Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

В Польше был задержан и тут же отпущен Ахмед Закаев

Лев Гулько: В Варшаве был задержан и тут же отпущен, как вы знаете, Ахмед Закаев. Таким образом, как говорят некоторые эксперты, Ахмед Закаев хорошо прорекламировал тот самый Чеченский конгресс. И заодно поссорил Россию с Польшей.

Александр Газов: Польша, как всегда, поступила очень хитро. Во исполнение долга перед Россией она сначала задержала Закаева, а затем, сославшись на Великобританию, у которой Закаев — политический беженец, в общем-то его отпустила. Как-никак они члены Евросоюза. Все это вновь нас наталкивает на мысль, что Польша при любом удобном случае хочет как-то зацепить Россию, плюнуть в ее сторону. Так ли это?

Владимир Жарихин: Ничего хитрого в поведении Польши не было. Просто она обязана как член Интерпола отреагировать на запрос по задержанию Закаева. И каждая страна, в которую будет приезжать Закаев, будет делать то же самое. Но, к сожалению, большинство европейских стран сделают то же самое и на втором этапе, то есть отпустят Закаева и потребуют у России, так сказать, обосновать. Потом окажется, что обоснований недостаточно. Потом окажется, что это политическое решение и так далее. То есть ничего уникального. Что касается отношений России и Польши… Знаете, на следующий день после этой трагедии с самолетом Качиньского я выступал на одном телеканале. Когда у меня спросили, как насчет выяснения отношения, я сказал: «Не ждите». Понимаете, это у поляков на основе исторического опыта (хотя исторический опыт об этом не говорит)… Считают, что если Россия и Германия дружат, то Польши нет. Поэтому поляки будут делать все, чтобы Россия и Германия как можно меньше дружили. Что мы и наблюдаем.

АГ: А дружим-то мы на самом деле сейчас вроде как неплохо?

ВЖ: С Германией?

АГ: Да.

ВЖ: Да. Ну, палки в колеса поляки все равно так или иначе будут ставить.

ЛГ: Хотя мне хочется напомнить, что нет друзей и врагов, есть целесообразность, как вы понимаете, в этих дружбах и в большой политике. Как вы думаете?

ВЖ: Да, конечно. Целесообразность в том, чтобы все-таки сформировать единый экономический конгломерат — Россия и Евросоюз. Она есть. И этой целесообразности препятствуют эти фобии. В том числе фобии такой страны, как Польша, исторические. А во-вторых, естественно, Соединенные Штаты.

ЛГ: Общий враг?

ВЖ: Никакой злокозненности. Просто Соединенные Штаты понимают, что если сформируется действительно такой конгломерат, самодостаточный по всем направлениям…

ЛГ: Они лишатся денег.

ВЖ: Нет. Экономические, интеллектуальные, финансовые, технологические…

АГ: Природные.

ВЖ: Природные ресурсы вместе, так сказать, без рискованных и опасных водных путей. Все вместе, рядышком. И значит, это самодостаточная структура, в отличие от тех же Соединенных Штатов, того же Китая. И тогда вот этот экономический конгломерат и будет диктовать условия всему остальному миру. Это понятно. И поэтому надо сделать все, чтобы этого не было. Вот это и делается, в том числе и через подогревание фобий поляков. Неприятных воспоминаний чехов. И так далее.

АГ: Северный Кавказ…

ВЖ: Северный Кавказ. Что называется, ничего личного.

АГ: Возвращаясь к Северному Кавказу, а скорее даже к Закаеву… Очень любопытно. Вот вы сказали про западные страны: где он ни появится, тут же вся процедура, как с Польшей, повторится. А если вдруг Закаев окажется где-нибудь, ну, на Украине, например?

ЛГ: Или в Белоруссии…

АГ: Ну, в Белоруссии уже как бы известная история. Да? Лукашенко здесь в очередной раз опередил планету всю и назвал Закаева не террористом, а главой непризнанной республики.

ВЖ: Что тут говорить. И так уже политинформация в Белоруссии называет меня главным врагом белорусского народа.

ЛГ: А там до сих пор еще есть политинформация?

ВЖ: Да.

ЛГ: Перед началом рабочего дня?

ВЖ: То есть когда все должны присутствовать? Да.

ЛГ: Это интересно.

ВЖ: Это серьезно. Поэтому я уж не буду, что называется, усугублять…

ЛГ: А, дальше фронта не пошлют…

ВЖ: С другой стороны, мне кажется, что Закаев все-таки воздержится от риска посещения Белоруссии и Украины. Тем не менее, если говорить серьезно, я бы сказал, что какое-то движение к взаимопониманию у нас с Польшей возникает. Только не надо надеяться, что это произойдет очень быстро, в ближайшие годы. В ближайшем историческом периоде, что называется. А исторические периоды — они зачастую не совпадают с жизнью поколений.