Борьба с коррупцией — модный тренд. Кризис: миф или реальность? «Страна рабов, страна господ»?

Навсегда «страна рабов, страна господ»?

ЛГ: Итак, какие же у нас реальные проблемы? В стране?

ДП: В стране вообще нет никаких реальных проблем.

ЛГ: У нас все проблемы нереальные?

ДП: Да, у нас проблемы в голове. Мы любим себя напугать кризисом, дефолтом, еще там чем-нибудь… И под эту сурдинку мы все время забываем тот водораздел, который проходит между людьми на вышках (а они-то и относятся к власти) и обычным народом.

ЖКХ нам подняли — мы молчим. Нам подняли налоги — мы молчим. Да любое государственное учреждение может сейчас официально вывесить на своем фронтоне надпись: да, мы офигели; и что? И ничего.

Вот эти реальные проблемы маскируются всякой движухой — в том числе запрещением или запаковкой так называемой оппозиции. Еще раз говорю: оппозицию можно посадить щелчком пальцев. Но лучше, чтобы они были и были обиженными — но не до конца.

ЛГ: Что это такое — менталитет или что?

ДП: Я не думаю, что это менталитет. К генетике это тоже сложно отнести. Я думаю, это нежелание отвечать за собственную жизнь.

ЛГ: А это называется «исторически сложилось». Потому что все время жили большими коллективами и за вас все решали какие-то помещики, начальник общины… А у них там не общинное сознание, а индивидуальное.

ДП: Может быть. Но откуда-то появляются условные индивидуалисты? Я всегда говорю: государство — это набор сильных личностей. Это когда люди, делая свое дело, в любом случае пойдут в одну точку, потому что они сильные сами по себе. И они изменяют систему.

А все эти требования от народа к власти — это «паечку дай побольше».

ЛГ: Вот и я об этом говорю.

ДП: Индивидуалисты из этой системы выдавливаются, и остается, условно говоря, «страна рабов, страна господ. И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ».

ЛГ: И что, это навсегда?

ДП: Это навсегда. На мой взгляд, это навсегда.

ЛГ: Тогда какой вывод? Надо копить деньги, собирать чемоданы.

ДП: Подожди, если ты относишься либо к стране господ, либо к стране рабов, то у тебя все хорошо. А вот для этой прослойки… Она тончайшая, но она тут на фиг не нужна.

ЛГ: Даже салом не назовешь.

ДП: Даже салом не назовешь. Я, например, могу сказать, что люди с активной гражданской позицией — враги системы. Они не враги государства, но они враги системы. Поэтому, даже хихикая над условной оппозицией, могу сказать: респект, уважуха, что люди хоть что-то делают.

Я по-разному могу относиться к условному Удальцову, но это цельная личность со своими заморочками. Человек хоть делает что-то, какая-то движуха тут есть.

Я понимаю, опять же, что, если он все-таки придет к власти, то первым, кого он поставит на вилы, буду я. Но человек что-то делает. Он дело делает. Хоть какое-то брожение. Но, глядя на это брожение, мы как раз понимаем: все остальное — задница еще хуже.

ЛГ: А сверху может прийти счастье?

ДП: «Третий секретарь обкома»?

ЛГ: Ну вот придет нормальный человек…

ДП: Вряд ли. У «третьего секретаря обкома», который долго жрал дерьмо вокруг первых персон, это должно вылиться в какой-то комплекс. Это, как в фильме «Бригада», тот парень, который зарезал всю бригаду.

ЛГ: Ну вот Борис Николаевич Ельцин, например. Как сказали бы сейчас многие.

ДП: Так Борис Николаевич Ельцин не очень долго правил и довольно сильно спился.

ЛГ: Это было снизу или сверху?

ДП: Я думаю, тогда просто была слабость системы. Он, возможно, был не самым лучшим, но тогда это все равно было «вау». А уже потом, когда он сказал: «а вот этот мальчик теперь будет ваш»…

ЛГ: Все вернулось на круги своя.

ДП: Да. Точно так же тебя могли привести. Или собаку Конни. Я бы за Конни охотнее голосовал — она симпатишная, между прочим.

ЛГ: Вот видите, дорогие друзья, мы на самом деле говорили о вечном. И поскольку у нас такая лента Мебиуса, мы бы сейчас снова могли вернуться к началу, но делать этого не будем, поскольку время наше заканчивается. Предприниматель Дмитрий Потапенко был у нас в гостях. Спасибо.

ДП: Спасибо вам.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов