Сегодня Сирия — абсолютный лидер по революционному накалу среди арабских стран. Перманентные восстания испытывают режим Башара Асада на прочность уже полгода. Но пока сирийский президент держится, а у восставших, не имеющих, в отличие от их ливийских коллег, прямой военной поддержки Запада, развить успех не получается.
События в Сирии нельзя рассматривать в отрыве от происходящего на Ближнем Востоке в целом. У «арабской весны» корни не только социально-экономические и политические, но также и геополитические (деятельность иностранных спецслужб), и, разумеется, религиозные.
Эпоха светских правителей арабского мира уходит. В свое время именно типаж светского, революционного и национал-социалистического диктатора, бывшего военного и антизападника, пестовал Советский Союз. Был период в 60— 80-е годы XX века, когда люди этого типа пришли к власти и правили практически на всем Ближнем Востоке, за исключением реакционных монархий. Гамаль Абдель Насер, Хафез Асад, Саддам Хусейн и другие арабские мачо-популисты хозяйничали в регионе десятилетиями. Иногда эти диктаторы отказывались от просоветской ориентации (Анвар Садат), но природа режима при этом мало менялась.
К концу нулевых XXI века эти светские режимы себя исчерпали — коррупция чиновников и нищета населения лишали их социальной базы. Отвлечь свои народы борьбой с главным внешним врагом, Израилем, тоже не получалось — арабские диктатуры продемонстрировали полную неэффективность в военном плане и постоянно терпели от израильского государства разгромные поражения, что способствовало еще большему падению их популярности у улицы. В итоге сложилась безвыходная ситуация: воевать с Израилем вожди не умели, и за это арабы их презирали, а заключая из-за этого неумения воевать мир с евреями, диктаторы получали от арабов настоящую ненависть. Улицу постепенно захватывали исламские фундаменталисты, которым и предстояло сыграть ключевую роль в бурных событиях 2011 года.
Одним из важнейших факторов арабских революций является желание аравийских монархий, в первую очередь Катара, покончить с национал-социалистическим наследием в регионе, да и со светским типом управления в целом. К услугам революционеров был весь арсенал катарского эмира от телекомпаний и финансовой поддержки до групп спецназа, как в Ливии.
К 2011 году режимы Египта и Туниса прогнили настолько, что рухнули в одночасье. Ливийская Джамахирия была исключением — Муамару Каддафи в отличие от коллег удалось создать достаточно дееспособное государство, полковник имел в народе немалую поддержку. С Ливией и повозиться пришлось подольше, и средств затратить серьезнее — Джамахирия пала только после полугода натовских бомбардировок и спецоперации иностранного, в том числе и катарского, спецназа в Триполи.
Судя по всему, режим Башара Асада тоже достаточно крепок, хотя против него выступает значительная часть народа. Религиозный аспект противостояния в Сирии особенно важен: большинство населения этой страны — мусульмане-сунниты, в то время как сам президент и политическая верхушка принадлежат к меньшинству — шиитской секте алавитов (хотя некоторые специалисты считают, что учение этой секты стоит на грани между крайним шиизмом и отдельной религией).
Разумеется, клерикальные, радикально суннитские и жестко идеологически мотивированные монархии Аравийского полуострова считают сирийский режим нежелательным для себя. Шейхам не нравятся и тесные связи Дамаска с шиитским Ираном — главной угрозой нефтяных королевств.
Можно не сомневаться, что сирийские мятежники не останутся без финансовой и политической поддержки как Запада, так и эмиров. Но вот рассчитывать на военную интервенцию либо на бомбардировки верных режиму войск, то есть на ливийский сценарий, повстанцам не приходится — сирийская армия куда мощнее ливийской, а географическое положение Сирии таково, что в ответ на агрессию танки Асада могут вторгнуться в тот же Израиль. Вряд ли США захотят подставлять под удар своего главного союзника в регионе.
Комментирует Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока
Подготовка к свержению Асада продолжается, и он почти наверняка будет свергнут. Поводов для оптимизма у сирийского лидера нет. И для тех, кто собирается его уничтожить, нет никакого дела до проводимых Асадом реформ, либерализации общественной жизни и так далее.
Буквально только что бывшими военнослужащими сирийских вооруженных сил, сформировавшими армию сопротивления, была проведена серьезная атака на здание местных спецслужб. Так что ситуацию в Сирии затишьем назвать нельзя.
На этом фоне король Иордании Абдалла II предложил Асаду уйти в отставку. Случай беспрецедентный. Иорданский монарх выступил здесь, что называется, от лица «членов профсоюза» — некоего союза всех арабских монархий, возникшего на базе Совета по сотрудничеству арабских государств стран Персидского залива. И короля Иордании выбрали своеобразным спикером от этой организации.
Подоплека происходящего глубже. Вчера парламент Ирака отверг предложение американцев оставить в стране 10—15 тыс. военнослужащих США. Это значит, что в парламенте победила проиранская партия, настаивающая на полном уходе американцев. Значит, Ирак под контролем Ирана и давление на те самые аравийские монархии (членов союза монархий) со стороны Тегерана усилится. Сирия же — союзник Ирана, а значит, с точки зрения аравийских монархий, Асад просто не должен устоять. Смещать его им необходимо.
Сам сирийский лидер понимает серьезность ситуации. Но уйти он не сможет. За ним стоят 10—12 процентов населения страны. И если Асад уйдет, есть опасность тотального вырезания этой национальной группы. Поэтому такое решение принять самостоятельно он не сможет, даже если бы и захотел.
В случае свержения Асада, а это очень и очень вероятно, в Сирии начнется война между национальными и религиозными группами с сотнями тысяч погибших. Это не тот случай, когда на смену одному лидеру просто приходит другой. Возможен развал страны, ведь, по сути, Сирия была «сколочена» в 30-е годы XX века французами из различных кусков.
Сегодня мы даже не на пороге перекройки политической карты мира. Эта перекройка уже идет. С момента, когда от Судана отделился Южный Судан в январе нынешнего года, колониальные и постколониальные границы на Ближнем Востоке существовать перестали.
Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов
Комментарии