Правительство РФ потратит миллионы на изучение влияния политических новостей из Facebook на молодежь

За год, прошедший с начала «арабской весны», было много сказано о влиянии социальных сетей на протестные настроения, их роли в антиправительственных выступлениях и тому подобном. Но дело не только в политических акциях, проблема куда глубже и сложнее — по сути, Интернет, а особенно Facebook, Twitter и YouTube, стали уникальным, самым оперативным средством передачи информации, своего рода коллективным СМИ, независимым от государства, власти и бизнеса.

Радует, что российское руководство перестало, судя по решению заказать научные исследования в этой сфере, считать Всемирную паутину мировой помойкой, а пользователей — безмозглым потребителем развлекательной или игровой информации. Видимо, правительство действительно пытается понять, как строить информационную, молодежную, да и политику в принципе, в ситуации, когда новостной контент производится и распространяется несколькими миллионами непрофессионалов без всякой цензуры, а тайны или ложь политиков визуально разоблачаются при помощи мобильных телефонов.

Сейчас именно интернет-пользователи в разных своих ипостасях — блогеры, комментаторы и просто читатели, обменивающиеся ссылками друг с другом, — заняли нишу новостной ленты. За примерами далеко ходить не надо, их миллионы. Вот почти сегодняшний — широко обсуждаемый факт новой свадьбы Анатолия Чубайса стал известен российской публике из записи в ЖЖ Станислава Садальского.

Более того, многие традиционные печатные и вещательные СМИ используют, по крайней мере частично, блогинг в подаче новостей и комментариев. Печальным следствием этого, правда, стало размывание границ между обязанностями профессиональных редакторов, журналистов и блогеров.

Журналисты-любители во всем мире все чаще становятся источниками сюжетов для новостных лент и программ, непосредственно предоставляя информацию или размещая посты в виде комментариев, изображений или видео.

Любопытно, что социальные сети позволяют любому талантливому человеку стать независимым и востребованным журналистом. У некоторых топовых блогеров читательская аудитория намного превышает подписчиков даже центральных газет.

«На микроблог Ксении Собчак в «Твиттере» подписались около 200 тыс. человек. Ксения Собчак более не нуждается в приглашении на телевидение или радио, чтобы донести свою точку зрения», — заявил радиостанции «Эхо Москвы» бывший глава Роскомприроды и префект Северного административного округа Москвы, а ныне независимый политик и эколог Олег Митволь.

Это касается и других публичных фигур. Российские телеканалы больше не могут пугать журналистов черным списком и недопуском в эфир — заводи страничку в Facebook и говори что душе угодно.

Есть все основания полагать, что в Кремле понимают роль и значение социальных медиа — в противном случае ни Медведев, ни Путин не стали бы отрывать себя от государственных дел и встречаться с блогерами, что оба уже делали.

Но, зная однобокость мышления многих наших чиновников среднего звена, можно предположить, что заказанные правительством научные работы их интересуют только в одном аспекте — как предотвратить организацию протестов через социальные сети. Большинство из тех, кто в России принимает каждодневные решения, мыслят штампами — вот они слышали, что революции начинаются в Facebook, значит, именно этого и нужно бояться.

Скорее всего, предметно изучать, как в Интернете коллективно создается новостной ряд — и печатный, и визуальный, — они не планируют, им нужно понять, как с этим бороться. Но социальные медиа уже стали инструментами влияния обычных людей на все сферы жизни: от международной политики до работы ДЭЗ.

Комментирует Виктор Пономаренко, психолог

Подлинной политизации общества через социальные сети, например, Facebook, и даже при посещении различных акций протеста не происходит. Подавляющее большинство участников таких мероприятий не понимают глубины политических процессов, не разбираются в раскладе политических сил и вряд ли могут внятно объяснить программные положения той или иной партии. В том числе и тех деятелей, активистов, которые их и привлекают на митинги.

Здесь дело не в политизации людей, а в их общественной самореализации. В каждом человеке, особенно образованном, который сделал шаги по пути социализации, карьеры, существует мощный потенциал, который должен быть реализован в общественно-полезном поведении. И в этом отношении и у нас, и в других развивающихся странах не все благополучно.

У нас огромное количество невостребованных, но потенциально весьма успешных людей, полезных для общества. Особенно среди молодежи. Поэтому то, что они подхватывают лозунги о сплочении и выражении протеста, обусловлено их желанием проявить себя, обрести какое-то поприще. Поэтому слова тех же организаторов — «вы нам нужны, мы вас уважаем, вы замечательные люди» — создают иллюзию собственной востребованности и самореализованности. Покричал, высказался где-то в социальных сетях (хотя такие комментарии зачастую невнятны и наивны с точки зрения подлинной политологии) и почувствовал себя значимым.

Так, после митинга на Болотной площади люди говорили, что они уходят с чувством выполненного долга. Хотя реального результата по большому счету нет. Но иллюзия, что ты поучаствовал и чего-то добился, таким образом, присутствует.

То есть Facebook не способствует реальной политизации общества, а лишь создает такую иллюзию. Для тех, кто участвует в митингах после Facebook, это поиск возможности самореализоваться. А для тех, кто их туда призывает, — чистой воды политтехнологии.

А люди, уже находясь в толпе, не склонны анализировать звучащие политические лозунги. И такая их «подогретость» может спровоцировать беспорядки.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов