сообщение замгоссекретаря США Эллена Таушера, заявившего, что американская сторона разочарована российской реакцией на предложение помощника президента США по национальной безопасности Джеймса Джонса. Поскольку суть предложений не разглашалась, аналитики сделали вывод, что подобное заявление было призвано надавить на Москву и попытаться смягчить ее позицию по ряду пунктов.

Несмотря на засекреченность переговоров, когда сами участники отказывались что-либо комментировать даже при условии анонимности, новости о пунктах, вызвавших разногласия, из-за океана все же дошли. Джеффри Льюис, руководитель Инициативы по ядерной стратегии и нераспространению фонда «Новая Америка» и специалист по нераспространению оружия массового уничтожения, рассказал о них в своем блоге в Интернете.

Суть разногласий сводится к американскому контролю за самим процессом производства российского оружия и уже произведенными образцами. Сегодня американские наблюдатели присутствуют на Воткинском заводе, где собираются ракеты «Тополь-М», РС-24 и проходящая сейчас испытания «Булава». Вашингтон также добивается установления контроля за перемещением мобильных комплексов «Тополь-М».

России адекватных мер добиться сложно — у США нет наземных мобильных комплексов, за которыми можно было бы следить. Соединенные Штаты не строят в настоящее время новых ракет, поэтому пункт договора о мониторинге затрагивает только Россию, с чем Кремль не согласен. Кроме того, российская сторона намерена перестать снабжать американцев информацией о тактико-технических характеристиках своих ракет.

Камнем преткновения продолжают оставаться количество боеголовок и технология их учета.

Комментирует Павел Золотарев, заместитель директора Института США и Канады РАН

На сегодняшний день есть политическая воля подписать новый договор по СНВ. Переговоры идут своим чередом, но чем ближе 5 декабря, когда президенты России и США должны будут поставить подписи под новым документом, тем чаще стороны вносят выгодные для себя предложения, надеясь дожать партнеров. 

Сейчас идет диалог по вопросу мониторинга. Сама статья о мониторинге будет сохранена, но ее наполнение изменится. Что-то будет удалено, поскольку отпала необходимость, что-то изменено. Американцы хотят сохранить наблюдателей на Воткинском заводе. Нам противопоставить этому нечего, так как в США аналогичного завода нет.

Еще один обсуждаемый вопрос — предоставление друг другу телеметрической информации о пусках ракет. То есть стороны будут знать техническую информацию о том, как проходят пуски. В нашем случае речь идет об испытаниях новых ракет, в случае с Соединенными Штатами — о пусках старых ракет-мишеней для новых ракет-перехватчиков. Мы не хотим распространяться относительно наших пусков, американцы — относительно своих, поскольку из их данных мы можем извлечь информацию о самих ракетах-перехватчиках. Так что и выигрывают, и проигрывают в чем-то обе стороны.

Сейчас американцы осуществляют контроль за передвижениями наших наземных мобильных комплексов. Мы же не можем их контролировать, поскольку США отказались от строительства таких комплексов в начале 90-х годов. В России звучат предложения в ответ добиться от Вашингтона возможности контролировать американские субмарины с ракетами на борту. 

Правда, в такого рода контроле необходимости нет. Ведь договоры выполняются только в мирное время. Нужно помнить о том, что комплексы мобильные: в мирное время их передвижения контролируются, а в военное время они просто выйдут из-под наблюдения, и весь контроль не будет уже иметь никакого значения.