Евгений Минченко, политолог и политтехнолог, директор Международного института политической экспертизы:
— В отставке Анатолия Сердюкова было две составляющих. Первая, очень мощная, — это лоббистская борьба внутри путинского «политбюро», где Сердюков вынужден был участвовать одновременно в нескольких конфликтах. Вторая — его имиджевые проблемы.
Соответственно, возникла необходимость не только убрать Сердюкова, но поставить кого-то на его место. Человека из армии поставить практически невозможно, потому что реформы, которые проводил уже бывший министр, — это то, чего хотел от него Владимир Путин. Вопрос — какими методами они проводились и с какими побочными последствиями. Но армейская реформа и могла быть проведена только человеком извне.
Очевидно, что президент заинтересован в том, чтобы эта реформа была продолжена. Поэтому кандидатом на должность главы Минобороны мог быть только человек со стороны, но при этом популярный. Простой перебор вариантов показывает, что, кроме Сергея Шойгу, таких нет.
Откуда у нас могли бы приходить потенциально популярные люди и сильные управленцы? Где могут тренироваться политики? Номер один — одномандатные округа на выборах в Госдуму. Но их ликвидировали. Номер два — популярные эффективные губернаторы. Но губернаторские выборы у нас были отменены. Их вернули только недавно, и пока на них выигрывают достаточно слабые фигуры.
Так что что тут поделать? Очень короткая скамейка. Кадровый голод, конечно, — я здесь Америку не открою.
Много говорилось о кадровом резерве, списках талантливых управленцев, которые существуют в распоряжении федеральных властей... Но это хорошо работает на уровне замминистра или руководителя департамента. И достаточно многие люди из кадрового президентского резерва туда пришли, на мой взгляд, вполне эффективные.
Но министр обороны — штучная работа, которая требует совершенно другого уровня, доверительных отношений, и в первую очередь с президентом.
Георгий Сатаров, президент фонда «ИНДЕМ»:
— Если бросать каждый раз Сергея Шойгу на очередное кризисное место, то он нигде так и не сможет поработать. Есть такой риск.
Сейчас все объясняют новое назначение кадровым дефицитом, но говорить о нем можно только, если мы задаемся каким-то определенным критерием, целью, вопросом — для чего нам нужны эти кадры. Если говорить о каких-то личных проблемах и личных интересах этой бюрократии, то никаких проблем у них нет. Если говорить о разрешении каких-то кризисов, то я боюсь, что действительно эти проблемы будут нарастать. Пока не видно, что будет препятствовать такой тенденции.
Конечно, кадровый голод проявится, и в принципе уже довольно отчетливо видно, что Владимир Путин вынужден отходить от своей кадровой стратегии, когда он раньше рассчитывал только на своих. Грубо говоря, два критерия: либо свой, либо скомпроментирован, а значит, управляем, как любит говорить президент. Поэтому кризис людей наметился, но он был виден и раньше.
Сергей Шойгу все-таки не путинский. Это ельцинский выдвиженец, что рассматривается, так сказать, как черное пятно на биографии. Другое дело, что Шойгу был довольно эффективен, к нему хорошо относилось население. Поэтому это кадр полезный, когда нужно решать какую-то проблему.
Ну запорол очередной генерал очередной субъект Федерации, причем важный, значит — бросаем туда Шойгу. Теперь проблемы с важным ведомством, к тому же нужно еще обеспечивать лояльность к главному в этом ведомстве, значит — бросаем туда Шойгу. Дальше все также.
А кадровый резерв — это не резерв ключевых министров и губернаторов для ключевых территорий. Это резерв как минимум следующего уровня. Удалось ли в путинскую эпоху вообще воспитать каких-то представителей нового поколения управленцев — вопрос не ко мне, а к директорам этих инкубаторов.
Вспомним МЧС. Здесь как с врачами: нельзя обвинять врача, если организм слишком запущен. Конечно, такого рода ведомство можно рассматривать как эффективное, если страна в нем мало нуждается.
Но когда все разваливается, когда абсолютно коррумпированная и неэффективная бюрократия, которой плевать на все, что беспокоит граждан, то, естественно, появляется постоянная нужда в том, чтобы что-то спасать от этой бюрократии и от результатов их управления. Это может рассматриваться как проявление неэффективности.
Нам трудно судить об МЧС, поскольку это ведомство довольно закрыто, информации недостаточно. Если оно откроется, тогда мы сможем об этом сказать.
И для меня есть вопросы, наведет ли Шойгу порядок в оборонном ведомстве.
Материал подготовили: Елена Николаева, Мария Пономарева, Александр Газов
Комментарии