Беспорядки в Англии. Будет ли новый финансовый кризис. «Список Магнитского» против «списка Бута»

Причины беспорядков в Англии и на Манежке одинаковые

Лев Гулько: Здравствуйте. У нас сегодня в гостях политик, сопредседатель оппозиционной «Партии народной свободы» Владимир Рыжков. Здравствуйте, Владимир.

Владимир Рыжков: Здравствуйте.

ЛГ: Как всегда, у нас три части. И, как всегда, мы попробуем отразить происшедшие недавно события. Я вот думаю: с чего начать? Либо с Лондона с его возмущениями, либо с финансового кризиса. Что ближе?

ВР: И то и другое важно. И то и другое близко.

ЛГ: И то и другое. Хорошо. Тогда начнем с Лондона, тем более что нас это тоже касается. Это называют крахом мультикультурности. Что делать? Куда бежать? Опять же эксперты кивают в нашу сторону, поскольку они прошли какие-то этапы, а мы только начинаем проходить. Вспоминают также Париж 1968 года. Что с этим делать?

ВР: Я думаю, что погромы в Лондоне и других крупных городах имеют непосредственное отношение к России. Я хочу обратить внимание, что даже сценарий похож. Застрелили парня полицейские, и с этого все началось. Хочу напомнить, что с Егором Свиридовым, болельщиком «Спартака», у нас была такая же ситуация. Правда, там не полиция застрелила, а был конфликт. Но после этого была Манежная площадь. И 11 тысяч человек, которые внезапно вышли на Манежную площадь и потрясли Москву. Очень похожий сценарий. То есть происходит некое событие, и оно провоцирует взрыв, который подспудно копился.

ЛГ: Сценарий стихийный? Или он был написан?

ВР: Сценарий стихийный. И это гораздо опаснее. Потому что с написанным сценарием проще — можно найти автора, просчитать, вычислить и так далее. А когда происходят такие стихийные взрывы, это гораздо опаснее. Посмотрите на растерянные лица Кэмерона, депутатов. Никто не ожидал. И это при том что Англия считалась едва ли не образцом работы с меньшинствами.

ЛГ: Она, во всяком случае, так о себе говорила.

ВР: Во всех книжках написано, что лучшая модель — английская.

ЛГ: В книжке одно написано, а…

ВР: Считалось, что французская модель плохая, поэтому там были эти все беспорядки на окраинах Парижа. А английская модель, мягкая и либеральная, — она хорошая. Теперь мы видим, что и в Париже взорвалось, и в Лондоне взорвалось. И я думаю, что на самом деле это в какой то степени нас возвращает и к Марксу, к его теме исключенных слоев, которые бунтуют. Это нас возвращает и к Хантингтону с его концепцией конфликта цивилизации. Это нас возвращает, кстати говоря, и к нашим российским делам. Потому что у нас… Недавно я прочитал опросы по Москве и был, откровенно говоря, поражен. Межнациональная ненависть в Москве вышла на третье место в списке проблем. На первом месте, как всегда, дороговизна жизни, на втором (тоже традиционно) — тарифы ЖКХ. А на третьем месте — засилье чужаков, чужеземцев, южан и так далее.

ЛГ: Поэтому партии и движения, которые готовятся к выборам, все больше муссируют эту тему. Пытаются, во всяком случае. Включая даже правых либералов, как говорят. Да?

ВР: Муссировать может кто угодно. На самом деле, если все начнут эту тему муссировать, ее никто не подхватит. Потому что она растворится среди всех партий. Важно другое. Важно то, что, мне кажется, как англичане не были готовы к этому взрыву, так и мы не готовы. Потому что эта смесь межнациональной напряженности и криминалитета, которую мы наблюдаем в Лондоне и в других городах, — она у нас точно такая же. У нас точно такое же четкое сплетение криминала и национальных группировок и межнациональной напряженности. Все один в один. Поэтому здесь, на мой взгляд, простых рецептов нет. Но самый общий рецепт — это больше социальной справедливости в целом. То есть надо минимизировать число людей, исключенных из общества.

ЛГ: Так они… Речь шла о том, что в Лондоне им давали пособие. Им давали это и это. Учитесь. Значит, не хотят люди.

ВР: Значит, не хотят.

ЛГ: Нате вам социальную справедливость. Не хотят.

ВР: Значит, не то, значит, не так, значит, не тем. Потому что если у людей появляются лифты, перспективы и мотивация к карьере — это совершенно другие люди. То же самое было у французов. Создавали эти арабские гетто, где уже во втором и третьем поколении все взрывалось. Поэтому у нас нет другого выхода. Москва с каждым годом становится все более азиатским городом. Это видно на каждом шагу. Либо будет активная политика по интеграции, обучению, включению, карьере и так далее, либо будет свой взрыв. Мы уже имели Манежку. Любой подобный случай может привести к взрыву.

ЛГ: А ужесточать надо? С одной стороны, как-то интегрировать, с другой стороны, ужесточать, чтобы люди понимали: нарушил — значит, как раньше говорили, чемодан, вокзал, родина.

ВР: Да, надо. Но только кто это будет делать? Наша коррумпированная милиция или полиция? Как раз им ужесточение только на руку. Потому что чем более жесткие законы будут приниматься, тем больше будет сумма откупа со стороны людей.

 ЛГ: Понятно.

ВР: Без глубокой реформы правоохранительных органов ничего работать не будет. В Англии, кстати говоря, хоть полиция более или менее эффективная. Я думаю, что сейчас, после первого испуга, который они испытали, там потихоньку наведут порядок. А у нас она просто как желе. Такое вонючее желе, которое не способно ничего контролировать. Оно просто превратит все в очередное набивание карманов, вот и все.

ЛГ: Понятно. Есть еще один вопрос, который с этим связан. Я вспоминаю ваши слова о том, что из нашей страны уезжает, если говорить цинично, хороший человеческий материал, а приезжает не очень хороший. И он не собирается интегрироваться. Он хочет солидаризироваться с криминалом, устраивать гетто какие-то. Кстати, этнические сообщества на территории города должны быть?

ВР: Нет. Самая разумная политика — это рассеивание. Это была ошибка Жискар д'Эстена, когда он начал строить в пригородах Парижа города для арабов. Арабский город — 200 тыс. человек! Там ни одного француза нет. По паспортам они французы, а на самом деле марокканцы, алжирцы и так далее. Боже упаси создавать у нас такие анклавы. Рассеивать, рассеивать — по кварталам, по школам, по детским садам и так далее. Самый лучший способ интеграции — это интеграция уже начиная с детского возраста в русскоязычную среду, в среду русской культуры. И должна быть очень четкая политика по гражданству. Исполняешь закон — получи паспорт, но исполняй потом все законы. А межеумочное состояние, когда он и не гражданин, и не мигрант, когда он где-то прячется в подвале с крысами и тараканами и у него на руках какая-то липовая бумажка, — это самое худшее, что может быть. То есть должна быть очень простая процедура выдачи удостоверения мигранта. И я за упрощение процедуры получения гражданства. Но если ты получил гражданство — все, мой дорогой. Школа, армия, полиция, законы, ГАИ — все, что положено, соблюдай. И закон должен жестко работать. Их нынешний нелегальный статус — он только усиливает криминальность и коррупцию в этой среде.

ЛГ: Хорошо.

ВР: В общем, Лев, и парижский подход провалился, и лондонский провалился. А нашего как раз нет. Поэтому у нас есть шанс, может быть, придумать что-то свое, русское, оригинальное.

ЛГ: На этом мы и закончим первую часть нашей беседы. А во второй части обратимся к не менее насущному — к кризису.