Медведев — «хромая утка». Способы борьбы с несистемной оппозицией. Что делать гражданскому обществу

Что делать гражданскому обществу

ЛГ: Итак, что делать с оппозиционным движением? В какую сторону двигаться? Выборы прошли. Президент у нас будет. Что дальше делать? Какого-то единого мнения, как мне кажется, у оппозиции нет. В какую сторону должен быть направлен вектор? Работать всем вместе снизу? Или работать с международными...

ВП: Мне кажется, это не очень правильная постановка вопроса, что для всей оппозиции нужно выработать какой-то единый вектор. Мне кажется, что вектор или несколько оппозиционных векторов... Оппозиция тоже не едина: есть левая оппозиция, есть праволиберальная оппозиция, есть...

ЛГ: Есть даже националисты.

ВП: Есть националисты. И не надо на это закрывать глаза. Векторы могут различаться, но то, что всех не устраивает нынешнее положение вещей, — это очевидно. Именно поэтому столько людей выходило на Болотную, на проспект Сахарова. И, думаю, будут еще выходить.

ЛГ: Вы полагаете?

ВП: То, что значительное количество, — да. Такого застоя, как три-четыре года назад, думаю, уже не будет. Понятно, что количество может различаться, быть большим или меньшим. Но в том, что в ближайшие несколько лет будет достаточное количество, у меня сомнений нет. Другой вопрос, каким именно оно будет. Останется ли оно на уровне первого митинга на Болотной или митинга на проспекте Сахарова, вырастет или, напротив, снизится, — это уже...

ЛГ: Согласно последним данным ВЦИОМ, 40 процентам населения России вообще нет до этого дела.

ВП: Я думаю, что даже в декабре, январе, феврале, когда наблюдался, как говорят многие, всплеск активности, 40 процентам населения не было до этого дела. Равно как и в начале 90-х и, я не знаю, в 80-е, в 70-е и в любые другие годы. Я думаю, это некая стабильная цифра. Уж точно не меньше 40 процентов не будут участвовать ни в какой политической борьбе, кто бы ни был у власти.

ЛГ: Люди занимаются своим делом.

ВП: Да. Но в том-то все и дело, что народившийся вопреки всему средний класс (другой вопрос, кого к нему относить) и не только средний класс, но и просто граждане не могут нормально жить в нынешних условиях, когда на каждом шагу сталкиваешься с произволом бюрократического аппарата. И многих людей к оппозиции просто подталкивают.

Я просто знаю по биографиям — я со многими работал. И вел дела, вообще не связанные с политикой, например дела в сфере ЖКХ. Под Москвой есть один таунхаусный поселок, жителей которого я защищаю. Люди там вообще не были политизированы, они хотели нормально, спокойно жить. Но компания, которую называют управляющей, поставила дело так, что там начался всплеск социальной активности и люди начали думать о том, кто может их защищать. Их не защищает местная полиция, которая, судя по всему, на содержании у тех, кто терроризирует граждан, их не всегда защищает суд, их точно не защищает прокуратура. Кто кроме них самих? А жить-то им как-то надо. Они не могут пойти...

ЛГ: То есть все это идет снизу. Когда меня касается…

ВП: Да. Характерно, что сейчас тот период, когда все идет снизу. Это не конец 80-х, когда все было инициировано сверху. Снизу было тяжело, уже всех все достало, но особого бурления не было. Здесь действительно идет процесс снизу.

А что делать? Действительно организовываться в различные движения гражданского сопротивления, которые далеко не всегда политизированы, но в конечном счете все равно выходят на политику. Гражданское сопротивление произволу в сфере ЖКХ, например, или произволу в сфере дорожного строительства, когда я не могу подъехать к дому, или произволу поборов с малого бизнеса, и так далее. Это в любом случае будет происходить, хотят того власти или нет.

Что же касается конкретных дел, связанных с выборами… Были выборы думские, были выборы президентские. Вроде бы поговорили, покричали, и что? Я со своей стороны пытаюсь предпринять определенные шаги по координации обжалования тех нарушений, с которыми столкнулся ряд партий — во всяком случае, на думских выборах.

И я очень надеюсь, что как минимум две партии, две так называемые партии с лицензией, имеющие государственную регистрацию (а у одной из них есть даже фракция в Государственной думе — и не самая маленькая), все-таки объединятся с незарегистрированными партиями и, может быть, с рядом каких-то общественных деятелей для фундаментального обжалования результатов думских выборов, которые, как вы понимаете, были и нечестными, и несправедливыми. Это очевидно.

Я, кстати, хочу напомнить, что в 2004 году уже проходило обжалование в Верховном суде выборов 2003 года. И не столько даже по нарушениям в день голосования, сколько по тотальной невозможности доступа к СМИ для всех, кроме одной-единственной партии — партии «Единая Россия». Без борьбы доступа не будет.

В этом году будет решение Страсбурга по этому вопросу — надеюсь, позитивное. И здесь нельзя останавливаться. Надо не ограничиваться критикой, а, отсудившись по каким-то частным случаям (их много), по конкретным участкам, по конкретным нарушениям, выходить на общую жалобу. Мы это собираемся сделать до начала декабря. То есть подать так называемый объединенный иск, точнее, объединенное заявление в Верховный суд.

ЛГ: И чем это закончится?

ВП: Это закончится, я надеюсь, детальным рассмотрением этой проблемы в Верховном суде, что уже имело место в 2004 году. Это немаловажно. Это не просто сотрясание воздуха, а конкретный анализ того, в чем же, собственно, заключаются эти нарушения. Когда зомби-ящик показывает одну и ту же партию, а если показывает другую, например коммунистов, то только с критической точки зрения. Но это уже общеизвестно.

Гораздо большие перекосы были на президентских выборах, но я пока не вижу, кто бы из кандидатов в президенты занялся этим проектом. И я думаю, что это объединенное заявление в Верховный суд по результатам думских выборов (если удастся на него выйти) — оно крайне важно. Оно фундаментально важно для фиксации всего того, о чем говорилось на Болотной площади и на проспекте Сахарова.

ЛГ: Последний вопрос. Зафиксировали все это. Дальше что? Ждать следующих выборов? Эти уже проехали.

ВП: Эти уже проехали, но если будет зафиксирован нелегитимный характер данных выборов… Я еще раз повторяю: давайте дождемся решения Страсбурга по выборам 2003 года. Оно, я думаю, задаст некий вектор. Я думаю, что это фундаментально важно как некий сигнал — в том числе и для той части элит, которая еще не утратила остатки логического мышления и инстинкт самосохранения. Просто для того, чтобы у нас каждый раз не сметало все, как было в 1917 или 1991 году, и мы нормально продвигались к нормальному обществу. Я искренне верю, что судебным путем этого тоже можно добиться.

ЛГ: Спасибо вам большое. Я напомню, что у нас в гостях был адвокат Вадим Прохоров.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Лев Гулько, Тарас Шевченко, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина