— Почему власти разрешили провести «Русский марш» в центре Москвы, хотя прежде националистов загоняли в Люблино? Возможно, потому, что сейчас для Кремля они менее страшны, чем «Левый фронт» Сергея Удальцова или «белоленточники» с Навальным и Яшиным?
Во-первых, разрешили не то чтобы без вопросов. Там была своя интрига. Но то место, где разрешен марш, это предполагаемый московский Гайд-парк. Отныне московские власти будут все массовые мероприятия направлять в этот район. Это просто всего лишь проба — проба пера, что называется.
Во-вторых, подавалось несколько заявок на проведение «Русского марша». Одна подавалась Демушкиным, а вторая Мироновым (заместителем Бабурина). И власть удовлетворила заявку Миронова. Тем самым мэрия показала, с кем из националистов Кремль предпочитает иметь дело. Здесь была совершенно очевидная подоплека, связанная с кремлевскими предпочтениями и антипатиями.
Было подано вообще-то три заявки, если быть точным. Но удовлетворили две. Одну заявку Демушкина — в Люблино и вторую — Миронова. И это, как вы понимаете, не могло не вызвать очень сильную напряженность. Она пока не выплеснулась во что-то конкретное, но, с точки зрения значительной части националистов, та преференция, которая оказана Миронову, указывает на то, что Миронов патронируется Кремлем. И это станет предметом серьезных внутренних споров, раздрая.
Это опять будет указывать на то, что у националистов нет политической повестки. Они будут обсуждать, кто же из них кандидатура Кремля и почему Миронову оказали преференцию, а Демушкину нет. Они же все всегда настаивают на центре. И каждый раз угрожают, что если, мол, нам не дадут место в центре, то мы выйдем сами. И всегда соглашались на Люблино в конце концов, после того как власть их игнорировала. Ну, мол, ладно, Люблино тоже неплохое место.
Если говорить в более широком смысле, то да, сейчас националисты не первостепенная мишень власти. Первостепенная мишень — это объединенный Координационный совет оппозиции и левые. Националисты вторые на очереди.
Просто власть не может растягивать фронт и сразу бить по всем. Она предпочтет с помощью интриг расколоть, скажем, условно единое оппозиционное движение. Как националистов, которых власть уже расколола. На марш-то они придут вместе, конечно, потому что альтернативы у них нет. Но вообще-то отношения внутри этого движения резко сейчас обострятся и ухудшатся.
— Вопрос об Алексее Навальном. Он обычно ходит на «русские марши». Привлекает ли это к маршам либеральные силы? Может ли он стать одним из лидеров националистов?
Нет, не привлекает нисколько. Это его личная точка зрения, позиция. Это привлекает внимание массмедиа, но не привлекает симпатии либералов к «русским маршам». Есть барьеры, которые абсолютно непреодолимы.
Сам Навальный пытается стать лидером всех — то есть некой широкой гражданской коалиции. Но в действительности я не думаю, что это возможно.
— Националисты также ходили и на Болотную площадь. А «Русский марш» — это их отдельное мероприятие, или другие «несогласные» тоже могут присоединяться?
Теоретически могут, но практически этого не произойдет. «Русский марш» — мероприятие открытое, но у него своя повестка, значительно более узкая, чем повестка протестов, общегражданская позиция. Поэтому те люди, которые участвуют в общегражданском протесте, на «Русский марш» никогда не пойдут.
— Среди националистов теперь есть члены Координационного совета оппозиции. Значит ли это, что либералы и либеральная пресса теперь будут по-другому относиться к «Русскому маршу»?
Нет, либералы просто будут их терпеть, и не более того.
Есть такая замечательная итальянская фраза о «клоунах при пидорасах» из «Generation П». Там дальше продолжение такое: «Я не согласен быть клоуном и пидорасом». — «Ну тогда будешь пидорасом и клоуном». Это цитата прямо из романа.
Вот такие клоуны им очень нужны, потому что присутствие этих фигур символизирует общегражданский характер Координационного совета. Репрезентирует его как общегражданский орган, что конечно, мягко говоря, не соответствует действительности.
— Бытует мнение, что на «Русский марш» ходят ультраправые маргиналы. Так ли это, ведь акции националистов достаточно многочисленны. Многие ли придут в этом году?
Не совсем так, но во многом это правда. Дело в том, что, по крайней мере, три четверти участников «Русского марша» — это люди, которые демонстрируют свою политическую или околополитическую позицию всего один раз в году, 4 ноября. Больше ни в каких мероприятиях, даже проводимых русскими националистами, они не участвуют. Максимум, который удается националистам собрать на свои мероприятия, за исключением «Русского марша», — это 1,5 тыс. человек, и то я говорю с запасом.
А на «Русский марш» приходят 10—12 тыс. Это люди, которые больше никуда не ходят, кроме «русских маршей». Это первое.
И второе: они вообще голосовать-то не ходят. То есть с политической точки зрения это пустота.
Поскольку в этом году марш согласован в центре, думаю, будет неплохая мобилизация. Но цифры 20—25 тыс. мне кажутся чрезмерной оценкой. Я думаю, что их будет меньше.
— Может, те, кто раньше воспринимал «Русский марш» как единственную акцию протеста, теперь ходят на «Болотные» и не придут? Или, наоборот, часть «болотных» присоединится?
Нет. Эти самые полторы — две тыс. человек — националистическое ядро, которые и на Болотную ходили вместе. На Болотной, кстати, было их максимальное представительство, около полутора — двух тысяч. А уже, скажем, во время последнего «Марша миллионов» националистов было всего несколько сот человек, меньше полутысячи. Это ядро. И три четверти, а то и четыре пятых — это те люди, которые выходят один раз в году. И они вообще никуда не ходят больше.
«Болотные» на «Русский марш», конечно, не пойдут.
Так что это все не так, как выглядит. Не так, как кажется. Не так, как представляется.
— Если говорить о роли «Русского марша», то получается, он имеет значение только для самих националистов?
Сейчас да. Это было вполне оправданной естественной формой, когда в России вообще была очень низкая политическая активность. Тогда «Русский марш» выглядел такой формой презентации русского национализма. Мероприятие, которое русские националисты проводят в общенациональный праздник, тогда выглядело политическим. Сам факт его проведения имел политическое значение.
Сейчас повестка изменилась. Надо задаваться вопросами политическими и социальными. А «Русский марш» в настоящее время выглядит контркультурным мероприятием. Не политическим, а именно контркультурным. Поскольку вы не увидите на нем и даже не услышите от его организаторов никаких внятных политических целей. Согласитесь, лозунг «России — русскую власть» трудно назвать вполне политическим. Это довольно абстрактная и расплывчатая декларация. Националисты просто выходят, чтобы показать, что они есть. Но политических целей за этим нет никаких.
Два года назад даже отсутствие таких целей выглядело политикой. Сейчас, поскольку время другое и политика в России размораживается, надо выдвигать в полном смысле слова политические цели, формулировать политическую повестку. А они это сделать не в состоянии. Это очень серьезная, я бы даже сказал, стратегическая проблема.
Но она, кстати, характерна не только для националистов, но и вообще для всех участников гражданского протеста. Избранный Координационный совет тоже, мягко говоря, не вполне политический орган.
Материал подготовили: Елена Николаева, Александр Газов
Комментарии