Московские коммунисты недовольны политикой Зюганова

Сергей Никитин, «нежелательное собрание» московских коммунистов

22 января прошло собрание московских коммунистов. Форма этого собрания была несколько необычная, отличающаяся от той, в которой такие собрания проходили в последние годы. Коммунисты Москвы вспомнили о том, что основу партии составляют первичные партийные организации. И вот когда проходила отчетно-выборная кампания (о нарушениях в процессе ее проведения я расскажу позже), 149 коммунистов — секретарей первичных организаций — выступили с обращением, которое передали в руки Геннадию Андреевичу Зюганову на 43-й отчетно-выборной конференции московской организации. Текст обращения со 149 подписями был передан ему 18 декабря, но никаких последствий это не имело. А в этом обращении коммунисты высказывали свое неудовлетворение поведением Оргкомитета, который был создан ЦК для подготовки к этой конференции, формой ее подготовки и многими другими моментами. Не получив ответа от руководства партии, секретари первичных организаций вместе с партийным активом решили провести собрание, на котором рассмотреть сложившуюся ситуацию, выработать общую позицию. На этом собрании, на котором присутствовало 560 человек, зарегистрировавшихся по своим партийным билетам (вход для всех был свободным, но необходимо было зарегистрироваться), было единогласно принято обращение «К коммунистам Москвы. К коммунистам России». Обращаю внимание: эти 560 человек представляли 201 первичную организацию из 496, которые действуют в Москве. Такова ситуация. А о том, что там происходило, я могу рассказать следующее.

В начале прошлого года в Москве началась плановая отчетно-выборная кампания, и она в большей своей части уже завершилась. Но представители Центрального комитета, в первую очередь члены президиума ЦК и его председатель Геннадий Андреевич Зюганов, увидели, что в нашей городской организации на руководящие должности вновь избираются, так сказать, «нежелательные» люди. И тогда, чтобы разъединить коммунистов, они решили изменить ход проведения этой кампании. Придумали новое районирование партийных организаций. Раньше у нас в Москве районирование происходило, как требует положение о политических партиях, в соответствии с административным делением города Москвы: район, административный округ, город в целом. Сейчас исключили понятие «окружные организации». Сохранили только городскую, районные и первичные организации. И вот, отменив предыдущее решение, начали проводить отчетно-выборные кампании. Их проведением занимался Оргкомитет, который был создан по решению пленума ЦК после роспуска московского горкома. Вначале было распущено бюро московского горкома, затем сам московский горком. Его функции стал выполнять Оргкомитет. Путем использования административного ресурса этот Оргкомитет пытался (и, должен сказать, небезуспешно) не допустить к избранию в руководящие органы городской организации неугодных руководству партии, в первую очередь президиуму ЦК и лично Геннадию Андреевичу Зюганову, людей. Четыре районные конференции, которые прошли в соответствии с уставом, с волей коммунистов, под надуманными предлогами были признаны нелегитимными. Например, оргкомитет потребовал представить ему на сличение ведомости уплаты членских взносов и списки коммунистов. Товарищи это сделали. Проверили — все нормально. Но, видя, что состав районного комитета такой, что делегаты на городскую конференцию будут неудобны для руководства, оргкомитет объявил эти конференции нелегитимными. И делегаты от этих четырех районов не были допущены до участия в городской конференции. А среди них были секретарь СКП-КПСС Егор Кузьмич Лигачев, заместитель Геннадия Андреевича Зюганова в СКП-КПСС Евгений Иванович Копышев, Юозас Ермалавичюс, который отсидел восемь лет в тюрьме и тоже является секретарем СКП-КПСС. Так вот, эти товарищи не были допущены до участия в городской конференции. По нашим прикидкам, различными способами не были допущены делегаты, представлявшие 2400 коммунистов из где-то порядка 6500 коммунистов Москвы.

Руководство боялось самостоятельной позиции этих коммунистов, которые критиковали в том числе и партийный лидеров, не понимая претензий, выдвигавшихся ими в адрес городской организации и ее первого секретаря Владимира Дмитриевича Уласа. Об этих претензиях сейчас уже и не вспоминают. А в тот момент нам выдвигали претензии в том, что мы якобы выступаем против программного положения о необходимости при достижении социализма сочетания социально-классовых начал и национально-освободительного движения. Где, когда городской комитет и его бюро высказывались против этого? Но это было высказано нам в качестве претензии, и на этом основании сначала вынесены выговоры Уласу и второму секретарю Лакееву, затем распущено бюро, а затем — и горком. Были и другие надуманные претензии.

Сергей Никитин, принципом КПРФ стал абсолютный централизм

Вообще, организационный принцип нашей партии — это демократический централизм, в соответствии с которым меньшинство должно подчиняться решению, принятому большинством. Но при этом обязательным условием является выслушивание мнения меньшинства и учет его позиции при выработке окончательного решения. К сожалению, этого не было. Сегодня принципом нашей партии, я могу это сказать открыто, стал абсолютный централизм, когда предлагается выполнять любые решения вышестоящих органов, не задумываясь об их содержании. Более того, ряд руководителей партий трактуют принцип демократического централизма таким образом, что, даже если принято неправильное решение, его необходимо выполнять. Но любая дисциплина, а в партии обязательно должна быть жесткая дисциплина, должна основываться на здравом смысле, на понимании людьми, почему были приняты те решения, которые им предстоит выполнять. А сегодня партии это не нужно.

Я должен сказать, что, принимая на этом собрании обращение к коммунистам Москвы и России, мы включили в него два абзаца, где объясняются причины, побудившие нас выступить с ним. Там говорится: «Товарищи! Обратиться к вам нас заставляет нависшая над КПРФ опасность ее превращения в заурядную социал-демократическую организацию, теряющую доверие и уважение граждан страны. В партию, озабоченную лишь депутатскими мандатами, в партию «ритуальных митингов» и имитации оппозиционности, в партию, паразитирующую на славном прошлом КПСС. В руководящих органах партии видную роль стали играть люди, считающие, что избрание в партийные комитеты и контрольные органы делает их непогрешимыми, избавляет от ошибок и необходимости советоваться с рядовыми членами партии. Для них первичные организации, рядовые коммунисты — безгласный рабочий материал. Внедряется миф о непогрешимости и незаменимости председателя ЦК КПРФ, других руководителей, что приводит к подмене кадровой политики чередованием фаворитов, теоретической работы — публицистикой в жанре абстрактного «государственничества», борьбы за власть — торгом с нею». Вот такое положение и заставило коммунистов Москвы (и других регионов — я об этом еще скажу) выступить с критикой в адрес руководства партии.

Те решения, которые принимаются, — это не борьба за власть, а торг с властью. Да, руководство партии, наши депутаты Государственной думы критикуют деятельность ряда министров, например министра наук и образования Фурсенко. Но ведь этих министров предлагают премьер-министр и президент (когда речь идет о силовых министрах). И никто из наших депутатов ни слова не сказал ни против президента, ни против главы правительства. Только совсем недавно стали озвучиваться претензии к Путину. А вплоть до последнего времени это было табу. И у товарищей возникло понимание, что партийные лидеры не хотят бороться за власть, а хотят договариваться с ней. Возьмите историю с московскими выборами. Известны те фальсификации, которые были в Москве на выборах. Но когда наша фракция вместе с представителями фракции ЛДПР и «Справедливой России» покинула зал заседаний Государственной думы в знак протеста против тех нарушений, которые были в Москве во время выборов пятого состава Московской городской думы, это было спонтанным решением самих депутатов, а не выполнением решения президиума ЦК. А публичная поддержка Геннадием Андреевичем Лужкова, хотя наша фракция голосовала против его утверждения мэром, имея в виду все те нарушения, которые были допущены в Москве при Лужкове? Все это и говорит о том, что мы, к сожалению, не боремся за власть, а договариваемся с ней.

В течение почти двух лет Геннадий Андреевич не выходил на прямой диалог с московской организацией. Обычно это происходило следующим образом. Был единый партийный день, встреча партийного актива с руководством партии. Руководитель вставал. Рядом находился его пресс-секретарь, который сортировал подававшиеся записки. Сам Геннадий Андреевич тоже сортировал эти записки и вопросы. И в конечном итоге получалось, так сказать, просто выступление одного человека. Ответов на критические замечания и острые вопросы не было. На последней встрече с участием Геннадия Андреевича (она состоялась в где-то ноябре, кажется, или в октябре) было порядка 20 острых вопросов, на которые он не ответил, а передал их представителям Оргкомитета и сказал, что они разберутся и потом ответят. Конечно, не ответили. Боится Геннадий Андреевич отвечать на прямые вопросы.

Мне самому пришлось высказывать претензии на нашей конференции в 2008 году, в частности, по поводу проведения массовых акций с участием оппозиционных сил, в том числе либерального толка. Ведь сам Геннадий Андреевич на одном из пленумов говорил о том, что тактические союзы при решении конкретных проблем вполне допустимы. Вот мы в связи с этим и пытались провести акцию по поводу точечной застройки в Москве. В ней должны были участвовать и «Яблоко», и ребята Каспарова, и Институт «Коллективные действия», и большое количество инициативных групп, которые просто работали с нами. Я в тот момент был депутатом Городской думы и в то же время являлся (и до сих пор являюсь) председателем Комитета защиты прав граждан, который занимается правозащитной деятельностью. Вот мы и пытались решить эту проблему путем привлечения большого количества людей. Форма взаимодействия была согласована лично с Зюгановым. Но за два дня до этой акции последовал запрет на ее проведение. И когда я задал Геннадию Андреевичу вопрос о причине этого запрета, то прямого ответа не получил. Более того, когда я сказал, что наши массовые акции превратились в некие ритуальные действия, Геннадий Андреевич не нашел слов, чтобы опровергнуть либо поддержать мое утверждение. Он пожал плечами и сказал: ну, надо разбираться. Вот такая ситуация.

Сергей Никитин, никакого раскола в партии нет

Вместе с тем неверно говорить о расколе в партии. Никакого раскола нет. Мы (и в своем обращении мы высказали эту позицию) против выхода из партии. Мы считаем, что это наша партия, а не партия некоего акционерного общества во главе с Зюгановым, Никитиным (Владимир Степанович — председатель ЦКРК) и окружающей их компанией. Это наша партия, и мы будем бороться за чистоту ее рядов, за выверку ее стратегических целей. Этим же занимались коммунисты Ленинграда. И первоначально эта схема развала организации и решения кадровых вопросов путем нарушения Устава и использования административного ресурса была использована и отработана в Санкт-Петербурге, в ленинградской организации. А до этого — в Челябинске, в Красноярске.

Кстати, челябинские товарищи (там 1700 коммунистов на учете) после проведения такой же фальсифицированной конференции, куда с помощью ЧОПа не была допущена часть делегатов, провели свою конференцию. Ее назвали восстановительной. Там были делегаты от 1383 коммунистов из 1700. Согласитесь, это абсолютное большинство. И сегодня в Челябинске две организации. Одну из них зарегистрировал Минюст. Вторая тоже подала документы на регистрацию. Ну посмотрим, что будет. Мне кажется, что власти очень выгодна такая карманная партия и поэтому их вряд ли зарегистрируют.

Кстати, Юрчик Владислав Григорьевич, после того как его исключили из партии, вместе со своими товарищами в Красноярске решил создать некий союз коммунистов. Это не политическая, а общественная организация, где объединились силы тех коммунистов, которых исключили из партии. Мне известно, что несколько дней назад было принято судебное решение о восстановлении его в партии. Суд решил, что его исключили незаконно. Не знаю, как будут дальше развиваться события. Но мы в своем обращении все равно настаиваем на том, что за частоту рядов, за будущее партии нужно бороться в рамках самой партии.

Я должен сказать, что в Москве из партии вышло очень немного товарищей, буквально единицы. Мы убеждаем их, что нужно бороться в рамках этой партии. Кстати, на этом совещании мы приняли несколько решений. В связи с огромным числом нарушений (я рассказывал о том, какое количество коммунистов не было допущено до участия в конференции под надуманными предлогами) мы считаем прошедшую городскую конференцию нелегитимной и неправомочной. Мы также считаем неправомочными руководящие органы, которые были избраны на этой конференции. В соответствии с положениями Устава КПРФ, мы считаем необходимым создать Совет секретарей первичных отделений и наделить его функцией инициативной группы. Этот Совет вместе с партийным активом должен взять на себя работу по подготовке новой городской конференции, на которой будут избраны руководящие органы, представляющие абсолютное большинство коммунистов города Москвы. Мы, собственно, предлагаем это сделать и другим регионам. Более того, мы считаем, что настало время открыть общепартийную дискуссию о наших стратегических целях и методах их достижения, а затем принять и утвердить их на ближайшем очередном либо внеочередном съезде партии. Мы считаем, что только через такую дискуссию и можно добиться единства — собственно, именно так в период X съезда РКП(б) Владимир Ильич Ленин и решал проблему фракционности в партии. Когда есть дискуссии, когда мнение меньшинства учтено, тогда никаких фракций, никаких групп не будет, а будет нормальная боеспособная политическая организация. Сегодня, к сожалению, этого нет.

И вот что еще я хочу сказать, обращаясь к нашим товарищам. Выход из партии — это политический тупик. Мы должны объединить свои усилия. Мы должны объединиться на базе партийного товарищества и бороться за чистоту наших рядов, за воссоздание настоящей марксистко-ленинской партии, основополагающим принципом которой является демократический централизм, то есть не только подчинение большинства меньшинству, но и учет большинством мнения меньшинства. И вот тогда, когда будет сознательная дисциплина, партия сможет прийти к власти. Мы в это верим.

Не надо бояться исключения из партии. Понимаете, они исключают незаконным путем. Ведь существует процедура исключения из партии. Необходимо создать комиссию по рассмотрению вопроса, затем рассмотреть его на заседании первички, потом принять решение тем органом, который имеет право принимать решение об исключении. Ничего этого нет. Например, нам известно, что были исключены 24 коммуниста, которые якобы хотели использовать членство в партии для достижения каких-то своих целей. Может быть, их и надо было исключить. Но процедура исключения была нарушена. Поэтому, когда мы проводили, например, конференцию нашей ленинградской организации (я имею в виду организацию московского Ленинградского района, который объединяет ряд муниципальных районов Северного округа Москвы), мы товарищам честно сказали: «Уважаемые товарищи, вероятно, по итогам нашей конференции кого-то могут исключить, в том числе тех, кто организовывал и проводил эту конференцию. Но для нас основополагающим является ваше отношение к нам. Если вы нам доверяете, если вы доверяете нам организацию политической работы, то тогда вы в партии. И формальное исключение каким-то органом, который мы не признаем, — это ничтожное событие». И большинство коммунистов признало справедливость такой позиции.

Сейчас по сути дела работы в Москве нет. Вот те организации, которые следуют этому принципу, как наша ленинградская, тимирязевская, калининская, куйбышевская, пролетарская или в Зеленограде, — они работают, проводят массовые акции, живут нормальной политической жизнью. А то, что было создано, к сожалению, сегодня неработоспособно. Поэтому жизнь все расставит на свои места. Но за право называться коммунистом нужно бороться. Простого членства в партии, наличия партийного билета сегодня недостаточно. А коммунист ли ты на самом деле? К сожалению, в руководстве у нас сегодня веяния таковы, что некоторые деятели начинают спорить по поводу западничества в нашей политической доктрине. По их мнению, те, кто приветствует марксизм, — западники, и те, кто приветствует марксизм-ленинизм, должны опираться на российскую национальную идею. Председатель ЦКРК Никитин Владимир Степанович создал некое движение «Русский лад». Все это далеко от политики.

Завершая, я хотел бы сказать тем, кто будет смотреть и слушать мое выступление, следующее. Уважаемые товарищи, к сожалению, сегодня, через 18 лет после создания КПРФ, в партии сложилась ситуация, когда ею руководит коллективный Горбачев. Этого коллективного Горбачева представляют Геннадий Андреевич и его ближайшее окружение. Вот такова ситуация. И если мы хотим сохранить партию, то должны сделать все, чтобы в нее пришли настоящие, истинные коммунисты. И выдвижение этих коммунистов нужно начинать не сверху, как это делается в последние годы, а снизу, с первичной партийной организации. Тогда в партии будет лад, будет работа. И мы добьемся своей цели, когда коммунисты придут к власти.