Медведев — «хромая утка». Способы борьбы с несистемной оппозицией. Что делать гражданскому обществу

Способы борьбы с несистемной оппозицией

ЛГ: В отношении нашей власти к оппозиции наблюдаются новые тенденции. Все это я узнал у нашего гостя Владимира Прохорова. Сейчас оппозицию пытаются представить в качестве мелких уголовников.

ВП: Хулиганов.

ЛГ: Хулиганов. Кому-то лицо разбили...

ВП: Якобы.

ЛГ: Якобы. Кому-то еще что-то разбили. В общем, так или иначе, пытаются завести уголовные дела на определенные ключевые фигуры. Зачем?

ВП: Я напомню, что в борьбе с оппозицией в России было несколько этапов. Я имею в виду реальную оппозицию, которая сосредоточена не только и не столько в легальных партиях и фракциях, составляющих Государственную думу, где оппозиционными в какой-то мере являются лишь коммунисты и эсеры, и уж точно не ЛДПР, сколько в так называемых «внесистемных» организациях. Хотя мне не очень нравится термин «внесистемная оппозиция», но речь действительно идет о людях, которые не вписываются в сурковскую (а ныне, видимо, в володинскую) систему. В начале 2000-х годов с оппозицией боролись путем отсечения каких-то финансовых потоков. Именно отсюда по большому счету и растут ноги у знаменитого дела Ходорковского. Затем стали педалировать вопрос о «мировой закулисе», об американском и израильском влиянии и прочей ахинее. Но, к сожалению, с доказательствами тут вышла осечка.

ЛГ: И народ не дурак.

ВП: И народ не дурак. Перемалывать одно и то же с конца 40-х годов — уже как-то в зубах навязло. Теперь перешли к следующей стадии — к попыткам завести уголовные дела, причем действительно по каким-то легким уголовным статьям. Какие-то побои...

ЛГ: Зачем?

ВП: Способ дискредитации.

ЛГ: А в нашей стране этим можно дискредитировать?

ВП: Хороший вопрос. В стране, где половина населения или их родственники прошли через ГУЛАГ, включая академика Лихачева и прочих ведущих представителей нашей духовной и нравственной элиты, нашей интеллигенции, это действительно сложно. Но люди, которые встроены в эту вертикаль власти и которые, живя в ней, мало что видят вокруг, — они понимают, что даже прием на работу начинается с изучения анкеты особым отделом, как это происходит в госструктурах и где-то еще. И, видимо, они полагают, что включение в биографию такой блямбы, как судимость, пусть даже в виде штрафа, может стать хорошим козырем в борьбе с оппозицией.

Мне это кажется странным, но тенденция налицо. Пытаются возбуждать дела по мелкоуголовным статьям, например по мордобою (на юридическом языке это статья 116) или по каким-то иным статьям: нанесение легких телесных повреждений, порча имущества или что-то еще. Статьи, которые, слава Богу, влекут за собой небольшие санкции, но вроде как могут дискредитировать тех или иных оппозиционных деятелей. Я считаю, что это не удастся. Но, повторю, тенденция налицо.

ЛГ: А мордобой-то был вообще?

ВП: Надо смотреть по каждой конкретной ситуации. Например, когда Немцов пытался вылететь из аэропорта Домодедово по своим делам, какой-то господин из молодогвардейцев, или нашистов, или откуда-то еще упорно к нему приставал и мешал проходить регистрацию. Даже есть доказательство — видеозапись. Надо сказать, что Борис Ефимович достаточно выдержанный в этом плане человек. И очень неагрессивный. Все, что он сделал, — это отобрал мобильник и передал его полиции для установления личности этого господина.

Но люди пытаются что-то возбудить. У них якобы кто-то набил этому господину «фейс» и так далее. Я не исключаю, что кто-то это сделал, но явно не тот, на кого они показывают. На 100 процентов это не Немцов. Но думаю, что этого и не было. Хотя при таком поведении можно нарваться на людей куда более агрессивных, чем тот же Борис Ефимович. Это вполне логично.

В каждой другой ситуации тоже надо разбираться. Но хочу задать вопрос. Вы припомните, чтобы при всей нашей достаточно обильной и активной общественной жизни и при том способе свободного времяпрепровождения, к которому склонны российские граждане, кто-нибудь когда-нибудь пытался возбуждать дела по таким статьям в отношении общественных лиц? Я такого не припомню.

То есть сейчас это явно какой-то тренд — мне кажется, не очень успешный, но, бесспорно, преследующий политические цели. Чтобы хотя бы таким путем ударить по оппозиции, раз уж не удается доказать ее финансирование американцами, израильтянами или кем-то еще.

ЛГ: Но для этого надо устраивать специальные провокации...

ВП: Ровно это и происходит.

ЛГ: ...На которые оппозиция поведется. Как вести себя в этом случае? Если к Немцову подходит человек и явно начинает нарываться...

ВП: Явно начинает нарываться.

ЛГ: Как надо вести? Отойти в сторону? Подставить другую щеку?

ВП: Уж кто-кто, а Борис Ефимович сделал все нормально.

ЛГ: Я условно. Ну, Яшин, Собчак?

ВП: Я полагаю, что все вышеперечисленные лица ведут себя в основном правильно. Но тем не менее даже при отсутствии необходимых медицинских документов эти провокаторы пытаются как-то дела возбуждать и продвигать. Думаю, что большая часть этих дел рассыплется в суде, если вообще дойдет до суда, — некоторые из них имеют мало шансов дойти до суда. И надо четко понимать, что это некий очередной тренд в борьбе власти с оппозицией.

ЛГ: А может быть, оппозиции стоит взять на вооружение тактику, которую использует Владимир Вольфович Жириновский? Народу это нравится. Чуть что не так — и можешь в морду получить. Не заржавеет.

ВП: Народу это нравится. Но, к сожалению, реальная оппозиция не может позволить себе вести себя так, как Жириновский, поскольку он оппозицией не является. Он вторая нога действующей власти, и все это прекрасно понимают. Поэтому в данном конкретном случае вести себя так же мы, к сожалению, позволить себе не можем.

ЛГ: Надо сдерживаться. Хорошо. До какого-то момента это, наверное, «прокатит».

ВП: Хотя никто не отменял применения необходимой самообороны. Соответствующие нормы есть в законе. Но надо посмотреть, как все-таки будут применяться нормы права в этих явно заказных процессах. Дождемся их завершения.

ЛГ: Хорошо. Вторая часть закончена. А в третьей части поговорим о делах наших скорбных. Что делать дальше с оппозиционным движением? Куда оно должно пойти? Как выработать единую концепцию этого оппозиционного движения, которая, как мне кажется, пока отсутствует?