Допустим, Владимир Владимирович исчез. Просто так. Исчез, и все. Что будет дальше?

А современный российский режим — это Владимир Путин, который правит, опираясь на Владимира Путина и во имя дальнейшего правления Владимира Путина. Губернаторы, главы национальных республик, министры, олигархи боятся не правящей партии, не прокуратуры, не Лубянки, не Счетной палаты и вообще не государства, а лично Путина. Прокуратура и Лубянка, соответственно, тоже боятся не друг друга, а Путина. И тут Путин не некая условность и обобщение, а вполне конкретный человек, с двумя руками и двумя ногами.

Путин действительно был долгие годы «гарантом». Но не Конституции, конечно, а незыблемости и равновесия системы. «Пришла зима, настало лето, спасибо Путину за это» — тот случай, когда в каждой шутке есть лишь доля шутки.

Мы, конечно, не желаем физическому существованию Путина каких-то неожиданностей. Мы просто представим себе ситуацию, что Владимир Владимирович вскоре после своей очередной инаугурации исчез. Не умер, не тяжело заболел, не решил ни с того ни с сего покончить с политикой, а просто исчез. Оставим место для чуда в нашей суровой жизни. У Александра Проханова в романе «Господин Гексоген», помнится, описано мистическое исчезновение «Избранника» во время полета в самолете. Вот и задействуем схожую схему: был Путин — и нет Путина.

Только надо четко понимать, что размышления на эту тему не отвлеченные фантазии, а тестирование государства на выживаемость. Имеет государство прочный фундамент или висит, держась на одном, пусть и очень прочном гвозде, — это ведь важный вопрос.

Итак…

Май 2012 года. 7-го числа Владимир Путин «присягнул народу» в Кремле, среди сусального золота, гигантских зеркал, вытянувшихся по струнке гвардейцев и чиновников, аплодирующих с северокорейской энергичностью. 9-го, уже в качестве Верховного главнокомандующего, он принял военный парад, а 10-го числа путинского напарника по бадминтону продавили через Охотный Ряд на премьерство.

На следующее утро Федеральная служба охраны потеряла охраняемое лицо из виду. Президент не вышел утром на прогулку, не пошел в спортзал. Когда опешившие офицеры набрались смелости внимательно изучить апартаменты главы государства, тот обнаружен не был. Бронированный автомобиль с президентским штандартом не пронесся в этот странный день по Кутузовскому проспекту в Кремль…

Реакция элит на произошедшее была такая, что действительно хоть стой, хоть падай. Никто ведь уже и не помнил, и не представлял себе, что может быть какая-то иная жизнь, жизнь без Путина. Разумеется, «отца-основателя» пару дней пытались искать, задействовав весь арсенал средств — от орбитальных спутников до астрологов. Разумеется, по поводу таинственного события был установлен строжайший гриф секретности. И, само собой, на это время пульт управления стратегическими ядерными силами и другие формальные признаки верховной власти вновь передали Дмитрию Медведеву. Но от мысли, что теперь предстоит долгие годы жить с «гранитоотливающим» уже как с настоящим начальником, многим сановникам становилось не по себе.

Главный вопрос при возникновении такой вот из ряда вон выходящей ситуации как раз и заключается в сановниках. В элитах, весьма неоднородных, давно уже сколотивших прочные группировки. И пресловутые «силовики» и «либералы» (либералы, конечно, условные) — это лишь два основных вектора. На самом же деле все еще сложнее — групп, коалиций, тактических альянсов гораздо больше, чем две.

Двенадцать лет в коридорах власти и под тяжелыми коврами шла возня, а иногда и войны. Но и войны велись при наличии арбитра, и главный их смысл был в завоевании благосклонности этого арбитра. А тут все, арбитра нет, и по поводу перспектив его возвращения ничего не могут пояснить ни ФСБ с ГРУ, ни олимпийские чемпионки, ни даже Московская патриархия. А значит, можно начать воевать уже по-настоящему, не за улыбку «папы», а за то, чтобы самим стать папой.

Можно не сомневаться, что если бы не было «Болотной — Сахарова», то эта война за доминирование в стае началась бы практически мгновенно — народ ведь все равно спит, народ тут объект, а не субъект.

Но «Болотная» была и есть, она снялась с московских площадей и громыхает в провинции — в Ярославле и Астрахани. «Болотная» нависает над элитами, а человека, который мог бы вывести против нее «Поклонную гору», нет.

Представители элит могут сколько угодно ненавидеть друг друга — вопрос в том, насколько ими не утеряно чувство классовой солидарности и инстинкт классового самосохранения. История показывает, что у феодальной знати (а наша знать — суть феодальная) и солидарность, и инстинкт часто работают неплохо. Романовы и Габсбурги, Гогенцоллерны и Бурбоны одинаково боялись Республики. Перед лицом опасности Республики они готовы были к любым компромиссам между собой.

Окажутся ли московские элиты настолько сумасбродны, чтобы начать беспощадную междоусобную войну за власть в условиях исчезновения «гаранта», перед лицом «Болотной» и в свете необходимости через несколько месяцев объявлять новые президентские выборы?

Если да, тогда эта война в канун досрочных президентских выборов вполне может повлечь за собой гибельную для элит ситуацию — отсутствие консенсуса вокруг наследника, то есть кандидата от власти на этих выборах. Выдвижение двух кандидатов от «системы», независимо от их фамилий, конечно же, приведет к стремительному распаду всей вертикали и в Москве, и в регионах, тотальному административному хаосу и наступлению ситуации, в чем-то схожей с ситуацией февраля-октября 1917 года — во всяком случае, по степени деморализации чиновничьего корпуса.

Есть точка зрения, что эпоха Путина — это эпоха серых посредственностей во власти. Если это и так, даже серые посредственности, «врожденные троечники» не могут не просчитать, что гражданская война внутри Кремля в современных условиях приведет к краху всех враждующих сторон.

Поэтому можно рассмотреть другой вариант: на протяжении первых двух суток, пока страна еще не в курсе исчезновения президента, в высоких кабинетах будут вестись напряженные переговоры по относительно приемлемой для всех фигуры общей кандидатуры. Наиболее «смелые» попытаются доказать необходимость повторения операции «преемник» — разумеется, образца не 2008, а 1999 года, когда кандидат власти был не технической фигурой, человеком-функцией, а главой элит в полном смысле слова, приходящим всерьез и надолго. Эти «смелые» захотят рискнуть успеть за три месяца раскрутить такую фигуру.

«Смелые» консерваторы будут видеть в качестве нового сильного президента человека, психологически близкого им, условного «Шойгу» — такого же специалиста в области ручного управления и любителя крепкого мужицкого стиля, как и безвременно исчезнувший.

«Смелые» либералы попытаются проговорить конструкцию несколько иную — «либерального Путина», спасителя уже не территориальной целостности и тысячелетней государственности, а бизнеса, инвестиционного климата и прочих изящных штуковин.

Но и те, и другие не смогут переубедить ту часть осиротевшего истеблишмента, которая здраво скажет, что для такого масштабного проекта банально нет времени. Отсюда наиболее вероятной вырисовывается идея технического преемника, который хоть и многим неприятен, но хоть как-то привычен в кремлевском кабинете. «Сплотимся временно хоть вокруг кого-то, а там, в период его невнятного шестилетнего правления, разберемся между собой» — вот такая тоскливая, но необходимая перспектива.

Пока будут вестись эти трудные, проходящие в тайне даже от губернаторского и депутатского корпусов переговоры, информация об исчезновении «самого» станет достоянием масс. Не так уж и важно, как именно это произойдет — благодаря «утечкам» в СМИ или обнародуется официально. Оппозиция узнает, что живет в России без Путина, о которой так долго кричала на площадях. Узнают об этом и региональные элиты. И наспех построенная высшими чиновниками стратегия начнет проходить серьезное испытание на прочность…

О том, что будет дальше, читайте в следующих статьях. Признаться, мы не планировали описывать Россию, внезапно оказавшуюся в постпутинской эпохе, в целом цикле материалов. И все же масштаб темы вынуждает нас писать продолжение. И, видимо, не одно. Следите за обновлениями.

Материал подготовили: Аглая Большакова, Роман Попков, Мария Пономарева, Александр Газов