Новый виток российско-белорусских отношений

Россия и Белоруссия: снова любовь?

ЛГ: Итак, Россия и Белоруссия в контексте последних белорусских выборов. Что это? Снова любовь? Или это некие другие отношения, основанные, может быть, на любви за деньги? Не буду говорить, как это называется.

ДА: Одно другому не мешает. Любовь при наличии денег может быть еще более крепкой.

ЛГ: Действительно.

ДА: При всем различии существует достаточно много общего между властью (слово «режим» мне не очень нравится) в Белоруссии и властью в России.

ЛГ: Называйте как хотите.

ДА: Те, кто управляет этими странами, воспитывались в одной стране. Они воспитывались на одних и тех же принципах, читали одни и те же книги, ходили в одни и те же школы, говорят в конце концов на одном и том же языке. Может быть, этим и объясняется их духовная близость. Кроме того, России достаточно выгодно показывать на Белоруссию и говорить: вот видите, вы нас ругаете за недемократичность, а там все еще более недемократично. Есть масса аспектов, по которым сотрудничество продолжится. И, кстати, чем сложнее будет Лукашенко, тем проще России будет иметь с ним дело.

ЛГ: Почему?

ДА: Проще будет добиваться от него каких-то уступок. Конечно, хорошо, что Лукашенко пытается диверсифицировать экономику и политику, строить какие-то отношения с Китаем, с Венесуэлой и с Евросоюзом. И у него наверняка это получится. Но все равно по своим масштабам это несопоставимо с российско-белорусскими отношениями. Мы настолько тесно связаны и настолько взаимозависимы. Белоруссия нужна нам в любом случае. Транзит. Граница. Общие военные интересы. Я считаю, что объективно, кроме всего прочего, Лукашенко России — нынешней, прошлой и будущей — выгоден. И нынешнее состояние белорусского общества, которое кому-то нравится, а кому-то не нравится, в общем и целом России выгодно. Это общество достаточно стабильно, предсказуемо и пророссийски настроено.

ЛГ: Угу. А это наше Союзное государство? С одной стороны, оно вроде как есть, а с другой — его вроде бы и нет.

ДА: Интересный момент. В последнее время эксперты самых разных политических взглядов пишут о том, что взаимное притяжение территорий существует и тот Союз, который был (другое дело, какая там была политическая система), — наиболее оптимальная форма организации этого огромного пространства. Поэтому центробежные силы сейчас отступают, и начинают доминировать силы центростремительные. И здесь опять же Лукашенко действует совершенно в русле. И, как я уже говорил, Лукашенко популярен не только… В чем его проблема? В том, что он популярен не только в Белоруссии. Он очень популярен в России, особенно в той среде, которую называют народ, электорат. И я не думаю, что его подпустят очень близко. Поэтому, как мне кажется, в ближайшее время невозможны какие-то наднациональные структуры, которые будут решать какие-то проблемы. В общем, Лукашенко не дадут ни малейшей возможности почувствовать свою власть над Россией.

ЛГ: А будем мы развивать какие-то отношения, в частности экономические? Или это тоже останется в подвешенном состоянии? Единая валюта и прочее? Надо или не надо?

ДА: Я думаю, что разговоры на эту тему станут активнее.

ЛГ: Он на коне.

ДА: Да. Количество авиаперелетов между Москвой и Минском увеличится, увеличится количество этих совершенно безобидных культурных обменов и тому подобного. Но до чего-то реального, конкретного, до создания каких-то серьезных структур, мне кажется, в ближайшее время дело не дойдет. Самое смешное, что это не нужно ни одной власти, ни другой. Лукашенко попадет в зависимость от России. Почему он, кстати, не признает Абхазию и Южную Осетию? Потому что, если признает, потом не будет пути назад. Потом нельзя уже будет смотреть и на Запад, и на Россию. А наши власти, мне кажется, опасаются конкуренции со стороны Лукашенко.

ЛГ: Я читал некоторые экспертные заключения о том, что такое положение, о котором вы говорите, может продолжаться достаточно долго. И никому ни горячо ни холодно. А под это дело можно тихо Белоруссию скупать. Скупать недвижимость, скупать промышленность, что, в общем, делают многие. Там дешевле недвижимость. Покупают себе люди дома, дачи. Постепенно скупают предприятия.

ДА: То же самое происходит и в Абхазии.

ЛГ: Да. И потихонечку Белоруссия перетечет…

ДА: Да. Но в Белоруссии есть достаточно серьезная власть. Это раз. Во-вторых, там не было такой повальной приватизации, как в России, и поэтому этот процесс имеет очень ограниченные масштабы. То есть Белоруссия не настолько рыхлая среда, чтобы можно было туда внедриться и постепенно все захватить.

ЛГ: Почему? Александр Григорьевич… Вдруг ему будет выгодно что-то…

ДА: Если будет выгодно… Но экономическая власть — это тоже власть. И если вы отдадите эту власть, то вслед за этим отдадите и политическую.

ЛГ: Смотря в обмен на что.

ДА: Вот именно. Но ничего ему такого не предложат. Президентом Союзного государства ему не предложат стать в обмен на то, что он отдаст все активы России.

ЛГ: То есть такая ситуация сохраняется и здесь, я так понимаю?

ДА: Так. Самое смешное, что союз как таковой есть. Вот посмотрите. Мы можем спокойно перемещаться по Белоруссии, белорусы могут спокойно перемещаться по России.

ЛГ: Никто никого не трогает.

ДА: То есть наличие формальной границы между Минском и Москвой никому не мешает. Это вам не граница с Эстонией, например, или тем более с Германией. Поэтому ситуация более или менее устраивает всех.

ЛГ: Хорошо. Давайте на этом закончим вторую часть. Понятно, что российско-белорусские отношения какими были, такими и остались. На том же уровне. И дальше, по-видимому, как вы говорите, будут ни горячими, ни холодными.

ДА: Теплыми. Как минимум.

ЛГ: Теплыми — уже хорошо. Не холодными. А что такое Белоруссия с точки зрения нашего завтра? Белоруссия — это наше завтра? Или наше послезавтра? Или наше вчера? Вот об этом мы и поговорим в третьей части.