В 2012 году ключевой вопрос всякой революции — вопрос о власти — будет решен

Послереволюционные отношения с Северным Кавказом и странами Запада

ЛГ: Продолжаем наш разговор. Россия большая. Помимо Москвы и Санкт-Петербурга там есть и еще что-то. Ведь есть же в России территории и республики, как хотите их называйте, которым при нынешних условиях живется неплохо. Скажем, Северный Кавказ. Там же тоже все должно быть каким-то образом изменено.

ВС: Учитывая особенности национального менталитета, можно ожидать, что, когда на Кавказе увидят, что здесь поменялась власть, они вряд ли окажут сопротивление. Точнее, они наверняка не будут оказывать сопротивления. Они возьмут под козырек и затаятся, ожидая тех шагов, которые предпримет новая власть в отношении Кавказа. Здесь потребуется целая система шагов, очень серьезных и порой даже болезненных.

ЛГ: Болезненных для?..

ВС: Болезненных для элит Северного Кавказа. Потому что сейчас они пользуются экстерриториальным статусом. Некоторые северокавказские народы тоже пользуются экстерриториальным статусом. То есть они находятся фактически вне российской юрисдикции. И все знают, что это за группы. Кто живет в больших городах, прекрасно знает, кто они такие.

Что можно сделать сразу? Создать режим нулевой толерантности по отношению к любым этническим преступным группировкам, которые сейчас пользуются покровительством части элиты. И по отношению к любым проявлениям этнической преступности.

ЛГ: То есть бандиты не имеют национальности.

ВС: Да. И не просто не имеют национальности. Они должны караться по всей строгости закона. А если какой-то дядя в папахе придет вызволять кого-то в отделение полиции, то и этого дядю тут же за решетку. Как во всех странах. То есть речь идет о применении принципов правового государства. Как только в России, и в первую очередь в Москве, начнут применять эти принципы, мы сразу увидим перемены.

ЛГ: Давайте теперь вернемся ко всем этим движениям, на которые поделилась оппозиция. А с ними что будет происходить?

ВС: Как что? Они будут создавать свои политические партии. Будет идти нормальный процесс политического строительства. Ну как нормальный… Лихорадочно нормальный. Это нормальная лихорадка. Температура высокая, но стабильная. Организм борется. И будут конкурировать на выборах.

ЛГ: А сколько нам нужно партий? К чему я это спрашиваю? Если мы пойдем по британскому или американскому пути, то нам вполне достаточно двух партий. Либералы и консерваторы.

ВС: В конечном счете, это лет через 10—15, мы придем к тому, что у нас будут две крупные партии. И, возможно, две помельче, которые будут пытаться участвовать в каких-то межпартийных коалициях. Но в 2012—2013 годах (я уверен, что, говоря ленинским языком, ключевой вопрос всякой революции — вопрос о власти — в наступившем году будет решен) этих партий будет, конечно, больше. Возможно даже, что мы будем считать их дюжинами. Но в процессе первых выборов их останется пять-шесть. Может быть, семь. Но вряд ли больше.

ЛГ: Еще один любопытный вопрос — отношения с нашими, как сейчас говорят, зарубежными партнерами. Есть западные зарубежные партнеры, есть восточные зарубежные партнеры. Здесь что-то поменяется?

ВС: В первое время, конечно, нет. Потому что новая власть будет заинтересована в том, чтобы обеспечить свою легитимность, в том числе в международной сфере. Поэтому она не будет предъявлять никому никаких ультиматумов, не будет никому угрожать. Для нее будет главным укрепиться здесь. А потом, спустя, может быть, год, перейдет к более или менее активной внешней политике. Но я уверен, что никакой конфронтации с западным миром не будет.

ЛГ: Это…

ВС: Это исключено. Это не надо ни России, ни Западу. Я скажу так: даже если к власти, а я полагаю, что это вполне возможно, придет националистически ориентированная группа (национализм в этом случае понимаем как европейский), то она сможет договориться с западными партнерами. Им это не понравится, но она договорится. Запад ценит силу.

ЛГ: Все ценят, конечно.

ВС: Как только власть продемонстрирует свою способность навести порядок внутри страны... Я имею в виду не сталинский порядок, а нормальные экономические и правовые условия жизни: господство закона, защиту собственности (это чрезвычайно важно), снижение уровня коррупции, борьбу с преступностью. Это будет сильная власть.

На самом деле на Западе боятся не усиления России, а ее ослабления. Вот этого они очень боятся. Это их главное опасение. Они не верят, обоснованно или нет, в нашу способность их догнать. Они полагают, что разрыв между Соединенными Штатами и Россией в технологическом отношении составляет 25—30 лет. Поэтому у нас просто нет шансов их догнать, и они не боятся конкуренции. Точно так же они знают, что при любой власти мы все равно очень долгое время будем поставлять сырье и зависеть от этих поставок. Вот условие для нахождения компромисса.

ЛГ: У нас до конца беседы осталась минутка. Что выиграет, как говорят, простой народ? Ему станет лучше?

ВС: Я убежден. Кто-то скажет, что это иррациональное убеждение. Но у меня хорошо развита интуиция, и я привык ей доверять. Для простого народа ситуация изменится к лучшему, и изменится довольно быстро. Взять хотя бы снижение уровня преступности и установление порядка, нормального порядка.

Здесь, в России, катастрофически не хватает нормы. Общество, в котором мы живем, патологично. У нас нет понятия нормы. Оно размыто. Восстановление норм жизни будет воспринято очень позитивно. И это можно сделать быстро. Поверьте, в этом нет ничего сложного.

Плюс открытые границы. Плюс гарантии всем нациям и народностям, которые живут на территории России.

ЛГ: Это важно. Потому что, когда вы сказали «националистический режим», все немножко вздрогнули.

ВС: Националистическое правительство введет визовый режим с наркопроизводящими и наркотранзитными государствами.

ЛГ: Это понятно.

ВС: Миграция в Россию чрезмерна. Она превосходит любые экономически обоснованные потребности. Кроме того, это во многом криминогенная группа.

ЛГ: Их же и Запад боится. Ведь почему нам не дают визы…

ВС: Совершенно верно. Вы хотите жить в Евразийском союзе или все-таки свободно ездить в Европу? Если провести референдум, я знаю, каким будет мнение подавляющего большинства нашего населения.

ЛГ: Хорошо. Спасибо вам большое. Мне кажется, мы немного успокоили слушателей. Вы успокоили.

ВС: Ничего страшного не будет.

ЛГ: Вот это самое главное. Напомню, что у нас в гостях был профессор МГИМО историк Валерий Соловей. Спасибо.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Лев Гулько, Илья Бойков, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина, Александр Газов