— Можно ли на основании общедоступных данных определить, кто все-таки устроил бойню в Хуле: сирийская армия, проправительственные военизированные формирования алавитов или сами повстанцы с целью подтолкнуть внешние силы к усилению давления на режим Асада?
Без сомнения, это провокация оппозиции. Уже к февралю было обговорено, что в провинции Идлиб вообще не будет военного решения проблемы. Видимо, предполагалось решение, аналогичное тому, какое у нас было в Чечне, когда к власти пришел президент Ахмад-Хаджи Кадыров. То есть это было совершенно четкой и довольно известной позицией, которую даже не скрывали от иностранцев. Правительство страны не готовилось, не хотело и не собиралось воевать. Подразумевалось, что именно в этом месте не будет боевых действий. Тем не менее они там произошли — очевидная провокация.
Главное теперь — сохранять спокойствие и требовать, чтобы военная прокуратура Сирии провела расследование, желательно при содействии международных экспертов. Разумеется, на контроль извне они не согласятся, но максимальную открытость, гласность и сотрудничество с иностранцами обеспечат. Поэтому, как мне представляется, основная цель России и международного сообщества должна заключаться в максимальной открытости этого расследования. Желательно отправить туда несколько опытных международных юристов для расследования событий. Я готов лично содействовать приему соответствующей делегации. Конечно, там будут стоять вопросы безопасности, и все же они готовы принять помощь международной военной юстиции.
Еще раз повторюсь: это действительно провокация, однако провокация успешная. Совершенно очевидно, что выиграла только оппозиция, а проиграло правительство. И думать, что правительство настолько дебильно, чтобы настроить против себя весь мир, смешно и просто несерьезно. Позиция России и Китая, которую они демонстрируют и которая поддерживается во многом целым рядом латиноамериканских и азиатских стран, в том числе арабскими соседями Сирии, состоит в том, что нужно максимально спокойно провести максимально объективное расследование и найти виновных в произошедшем.
Это должно трактоваться как военное преступление, а значит, необходимо заняться поиском виновных. На самом деле это не очень сложно. Если провести нормальное, полноценное расследование, можно определить боеприпасы, из которых велся огонь. Международное сообщество в состоянии обеспечить Сирии необходимую техническую поддержку.
Другое дело, что международное сообщество этого не хочет.
— А какие цели, на ваш взгляд, преследует международное сообщество?
Никто не хочет демократии в Сирии, поскольку все понимают: если в стране провести сейчас демократические выборы, то победит Башар Асад. Против него просто некого выставить. Более того, почти наверняка он победит в первом туре. Может быть, конечно, если голоса распределятся между 30 маленькими кандидатами, то придется проводить второй тур. Но тогда уж это будет совсем похоже на шоу идиотов. И цель Запада состоит в том, чтобы ни в коем случае не допустить сохранения Башара.
А глобальная геополитическая цель состоит в следующем. До 2008 года Сирия проводила очень интересную политику: она открыто сотрудничала с Россией во всем, кроме одной сферы — углеводородов и энергетики. Эту позицию очень четко проводил вице-президент республики Абдель Халим Хаддам, который позднее попал в опалу и бежал при непонятных обстоятельствах в Париж. Ну а после него было принято решение, что участки будут даваться тем, кто предложит наиболее выгодные условия.
И тут появился не «Газпром» даже, а «Стройтрансгаз» — то есть контора, которая строит газопровод. Возник проект расширения нефтепровода Киркук — Банияс к средиземноморскому порту Банияс. Это старый нефтепровод: он был построен еще в 40-е годы. Сейчас фактически планируется построить на его месте новый. Построить газопровод и, что важнее, дотянуть его до североиранской нефти. То есть в Иране есть южная нефть и есть северная нефть. Южная — в районе Абадана, а северная — тот же бассейн, что и Азербайджан, Туркмения… Получается очень удобная географическая возможность построить нефтепровод для этой североиранской нефти, включая иракскую нефть, и прямо в Средиземноморье.
А принятый в прошлом году Третий энергопакет ЕС категорически настаивает на диверсификации поставщиков. Потому что «Газпром» построил уже «Северный поток»; у нас есть поток через Белоруссию, поток через Украину; строится «Южный поток». Есть Черное море — через Турцию и Стамбул. Но это их не устраивает. Они не хотят, чтобы Россия получила еще один доступ к поставкам газа в Европу. Определенные силы в этом не заинтересованы. И эти силы оказались сейчас очень влиятельны — прежде всего в Британском правительстве, но, как выяснилось, и в новом французском тоже. Обратите внимание, ведь наиболее миролюбивую позицию занимает Германия, которая гораздо больше заинтересована в том, чтобы к ней поступал стабильный газ, чем в том, чтобы иметь возможность поодиночке доить каждого из поставщиков.
— Цели понятны. Но смогут ли западные страны при таком бюджетном дефиците, который образовался из-за кризиса еврозоны, развязать войну с Сирией?
Бюджетный дефицит — вещь важная, но гораздо важнее, имеются ли источники его покрытия. И если какая-нибудь из богатых стран (к примеру, ближневосточных) объявит, что готова закупить на очень крупную сумму государственных долговых бумаг Англии и Франции, то у них появятся средства на эту войну. А дальше видно будет. Года через три-четыре и выборы новые, и правительство поменяется, и все будет по-другому, и инфляция пойдет, и вообще после нас — хоть потоп. И у меня нет уверенности в том, что сейчас не ведутся такие переговоры и что крупные нефтедобывающие страны не обговаривают вопрос о возможности выкупить ряд долговых бумаг крупнейших стран НАТО.
А ведь есть еще Турция — тоже член НАТО. А там очень сложная ситуация, потому что действующему турецкому правительству с руки решить очень многие внутренние проблемы за счет конфликта с Сирией. Причем весь турецкий народ против этого. Армия просто этого боится, потому что в Турции очень большую часть населения составляют алавиты. Это другая ветвь, другое направление алавитов, чем сирийское, но все равно это все братья и родственники. Живут они в районах относительно спокойных, но близких к тем, где живут бунтующие курды, и близко к самой Сирии. И если там полыхнет, турецким генералам придется очень несладко.
А турецкие исламисты, проводя свои достаточно умеренные исламистские реформы, обнаружили, что наталкиваются на очень сильное сопротивление алавитов. Раньше этот факт ими просто не принимался во внимание. Дело в том, что турецкие алавиты скрывали свою религиозную принадлежность. Последний раз их преследовали официально в 1826 году. С тех пор было принято считать, что их нет. А они же никуда не делись: живут в своих деревнях, верят в своих богов. Никого они не пугали и никому не мешали. Но если сейчас полыхнет, если они возьмутся за оружие, то у курдов появится очень сильный союзник.
Причем некоторые западные источники подсчитали, что скрытых алавитов в Турции 30 процентов населения. Турецким властям надо как-то решать эту проблему, потому что они обнаружили, что помимо светской оппозиции получили еще и алавитскую, она достаточно мрачная и очень мощная, ее не удается переломить. И если они проиграют выборы во внутренней Турции, — а при такой позиции алавитов это вполне возможно, — то повсеместно лишатся власти. Там есть еще много проблем, которые турецкое правительство хотело бы решить с помощью войны.
Но правительство хочет, а армия не хочет. Более того, армия этого боится. Оказаться против курдов, которых обязательно поддержит в этой ситуации Иран, плюс алавиты и вполне дееспособная сирийская армия, — мало не покажется никому. Там дивизии будут гибнуть. Не сомневаюсь причем, что в стратегическом плане им придется адски тяжело: соединения, лишенные снабжения, будут попадать в окружение, и не знаю, как их будут спасать.
Возвращаясь к нашему вопросу, могу сказать, что Англия и Франция могут профинансировать дефицит своих бюджетов, если кто-то купит часть их долговых бумаг. А такие покупатели имеются, и я мог бы их назвать, если бы не ряд соображений. Это одна крупная страна и одна очень мелкая, но богатая. Это совершенно нормальные инвестиции — покупать долговые бумаги. У долговых бумаг Франции высокий рейтинг. Таким образом, те получают деньги на войну. Убедить парламентариев не проблема: и в Англии, и во Франции есть парламентское большинство. Им главное немцев убедить. Ну а немцы — бухгалтеры по сути. Что они могут сказать? Они скажут: пожалуйста.
Западные страны четко поставили перед собой задачу вернуться в Африку, причем вернуться любой ценой. А для этого очень важно превратить Средиземное море в озеро НАТО. И остались лишь две цели, чтобы этого достичь: Сирия и Алжир. С Алжиром они тоже уже начали. Еще посол Саркози — у него должность называется «посол по правам человека» или как-то так — официально заявил в Алжире, в кругу оппозиции, что «арабская весна не закончилась» и она, несомненно, перекинется на другие страны. Алжирцы занервничали и купили у России танки, которых хватит на оснащение танковой дивизии и несколько комплексов ПВО. В общем, им тоже светит «демократия».
— Совсем пессимистичный сценарий получается…
То, что я говорю, — скорее плохо, чем хорошо, но я лично настроен оптимистично, благодаря позиции Россия и Китая. Особенно, если внимательно почитать последние передовицы «Жэньминь жибао»: они очень жесткие. Конечно, передовица есть передовица, и бумага все стерпит. Но китайцы очень сильно выражают свое недовольство. И если к их недовольству не прислушаются, они могут отреагировать довольно жестко.
Совсем недавно удалось договориться о том, что китайцы помогут Европе выбираться из долгового кризиса, и если с ними сейчас поступят очень некорректно, то Китай может свою позицию пересмотреть. Я так думаю, министры финансов очень сильно давят и на нового французского президента, и на Кэмерона: те должны четко просчитать, хватит ли им того, что дадут арабские шейхи, на покрытие тех средств, которые заберут китайцы. Не знаю точных цифр, но не сомневаюсь, что это будет очень серьезный удар. Ну а нам надо быть готовыми к тому, что арабские шейхи захотят купить войну, — будем называть все своими именами.
Но мы тоже не молчим. И я хочу еще раз напомнить о том, что речь идет не только о России и Китае: за нами очень много стран. Вот этот момент почему-то все время замалчивается. Абсолютное большинство в ООН поддерживает позицию России и Китая, а не США и Западной Европы.
— То есть сейчас такая ситуация, в которой может все что угодно произойти?
Сам я настроен скорее оптимистично. Спроси вы меня: а на что бы ты поставил? Я бы сказал так: на мирное решение сирийской проблемы. Большинство в Сирии уже определилось с таким выбором. Уж очень большие потери они понесли: в каждой семье есть погибшие.
— Последнее, что хотелось бы уточнить: понимают ли те же Катар и Саудовская Аравия, что каша, которая сейчас заваривается в этом регионе, запросто может распространиться на весь арабский мир, а там уже неизвестно, что получится?
Там очень сильные дипломаты. Они все просчитывают и выиграли уже много времени. Катар считает, что создал себе идеальную защиту, позволив разместить у себя базу тяжелых американских бомбардировщиков. Он считает, что это спасет его ото всего.
А у саудовцев очень гибкая политика, очень умная и очень сложная. У саудовцев путь к примирению с сирийцами открыт. Я не слышал, чтобы он использовался, но он есть. Дело в том, что крупнейшие строительные подрядчики Саудовской Аравии и Сирии — близкие родственники. Это люди очень серьезные, очень влиятельные, так что всегда есть возможность вступить в прямой контакт друг с другом.
Я думаю, что там все эти варианты просчитывают, поскольку люди там очень осторожные. Ну у них и денег, правда, побольше.
Материал подготовили: Сергей Шурлов, Нина Лебедева, Александр Газов
Комментарии