Государство «свободных и дерзких» занимает три пустынные провинции Мали — Гао, Кидал и Тимбукту. Сейчас власть в самопровозглашенном государстве осуществляет военное руководство «Национального движения за освобождение Азавада» (НДОА), однако повстанцы в своем обращении к мировому сообществу обещают обеспечить «демократическое развитие» Азавада.
После того как бывшие французские колонии в Северо-Западной Африке обрели независимость, их постигла та же судьба, что и курдов после распада Османской империи: они превратились в разделенный народ, чья земля разрезана границами чужих государств, ни в одном из которых они не являются национальным большинством. Ареал расселения, точнее, кочевий туарегов занимает часть территорий Ливии, Алжира, Мали, Буркина-Фасо и Нигера.
Воинственные светлокожие кочевники по расе, языку и укладу жизни разительно отличаются как от арабов Северной Африки, стремившихся подчинить себе и лишить национального лица туарегов, так и от негроидных народов, живущих в районе экватора и южнее.
Они исповедуют ислам суннитского толка, но особенности кочевой жизни внесли определенные коррективы в заповеди пророка Мухаммеда. Женщины туарегов более свободны и самостоятельны, чем большинство мусульманок: у туарегов нет многоженства, происхождение и наследование у них считается по женской линии, женщины же являются носительницами доарабской письменной традиции Ливии.
Кочевая жизнь приучила туарегов воспринимать государственные границы как условность, не имеющую отношения к реальной жизни, а возникающие недоразумения решать силой оружия.
При жизни Муаммара Каддафи туареги пребывали в состоянии неустойчивого равновесия. Бербер по происхождению (а берберы — родственники туарегов), полковник создал систему «сдержек и противовесов» в Северной Африке, поддерживая как правительства сопредельных стран, так и туарегские меньшинства в них.
Но все изменилось после падения Джамахирии и убийства Каддафи. Туареги, лишившиеся покровителя, зато получившие в ходе ливийской войны боевой опыт и разжившиеся оружием, взялись за учреждение собственного государства. И, как показывает ситуация в Мали, достигли определенных успехов.
Однако существование Азавада зависит не только от решимости туарегов, но и от доброй воли соседей. Известно, что Африканский союз не признал государство туарегов, а министр обороны Франции Жерар Лонге назвал образование нового государства «бессмысленным».
С вопросом о перспективах новоиспеченного государства «Особая буква» обратилась к экспертам-востоковедам.
По мнению Саида Гафурова, туареги, даже одержав военную победу над войсками Мали, «вряд ли захотят полной независимости». Территория, занятая ими, — это пустыня с несколькими маленькими оазисами, самым крупным из которых является Тимбукту. Ресурсов Азавада просто не хватит на то, чтобы построить современное государство.
«Туарегам трудно будет состояться. Они будут вынуждены нападать на соседей, чтобы себя прокормить. А их и так многие недолюбливают, считая слишком дикими, — говорит Гафуров. — Однако есть одно «но». На севере Мали имеются, по некоторым данным, залежи урана. А если урановые рудники находятся на территории туарегов — это меняет дело».
Урановая руда, отмечает эксперт, очень концентрированная, а потребности атомной промышленности в урановом сырье растут: даже авария на «Фукусиме» не сильно снизила спрос на уран. И наличие ценного сырья даст возможность Азаваду претендовать на статус полноценного государства.
Кроме того, есть вероятность, что туареги попытаются создать независимое государство на всех землях, которые они считают своими.
«Во Франции многие политики открыто заявляют, что «арабская весна» не закончилась, — рассказывает наш собеседник. — На очереди, судя по всему, Алжир. Если «арабская весна» распространится на Алжир, там тоже может возникнуть государство туарегов. А уже на алжирской территории есть холмистые районы, где можно заниматься сельским хозяйством».
В случае если прогнозы относительно «арабской весны» в Алжире сбудутся, у туарегов появится шанс создать достаточно обширное государственное образование, включающее в себя часть Мали, часть нынешнего Алжира и юг распадающейся Ливии.
Более оптимистично оценивает будущее самостийного и незалежного Азавада Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока:
«Постколониальные границы с 11 января 2012 года, с момента проведения фиксированной границы Южного Судана, больше не являются чем-то неприкосновенным. Один прецедент раздела постколониального африканского государства, произошедший после кровавой гражданской войны, признан. Если можно признать в Южном Судане государство черных христиан и язычников, то почему нельзя признать туарегов? Запасы полезных ископаемых, в том числе урановых руд, достаточны, чтобы договориться с кем угодно. До сих пор французы и американцы договаривались с чрезвычайно коррумпированным малийским правительством. Теперь правительство свергнуто. И военная хунта, и туареги представляются более приличными силами, чем бывший президент, лучшее в котором было то, что он окончил рязанское училище ВДВ».
Африканские границы, продолжает политолог, были проложены французами и англичанами без внимания, где проживают отдельные народы, и народы будут добиваться справедливости.
Реакция ведущих стран — тех, что называют себя «мировое сообщество», — неоднозначная. С одной стороны, Запад поддерживает Африканский союз, то есть правительства существующих в Африки государств. С другой — туареги обещают пресечь похищение заложников боевиками «Аль-Каиды» и поставить заслон наркотрафику: часть кокаина из Латинской Америки поступает морским путем в порты Гвинейского залива, а оттуда по транссахарским магистралям достигает Европы. Если Азавад станет заслоном на пути наркотрафика, вряд ли европейские руководители выступят против молодой республики.
У государства туарегов, вероятно, найдутся союзники и поближе. «Алжирцы будут рады появлению на их южных границах очага стабильности, который станет буферной зоной между ними и нестабильными африканскими государствами, — уверен Евгений Сатановский. — Поэтому они равнодушно наблюдали, как по окончании ливийской войны джипы с вооруженными туарегами пересекают пустыню в направлении Мали. То же можно сказать о Тимбукту. Так называемое «взятие Тимбукту» — это западная формулировка. Шейхи Тимбукту контролируют свои вооруженные формирования, и если они вошли в город — значит, они выбрали, на чьей они стороне».
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии