Обвиняемые по делу о беспорядках на Манежной площади получили от двух до пяти с половиной лет

Дмитрий Аграновский, дело о беспорядках на Манежной площади, ч. 1

Процесс прошел довольно быстро и спокойно. Я не раз участвовал в политических процессах над оппозицией. И иной раз все проходит очень жестко. Шаг вправо, шаг влево считается побегом. А когда в 2004 году было дело о захвате кабинета Зурабова, судья Тверского суда Елена Сташина даже отправила на одного из наших адвокатов представление о возбуждении уголовного дела за неуважение к суду. Здесь ничего такого не было. Процесс проходил как обычно.

За весь процесс практически ни одно наше ходатайство не было удовлетворено. Практически все ходатайства обвинения удовлетворялись. Но это все как в обычном суде. У нас была тройка, так как подсудимый Хубаев попросил тройку. Это, я считаю, было не совсем правильно. Потому что наш процесс в целом носит обвинительный характер. И вместо одного обвинительно настроенного судьи у тебя три обвинительно настроенных судьи. В общем, никакой разницы. Если бы у нас был суд присяжных... Попадание подобного рода политических дел в суд присяжных — это моя мечта. Но, к сожалению, по таким статьям суд присяжных у нас не предусмотрен.

А дело — я сейчас употреблю сильное для меня выражение, я очень редко это говорю — развалилось полностью. Это однозначно. Обвинения, которые были предъявлены нашим подзащитным, в частности моему Игорю Березюку, — они нелепые (тоже сильное выражение, я все-таки говорю как дипломат). Они незаконные. Они не соответствуют действительности. И они абсурдные.

Как я понимаю, там много написано. Целая кипа. А если передать суть в нескольких словах, то она сводится к следующему. Березюк и Хубаев как члены «Другой России», которая выступает за отмену разрешительного порядка проведения общественных мероприятий (у нас в государстве нет разрешительного порядка проведения массовых мероприятий, но следствие этого не знало, поэтому написали, что «Другая Россия» выступает за отмену разрешительного порядка), находясь на Кронштадтском бульваре в день памяти Егора Свиридова, предложили толпе переместиться на Манежную площадь. Толпа переместилась на Манежную площадь.

По версии обвинения, еще на Кронштадтском бульваре Березюк подговорил малолетнего (на тот момент — 14-летнего) Илью Кубракова кричать на Манежной площади различные лозунги. Дал ему мегафон — маленький красный мегафон, это тоже важная деталь — и якобы обещал полторы тысячи рублей за то, что Кубраков будет кричать эти лозунги. Кубраков переместился на площадь, стал выкрикивать там эти лозунги, и именно от этих лозунгов толпа завелась и стала бросаться на милицию. Березюк и Хубаев тоже переместились на Манежную площадь и как профессиональные провокаторы — работающие на деньги, я так понимаю, американского Госдепартамента или чьи-то еще — стали провоцировать толпу, чтобы она нападала на милицию.

Мы изучили все материалы дела. Мы допросили около 30 омоновцев (у нас признаны потерпевшими все омоновцы, которые пострадали на площади). Все они говорили одно и то же. Практически никто из них не видел ни Березюка, ни Хубаева, ни Унчука. (У нас еще два парня — Козевин и Панин. Каким боком они вообще попали в наше дело, мы до сих пор не понимаем.) Почти никто из омоновцев наших подзащитных не видел. И все омоновцы говорят, что у толпы были лидеры. Эти лидеры были в масках. Они руководили толпой.

Мы просмотрели видеозапись. Тут не надо быть семи пядей во лбу. Все очень просто. «Там собрался у ворот энтот… как его… народ». Собрались в связи с убийством Егора Свиридова. Повод был более чем достойный. Люди собрались абсолютно стихийно. Может, там и были какие-то лидеры, но явно не те лидеры, которые потом руководили толпой. Люди собрались в большом количестве, стояли и не знали, что делать. Наши власти — они что, с каким-то народом будут разговаривать? Естественно, ОМОН начал их зачищать. Не выгонять, а именно зачищать. Я сознательно употребляю этот термин — зачищают в Чечне террористов, например.

ОМОН и «Зубр» попытались выдавить первую волну с площади — не получилось. Мы это все видели. Вот нападает ОМОН. Дубинками бьют «космонавты» эти, омоновские и зубровские, и оттесняют. Вторая волна. Третья волна. Но народу много. Народу просто некуда было деваться. Люди все на взводе. Да, кто-то подогрет алкоголем. А что тут такого? Это то самое гражданское общество. Спартаковские болельщики — это ведь дети того, что у нас является средним слоем, дети рабочих кварталов и прочее. Это самый настоящий народ, который очень редко приходит на какие-то политические мероприятия. И с ним просто так не поговоришь.

То есть вытеснить эту толпу не удалось. И поскольку люди были на взводе, а их совершенно неконструктивно били и кричали: «Разойдитесь, ваши действия незаконны! Разойдитесь, ваши действия незаконны!», они тоже стали кидать елками, шариками от елки, глыбами снега. Но мы видели, как выглядят реальные массовые беспорядки. Греция, Франция, Англия. Причем во Франции и в Англии причиной массовых беспорядков стало ровно то же, что у нас, — убийство полицией или кем-то еще одного из их друзей. И мы видели, как потом беспорядки захлестывали эти страны на недели, на месяцы. У нас же просто покидали обломками елки в ОМОН.

После этого кто-то из милицейского начальства (видимо, из начальства — более умный, поэтому и более высокое звание имеет) додумался, что с народом надо поговорить по-человечески. Приехал Колокольцев и стал говорить с собравшимися по существу, именно про убийство Свиридова. Что органы милиции допустили ошибку, что мы эту ошибку исправим, что следствию будет дан правильный ход, что мы все расследуем. Все. Люди у нас добрые. Это не Франция, не Греция, не Англия, где все разносят совершенно деструктивно. Моментально все эти беспорядки успокоились, и потом часа два шли разговоры и переговоры. А потом толпа — не толпа, а граждане, это их милиция толпой называет — потом граждане совершенно спокойно разошлись. Вот и все. Никаких организаторов. Просто неправомерные действия милиции…

Совершенно правильно пишет газета «Коммерсант» http://www.kommersant.ru/. То, что хорошо действует на «маршах несогласных», где собираются 100—200 человек (там уже руку набили разгонять дубинками), здесь не проходит. Потому что слишком большое количество народа, а методы те же. Чего с ними разговаривать?! А когда эти методы не сработали, было принято правильное решение поговорить по-человечески и по существу.

А когда с нашими людьми разговариваешь по-человечески, то получаешь такой же нормальный человеческий ответ. Потому что, как ни странно, несмотря на 20 лет реформ, у нас до сих пор еще очень высокий культурный и образовательный уровень. Людям можно что-то объяснить — в отличие от Франции, Англии и Греции.