Наша промышленность начала сдавать позиции в тех областях, в которых была традиционно сильна, — например, в танкостроении. Отчасти справедливыми были резкие заявления главкома сухопутных войск, обвинившего российских производителей в том, что они не предлагают войскам принципиально новой техники, а танк Т-90, считающийся самой современной российской машиной, — лишь более-менее продвинутая модификация старого советского Т-72. Владимир Поповкин, бывший до апреля 2011 года заместителем министра обороны, высказался на эту тему еще резче: «Что такое танк Т-90? Будем так откровенно говорить, это хорошая, глубокая модернизация танка Т-34. Даже трансмиссия там — рычаги…»
Между тем состоящий на вооружении у армии США танк «Абрамс» принципиально отличается от своего предшественника танка «Паттон» и является куда более прогрессивной, прорывной моделью. С 2003 года в Ираке были тяжело повреждены около 80 «Абрамсов», из них 17 были признаны не подлежащими восстановлению. Однако танк показал очень высокую надежность защиты экипажа — ни один танкист не погиб по причине возгорания машины или детонации боекомплекта.
Танк Т-90, доведись ему, не дай бог, участвовать в реальных военных действиях, вряд ли сможет похвастаться такими показателями — в одном контуре танка расположены и экипаж, и боекомплект, и топливо.
Печально обстоят дела у наших оборонщиков и на фронтах внешнеэкономического сотрудничества. Например, претензии к качеству поставляемой из России техники уже высказывал Алжир. Неприятная получилась история с реконструкцией для Индии авианесущего крейсера «Адмирал Горшков» — российская сторона неоднократно выбивалась из всех графиков и финансовых смет.
На авиасалоне «МАКС-2011» попытались хоть чем-то обрадовать Владимира Путина, продемонстрировав ему в полете последнюю авиационную разработку — самолет Т-50, «авиационный комплекс пятого поколения», якобы превосходящий американские аналоги. Насчет превосходства — придется верить на слово, но следует заметить, что в США многоцелевой истребитель пятого поколения F-22 Raptor состоит на вооружении еще с 2003 года, а сейчас ведутся работы над еще более совершенной машиной F-35.
Еще не успел закрыться МАКС, как пришла новость, которая, наверное, вновь испортила настроение национальному лидеру, — новейший российский спутник связи «Экспресс-АМ4», запуск которого с Байконура широко пиарился в федеральных СМИ, потерял связь с Землей и нашелся лишь через несколько часов на нерасчетной орбите.
На нерасчетной орбите на самом деле оказались вся отечественная оборонка и весь «русский космос». Деньги идут явно «не впрок», и непонятно, в чем причина низкой эффективности нашей конструкторской мысли. То ли не хватает жесткого партийного, идеологического надзора со стороны государства, нематериальных инструментов убеждения, то ли советское интеллектуальное наследие окончательно утрачено и технологическое отставание России стало необратимым.
Комментирует Анатолий Цыганок, кандидат военных наук, руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа
Бытует мнение, что государство вкладывает в военно-промышленный комплекс огромное количество денег, а на выходе — ноль. Это не совсем так. Большие средства были потрачены на строительство трех подводных лодок. На эти деньги можно было бы, наверное, перевооружить всю армию.
Не меньше средств вложено и в «Булаву». Когда принималось решение о распределении денег, председатель комиссии, связанный с разработкой новой ракеты, добился того, что все выделявшееся на космические программы финансирование пошло в его институт.
Приходится признать, что сегодня мы теряем тот опыт, те заделы, которые были накоплены в Советском Союзе. Нужно менять отношение к военно-промышленному комплексу.
Во-первых, необходимо воссоздать в стране Министерство тяжелого машиностроения, которое должно заниматься только оборонным заказом, являться посредником между Министерством обороны и ВПК. Генералы сегодня, заказывая технику, сами хотели бы определять ее стоимость. Но это нонсенс.
Во-вторых, нужно вернуть подготовку конструкторов. Сегодня в ВПК нет людей в возрасте от 30 до 60 лет. Либо это вчерашние студенты, либо глубокие старики, работающие еще с советских времен.
В-третьих, необходимо готовить квалифицированных рабочих, занятых на предприятиях военно-промышленного комплекса. Так, на подготовку специалиста по приборостроению уходит четыре года. А рабочих таких нужно много.
В-четвертых, нужно восстановить в ВПК конкуренцию. Сейчас все предприятия, к примеру, авиационной промышленности слиты в одну структуру. Соперничества нет. Его стоило бы вернуть.
Руководство Минобороны сегодня строит планы по закупке вооружений за рубежом. Это в корне неправильно. Закупать нужно не готовые образцы, а отдельные узлы, технологии, чтобы в будущем поставить их на наши машины, корабли и так далее. И калининградские, и мурманские верфи в состоянии построить корабль класса купленного во Франции вертолетоносца. Хотят в военном ведомстве получить современный корабль, пусть покупают у французов понравившиеся узлы и агрегаты и отдают заказ нашим верфям. Тем более Запад зачастую делится с нами уже устаревшими технологиями.
Мы должны что-то покупать за рубежом, но на 70—75 процентов вооружениями Россия должна обеспечивать себя сама.
Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов
Комментарии