Стагнация экономики. Протестное движение — две хорошие новости, одна плохая

Протестное движение — две хорошие новости, одна плохая

ЛГ: Итак, протестное движение — его итоги.

ВМ: Ну, у меня три новости. Одна плохая, а две, в общем-то, хорошие. Плохая связана с тем, что надежды, которые были в декабре 2011 года (когда мы увидели крупнейшие за двадцать лет митинги), по сути, не оправдались. Сейчас уже можно констатировать, что протест скукожился до минимально возможных форм, которые лет пять назад выглядели бы внушительно, а сейчас уже ни на кого не производят впечатления.

Причина, на мой взгляд, состоит в том, что игнорировали объективную политическую повестку дня и необходимость серьезной политической работы. Опять же, не выставили кандидата на президентские выборы, не навязали власти борьбу, не работали с широким населением — сразу ограничили себя рамками вот этого: «мы — креативный класс».

ЛГ: Но вы-то с самого начала были критиком?

ВМ: Конечно. Я как раз говорил о том, что борьба будет разворачиваться: а) на выборах 4 марта — это главная политическая битва, и не надо ее не замечать; и б) борьба будет разворачиваться за умы и сердца нашего населения, которому необходимо предъявить себя как нечто жизнеспособное.

Путин как мог сделал это — во многом на альтернативе. Показал, что вот, какие-то странные и непонятные люди, которые куда-то рвутся, а я старая лошадь, которая вроде как не портит борозды. Запудрил мозги какой-то части населения.

Но то, что те, кто взялся руководить протестами, вообще никакой борьбы за большинство населения и его симпатии не вели и оградили себя таким комфортным пиар-полем, — это, конечно, был прямой путь к поражению.

Если заглядывать вдаль, то у меня пессимизма не очень много. Конечно, хотелось бы лучше, но есть и хорошие новости. Первую из них мы обсуждали в начале передачи — касательно социально-экономической ситуации.

Есть объективные факторы, которые будут способствовать дальнейшему падению рейтингов власти и личных рейтингов Путина. Не говоря уже об усталости. То есть у него нет дороги назад. Он будет только падать. Вырасти он уже ни на чем не может, и этим, конечно, надо пользоваться.

Во-вторых, я вижу, что есть политические силы, которым довольно трудно, но которые пытаются выстроить более осмысленную стратегию на следующий политический цикл.

ЛГ: Это кто?

ВМ: Это, прежде всего, партии, которые у нас так не любят те, кто причисляет себя к креативному классу. Говорят, что все они безнадежно устарели, и так далее. Я сам возглавляю свою партию, и мне сам Бог велел ее рекламировать. Но я скажу иначе.

Сейчас принят новый закон о партиях и либерализации их деятельности. Это создает возможность такого меню: есть «Яблоко», есть «Демократический выбор», есть прохоровская «Гражданская платформа», есть, в конце концов, национальные демократы.

Я бы просто призвал всех людей, которые хотят еще раз попытаться использовать шанс и дать в следующем цикле серьезный бой власти (политический бой), посмотреть и выбрать. Может, кто-то не совсем соответствует их идеалу, но все-таки имеет смысл выбрать себе партию.

Вы можете поддерживать ее и помогать ей добиться успеха на будущих региональных выборах, московских выборах. Представляете, что будет, если оппозиция возьмет контроль над Мосгордумой? Мы изменим ситуацию в стране. Если это произойдет, то тогда намного легче будет бороться за Госдуму и выставлять реального, дееспособного кандидата в президенты.

Выбирайте себе партию, помогайте ей — даже если она вам не всем нравится. Это единственный механизм, который во всех других странах, где менялись авторитарные режимы, помогал сдвинуть ситуацию с мертвой точки.

ЛГ: Причем, как я понимаю, более-менее безболезненно.

ВМ: По крайней мере это альтернатива тому бурному и взрывному сценарию, о котором мы с вами говорили. Как бы власти это ни нравилось, но если она увидит, что большинство на выборах против нее, ей придется это признать.

ЛГ: Потом власть пойдет на переговоры, я так понимаю?

ВМ: Власть всегда хочет уйти от этого диалога, от этих переговоров. Ей нужно предъявить партию или коалицию партий, которые имеют мандат от населения. Миллионы людей проголосовали — соответственно, вот реальная политическая сила, которая действительно конкурирует за власть с Путиным.

Вот такую коалицию нам надо создать. Мне кажется, она получится. Желательно только, чтобы как можно больше людей преодолевали этот дурацкий скепсис и вспоминали про старую олдскульную политику.

ЛГ: А с другой стороны, власть пытается давить силой. Вспомните различные дела, включая Развозжаева. Кто-то там в Литве был на семинаре, и вот уже начинаются разные наезды. Власть же тоже не будет сидеть на месте, правда?

ВМ: Конечно. И мы должны демонстрировать на это, что в стране есть серьезная, профессиональная, дееспособная сила и политики, которые стремятся работать в легальном поле.

Попытка помазать нас всех одной краской — дескать, все мы агенты Запада и готовимся к военному перевороту — это неправильно. Мы наглядно демонстрируем, что собираемся участвовать в легальных выборных процедурах, предъявлять людям наши идеи, программы — словом, бороться за власть, как это положено в цивилизованных странах.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов