Вперед, поколение Путина
А одновременно со всем этим — кровавая драма российской молодежи. Скоротечная жестокая война «приморских партизан». Агрессивный, яростный рейд на Химки нескольких сотен «леваков», тоже вполне себе военная операция — в дыму, под грохот выстрелов из «травматов». И уже ультраправое восстание на Манежке, разверзшееся такой бездной ненависти, какую Россия не видела уже давно.
Плюс националистические молодежные выступления в провинции. Плюс постоянные ночные акции левых и правых: горящие отделения милиции и ларьки, битье стекол в офисах банков. Судороги ненависти...
С одной стороны — декорации, имитация жизни, «бодренькие», но неискренние «креативчики». С другой — настоящая жизнь, с ее безнадегой и скукой, несправедливостью и желанием действия.
Очень ярок и показателен случай, произошедший вскоре после событий на Манежной площади, когда в столице царила атмосфера противостояния и господствовал тезис «Москва — территория войны». Одна из малозаметных маргинальных политических групп националистического толка заявила пикет возле останкинского телецентра. Тема — что-то там про «лживые СМИ, порочащие русских», обычный клинический бред.
Дело не в теме пикета. Дело в том, что в ту грозовую пору на пикет явились несколько сотен школьников. Обычных московских старшеклассников. Их не организаторы акции привели — у тех сроду не было прямых выходов на молодежь и сама их группировка для молодежи абсолютно непривлекательна. И фанатские авторитеты тут ни при чем — повторю, пришли не фанаты, а обычная московская школота, узнавшая через Интернет, что «будет какой-то веселый движ». А после Манежки понятно, какого «движа» все ждали.
Школьники пришли прямо с уроков. Их милиция укладывала потом лицом в снег вместе с портфелями, тетрадками и пеналами…
Масштабный прожорливый проект «молодежная политика» в путинской России существует где-то с начала 2005 года. Условный старт — появление движения «Наши». Сколько миллионов долларов бюджетных и спонсорских денег в этот проект было вбухано, вряд ли кто-то может точно посчитать. Шесть лет селигеров, маршей, ленточек, гильз на веревочках и прочей лабуды. Спустя шесть лет — молодежные бунты, прокатившиеся по стране.
Не то чтобы химкинская и манежная истории были такой уж неожиданностью. Что-то подобное назревало. Эксперты давно говорили, что идет процесс политической радикализации российской молодежи. В наших городах выросло целое поколение, которое оказалось чужим на нефтегазовом празднике жизни. Поколение одновременно и энергичное, и озлобленное. Озлобленное на общество с его ржавыми, застывшими «социальными лифтами». На государство, оставившее активным, ищущим парням и девчонкам лишь один выбор: селигерские палатки и прочие декорации Якеменко или страдания «гандистского» протеста традиционной «несистемной оппозиции». Проще говоря: или роль статиста на лицемерных карнавалах, или роль жертвы на полу милицейского автобуса, с ботинками бойцов ОМОНа перед носом.
Роль жертвы прельщает немногих. Окинув взглядом глубоко эшелонированные оборонительные линии, которые возвели власти, спасая себя от политической конкуренции, протестная молодежь задается многими вопросами. Например: стоит ли вступать в партии, которые никогда не зарегистрируют, но списочный состав которых легко попадет в распоряжение профессиональных «антиэкстремистов»? Или: стоит ли участвовать в санкционированных акциях, если они все равно никем не будут замечены? И подобные невеселые вопросы толкают заведомо «потерянное поколение» на другой путь — на путь ультралевого либо ультраправого радикализма, зачастую далеко выходящего за рамки Уголовного кодекса, не говоря уже о кодексе административном.
Кто виновен в сложившемся положении? Экстремистские «группы» в социальных сетях, которые с маниакальным упорством, достойным лучшего применения, «выпиливают» милиционеры и чекисты? Или все-таки виновна государственная политика, целью которой стала ликвидация любых привлекательных для молодежи легальных политических площадок, силовое перекрытие любых каналов эффективного политического протеста? Ответ, на мой взгляд, очевиден.
Фактически, приняв драконовский закон о партиях, превратив выборы в фарс, игнорируя конституционное право граждан на свободу собраний, заводя уголовные дела за записи в блогах, превратив непродуманной национальной политикой Россию в потенциальное Косово, власти сделали все, чтобы молодежь не могла самоорганизовываться в рамках цивилизованного политического процесса. В итоге Россия получила разветвленную сеть автономных молодежных групп.
Тут Олег Кашин вспомнил о давней, в 2005 году произошедшей истории, когда его вместе с Ильей Яшиным выкинули с засекреченной сходки только что учрежденных «нашистов», а Якеменко еще и отдал своим тонтон-макутам приказ окунуть Яшина головой в сугроб.
Собственно, весь этот громоздкий нашистско-румоловский голем и был создан властью с одной-единственной целью — окунать в сугроб головой условных «Яшина» и «Кашина». По сути, это единственное, что умеют люди, назначенные «смотрящими» за молодежью в России, делать по-настоящему. Все остальное, за что они берутся, оборачивается фальсификациями, «потемкинскими деревнями».
Но жить в «потемкинских деревнях» невозможно. У молодежи своя реальность, суровая и неуютная. И она начинает власть с этой реальностью знакомить.
Комментарии