Возвращение Путина в Кремль. Россия и США. Партии в преддверии выборов

США нужен внешний враг

ЛГ: Итак, часть вторая. Отношение Запада к тому, что случилось. У них же тоже, наверное, были какие-то иллюзии. На что они рассчитывали? Ведь у них наверняка есть какие-то просчитанные варианты отношений.

АН: Трудно судить… Запад ведь очень большой и разнообразный.

ЛГ: Наши основные партнеры.

АН: Наш основной партнер — это Обама. Мне представляется, что наиболее яркий момент — это визит Байдена, когда он встречался с нашими правозащитниками или диссидентами (не знаю, как их назвать). Там, кстати, была и представительница компартии Останина. Я так понимаю, она была туда втиснута по своей воле. Потому что с нашими правозащитниками активно работают, как раньше работало спецведомство. И там, я думаю, Байдена подвели вопросами к конкретным умозаключениям. И он сказал, что они не хотели бы видеть на посту президента Владимира Владимировича. Это было, конечно, оскорбительно. Он не должен был так говорить. Я думаю, что Владимир Владимирович это запомнил.

ЛГ: Как человек обидчивый.

АН: Как человек обидчивый. Это раз. Но, как говорят, это была проговорка по Фрейду, и Байден обнажил те внутренние настроения, которые существуют в Белом доме. Но они еще более сильны, скажем, в консервативной республиканской партии, которая сейчас все больше и больше попадает под влияние так называемой Tea Party (Чайной партии) — условно говоря, это что-то вроде наших ультрапатриотов. Для них и Путин, и Россия — это зло, враг, империя зла. Как было, так все и осталось.

ЛГ: Так это хорошо, с одной стороны. И для них, и для нас. Есть друг, и есть враг.

АН: Это все понятно. Поскольку в избирательной кампании в США Обама пока очень сильно проигрывает (может быть, он вернет свою популярность, но я не думаю, что это случится), то Путина как президента ждут очень трудные времена. Ведь отношение и к нему, и к России как таковой, которое существует в американских политически кругах, — оно отрицательное.

ЛГ: А есть ли у них какая-то заинтересованность в нас? Тот же Афганистан, например, где мы могли бы им помочь?

АН: Есть.

ЛГ: Тогда, какими бы ни были отношения… Ничего личного — только бизнес.

АН: Прагматика — да. С прагматической точки зрения они, конечно, очень рады, что, по официальным данным, 120 млрд российских бюджетных денег лежат в казначействе США. Они очень рады, что идет вывоз капитала, особенно в последние недели, — и преимущественно в Америку. Мы на этом, конечно, не будем останавливаться. Они довольны, что Россия поддерживает ситуацию в Афганистане известными соглашениями, которые ратифицированы в парламенте. Это все так. Но в том, что касается более широких стратегических замыслов, ситуация совершенно иная.

Понимаете, у меня есть своя гипотеза — вы можете с ней соглашаться или не соглашаться. Я считаю, что Соединенные Штаты (где я очень долго жил и которые мне очень нравятся) оказались в ужасной ситуации. Образовавшийся у них долг связан с тем, что для решения своих финансовых и экономических проблем им нужно понизить уровень жизни — приблизительно на 25—30 процентов, а некоторые специалисты говорят, что и на все 50. В избирательной системе Соединенных Штатов это сделать невозможно.

ЛГ: То есть уменьшить социалку?

АН: Социалку, страхование, кредитование. Это невозможно. Раз так, то надо придумать, в каких условиях это станет возможным. А это станет возможным, если есть внешний враг. «Вставай, страна огромная!» Затянем пояса! Поэтому после ноября-2012 Америке предстоит найти врага.

Но если мы возьмем перечень возможных врагов… Международный терроризм? Смешно. Не тянет. Берем реального стратегического соперника Соединенных Штатов на длительную перспективу —  Китай. Нельзя. Слишком сильно китайцы взяли американскую экономику через… Некоторые говорят, что полтора триллиона, а некоторые утверждают, что и больше, поскольку китайцы контролируют частные банки и через них прокручивают операции, покупая гособлигации. Если на них наезжать, то может произойти совсем не то, что надо. Поэтому соперничество с Китаем они отодвинут на потом. Может быть, лет на пять или семь. А Россия как раз очень подходит на роль козла отпущения. Во-первых, достаточно слабая страна. Экономика плохо развивается. Самолеты падают. Демократии нет. В Грузии захватили какие-то территории. Что она еще плохого наделала?

ЛГ: У нас разное отношение к Ближнему Востоку.

АН: Разное отношение к Ближнему Востоку и так далее. Поэтому очень удобно заявить, что в России опять возник тоталитаризм.

ЛГ: А с нашей стороны? Может, они как-то договорились между собой (я, конечно, утрирую): вы наш враг, а мы ваш? И все довольны. И у всех есть куда направить…

АН: Для нас тоже неплохо.

ЛГ: И для нас.

АН: Ведь нынешним истеблишментом запланирован целый ряд серьезных мер, которые будут понижать уровень жизни. Почему? Объясняю. Коррупция и воровство огромные, и хотя «Эхо Москвы» все время говорит о коррупции чиновников, я считаю, что олигархи и крупный капитал неотделимы от чиновничества.

ЛГ: Я согласен с вами.

АН: И, естественно, если вы берете крупного олигарха… Кто у нас сейчас самый?..

ЛГ: Назовешь одного — другой обидится.

АН: Поскольку вывозятся деньги, они не могут наполнить бюджет. А его каким-то образом надо наполнить. Раз так, обращаемся к выступлению Владимира Владимировича на съезде, где он заявил, что мы вроде как будем облагать богатых. А во второй фразе прозвучало, что платить будут те люди, у которых лишние квадратные метры или вторая квартира. А теперь представьте, как эта схема будет развиваться. Стоит крестьянский дом. В крестьянском доме минимум 150 квадратных метров. Приходит чиновник из местной налоговой инспекции или специальной службы и говорит: «Вася, мы можем твой дом записать как дворец, а можем — как сарай»... Это совершенно очевидно. Он развязывает войну против среднего класса. И удар будет нанесен не по богатым, а по тем, кто не может себя защитить. Если я олигарх и ко мне приходит такой оценщик и начинает такое говорить, я говорю своему начальнику охраны: разберись с ним. И он либо так, либо по-другому разбирается.

Второй момент. Если вторая фаза кризиса, о которой так много говорят, наступит (а она активно развивается), цены на нефть упадут, поскольку на Западе понизится спрос и станет меньше прибытков. А воровать и кушать пирог хочется… Это еще одна причина, по которой нужно затянуть пояса. И в этом смысле, конечно, Америка как враг для нас тоже неплохо.

ЛГ: Хорошо. Давайте сделаем небольшую паузу, а в третьей части вернемся к разговору о народе, о социологических опросах, о съезде судьбоносном, да и о других съездах тоже.