28 января было официально объявлено, что Магомедсалам Магомедов подал заявление об уходе по собственному желанию с поста главы Дагестана, во что, конечно, верится с трудом. Отныне он заместитель руководителя администрации Кремля. А Рамазан Абдулатипов, наоборот, сменил московскую прописку на дагестанскую — депутат Госдумы назначен врио лидера республики. Эксперты сомневаются, что Абдулатипов, давно не проживающий в Дагестане, сможет стабилизировать крайне тяжелую экономическую, политическую и криминальную обстановку в регионе. (ДАЛЕЕ)
Назначение главой Дагестана Рамазана Абдулатипова — ход достаточно неожиданный, но вполне логичный.
Во-первых, уже не за горами, а совсем на расстоянии вытянутой руки зимняя Олимпиада в Сочи. При этом тишины и покоя в Дагестане не достигнуто. Вооруженное подполье в лице ваххабитов продолжает жить и «работать».
Во-вторых, не решена проблема тотальной коррупции, пронизавшей все дагестанское общество снизу доверху.
В-третьих, клановая система, выстроенная еще Магомедали Магомедовым — отцом теперь уже бывшего лидера республики, — так и не была уничтожена. Произошла лишь небольшая перегруппировка сил.
В-четвертых, Дагестан к настоящему моменту не стал по-настоящему инвестиционно привлекательным регионом (смотрите причину один).
В-пятых, Магомедов-младший не смог справиться с безработицей. Она по-прежнему высокая и имеет тенденцию к росту.
На этом я остановлюсь. Ибо перечислять можно долго. Один только эпизод с отказом призывать молодых дагестанцев в российскую армию и абсолютно неадекватной реакцией на это местного руководителя говорит о многом. В итоге Магомедов-сын остался лишь тенью своего отца Магомедали Магомедова — последнего советского и первого постсоветского руководителя региона. Все надежды (что, на мой взгляд, было странно) на то, что он будет реформатором, способным бороться с клановостью и коррупцией, оказались тщетны.
Меж тем назвать ситуацию в Дагестане чем-то уникальным будет ошибкой. Те процессы, которые мы наблюдаем в данном регионе сегодня, не являются для России чем-то новым. По большому счету мы видим эффект волны. Волны длиною в 20 лет. Эпицентром ее была русская нация как ядро государства, его стержень, его фундамент. Подточив эту опору, волна настигла и окраины РФ.
Дагестан, да и российский Кавказ в целом, столкнулся с теми же бедами, что и русская нация: алкоголизация, наркомания, проституция, бандитизм, кризис идеологии, падение нравов, лицемерие, низкий уровень образования, произвол чиновников, ну и, конечно, коррупция. Все разговоры про уникальность ситуации и специфичность не более чем желание вытрясти из федерального центра побольше денег. Единственное различие — исповедание большинством ислама. Да и это не является необычным. Ислам исповедуют и в других регионах России. Например, в Татарстане или Башкирии. Однако это не более чем констатация факта. Нас интересуют пути выхода из сложившейся ситуации. И в первую очередь пути выхода из сложившихся противоречий и конфликтов в Дагестане.
Сразу придется оговориться. Решить проблемы Дагестана полностью и бесповоротно не удастся. Так как причиной происходящего является сложившаяся де-факто в стране социально-экономическая и политическая система, больше похожая на феодальные отношения. И Дагестан — органичная часть этой системы. Жуткая, отвратительная, со своими нюансами, но органичная.
Как известно, построить социализм в отдельной взятой стране можно. Но вот построить социализм в отдельном взятом регионе нельзя. То есть судьба Дагестана решится на площадях Москвы. Это, конечно, не отменяет необходимости решения существующих проблем. Вопрос лишь — как? И вот Рамазану Абдулатипову придется над этим хорошенько подумать.
Для того чтобы сдвинуть ситуацию в Дагестане (да и в общем на российском Кавказе) в лучшую сторону, предлагаются различные варианты. От борьбы с коррупцией до всевозможных инвестиционных проектов. В основе всех предлагаемых мер лежат финансы. И немалые. При внимательном рассмотрении мы при этом не увидим главного выгодоприобретателя — народа. То есть — есть интересы различных финансовых групп, политических кланов, отдельных «авторитетных и очень уважаемых» людей. Но самого народа нет. Он даже не статист. Лишь наблюдатель.
Единственный раз, когда к народу обратились напрямую, был во время событий 1999 года. Тогда многочисленная группа боевиков из Чечни вторглась в республику в надежде поднять восстание и отделить ее от России. Верхушка власти, понимая, что в этой ситуации может потерять все, призвала народ на защиту целостности страны. Но после вновь забыла о нем. И сегодня в республике народ живет и выживает отдельно, а власть существует сама по себе. Практически редко пересекаясь. В плане управления, конечно.
В итоге сложилась парадоксальная ситуация. К примеру, и власть, и народ в большинстве своем не приемлют ваххабитскую идеологию. Но с другой стороны, народ не приемлет поведения власти. А значит, молчаливо соглашается с обвинениями власти со стороны ваххабитов. И власть, таким образом, фактически остается один на один с бандподпольем. Мы практически никогда не прочтем, что тот или иной политик имеет влияние в народе. Зато всегда — что за ним стоит тот или иной клан, та или иная государственная структура или вообще кто-то из Администрации президента РФ.
Проще говоря, жители Дагестана не являются субъектом политики, а значит, и истории. Их ни о чем не спрашивают. С ними не советуются. Их мнение никому не интересно. Как итог — народ безмолвен. Этакое зеленое безмолвие, учитывая религиозный окрас. И в этом лежит главная ошибка властей. Причем ошибка во многом умышленная. Ибо решить проблемы можно лишь опираясь на народ. Без его поддержки любой глава республики останется лицом к лицу с кланами, которые сожрут его или сделают своим подобием.
На сегодняшний день, как это ни странно, решение накопившихся противоречий лежит не в проведении выборов в регионе. Так как провести их в данной ситуации честно будет невозможно. Точнее, прежде чем проводить выборы в республиканские, городские и муниципальные органы власти, необходимо подготовить почву. А именно — заручиться поддержкой самого народа, который будет готов биться за новую, открытую, очищенную власть. А вот для этого сначала нужно справиться с наиболее ключевыми и острыми проблемы.
В ситуации с Дагестаном они связаны с конкретными этносами, которые считают себя наиболее обделенными и ущемленными. Это аварцы, кумыки, лезгины и цахуры.
Аварцы как самые многочисленные (850 тыс. человек на 2010 год) всегда претендуют на ведущую роль в республике. Но считают, что в Дагестане остро стоит вопрос кадрового дисбаланса, при котором аварцы чувствуют себя ущемленными и обделенными. Образно говоря, это «черные русские». Вроде большинство, но реальная власть не у них. Правда, приход аварца Рамазана Абдулатипова на время снимает это вопрос.
Но остается другой — аварцы в Азербайджане. К ним необходимо добавить лезгин (474 тыс. человек) и цахуров (10 тыс. человек). Еще с начала 90-х годов прошлого века аварцы, лезгины и цахуры, компактно проживающие в восьми районах Азербайджанской Республики, заявляют о нависшей над нами опасности физического уничтожения и насильственной депортации. Все договоренности между Баку и Москвой толком не соблюдаются. Продолжается политика ассимиляции и выдавливания данных народов из Азербайджана. Ни один руководитель Дагестана за последние 20 лет ни разу не поставил открыто эту проблему на обсуждение. Всегда либо молчание, либо кулуарное копошение.
Меж тем если сравнить положение аварцев, лезгин и цахуров в Азербайджане с положением азербайджанцев в Дагестане, то мы увидим поразительную картину. Указанные народы в Азербайджане на практике не имеют полноценных прав на возможность изучать родной язык в полной мере и представлять свои интересы в органах власти. Смотрим на Дагестан, и — о боги! Вдумайтесь только: в Конституции Дагестана азербайджанцы указаны как одна из 14 титульных, государствообразующих наций со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя из трехмиллионного Дагестана их всего 111 тысяч. Более того, их язык является одним из государственных на территории республики. Проще говоря, за счет российского государства азербайджанцы реализуют все необходимые для своего развития права, имея для этого двух своих представителей в парламенте и несколько в органах власти.
Новому главе Дагестана достаточно для начала поставить данный вопрос открыто. Тем более что для Азербайджана это не создаст серьезных проблем. Ведь малые народы Азербайджана не претендуют на власть и даже не ставят вопроса выхода из состава страны. Все, что им нужно, — это возможность говорить на своем языке, изучать свою историю, быть полноценными гражданами Азербайджана. От решения данного вопроса, кстати, выиграют и Баку, и Москва. Но на это нужна политическая воля.
Еще одним этносом, заявляющим и уже просто кричащим о своих проблемах, являются кумыки. Это третий по численности после аварцев и даргинцев народ Дагестана (432 тыс. на 2010 год). Кумыкский вопрос тесно связан с земельным, являющимся одним из главных катализаторов напряженности на российском Кавказе. В свое время, когда восстановили Чечено-Ингушскую Автономную ССР в 1957 году, ей были возвращены шесть районов, присоединенных в 1944 году к Дагестанской АССР. Население этих районов, в свою очередь, было переселено в Дагестан. Но только часть дагестанцев из Чечни вернулись в свои прежние места проживания. Другая часть, под предлогом отсутствия в их прежних местах обитания необходимых условий для жизни, была расселена на территории, которую традиционно населяли кумыки Дагестана, — так называемой Кумыкской равнину. В результате этого и миграционных потоков, вызванных процессом урбанизации в советские годы, произошло резкое сокращение территории с компактным проживанием кумыкского населения, в результате чего кумыки превратились в этническое меньшинство на Кумыкской равнине и на других территориях.
Интересы кумыков при распределении и продаже земли не учитываются. И в итоге складывается ситуация, когда истинные хозяева территории не могут распоряжаться ими. Кроме того, с попустительства властей продолжаются самозахваты кумыкских земель, массово застраиваются и расширяются незаконно созданные населенные пункты переселенцев, которые потом получают статус муниципальных образований. А огромные кумыкские села (например, Тарки, Кяхулай, Альбурикент, Шамхал-Термен и другие) лишены статуса муниципальных образований, что дает возможность отчуждать их земли, упразднять хозяйства и присваивать собственность.
Ни менее острым для кумыков является и вопрос доступа к руководящим должностям. Дело в том, что кумыки сыграли одну из ведущих ролей в создании республики, но уже более 80 лет не допускаются на должность главы Дагестана. Хотя в основном политическая и экономическая жизнь региона происходит на территории кумыков. И большинство населения также проживает на кумыкской территории.
Отдельно нужно сказать и про малые народы Дагестана (порядка 150 тыс. человек). А точнее, про ситуацию с их языками. На сегодняшний день около 22 малых языков остаются бесписьменными. Вопрос тянется еще с советских времен. Республиканские власти признают наличие проблемы с трудом, но не спешат ею заниматься. Пока же, видя, что госорганы их не понимают, некоторые из этнических общностей вынуждены по собственной инициативе формировать (некоторые уже сформировали) на местно-бытовом уровне графическую основу родного языка, издавать учебно-педагогические и историко-географические материалы, свои средства массовой информации и даже составлять словари. Хотя все, что необходимо, — это просто законодательно обеспечить условия функционирования данных языков, создать при помощи лингвистов необходимые алфавит и письменность. А то странно получается: азербайджанцы имеют такую возможность, а коренные, пусть и малые народы Дагестана, нет.
Подводя некий итог, хочу отметить, что вышеизложенные проблемы не являются неразрешимыми. Более того, при наличии политической воли исправить ситуацию можно в течение года. Например, оставить в силе итоги референдума о земле, проведенного в апреле 1993 года. Тогда население Дагестана высказалось против введения института частной собственности на землю.
Сегодня уже бывший глава республики предложил принять закон о приватизации земли. Учитывая размах коррупции, приватизация идет в угоду чиновникам, олигархам, перекупщикам, коммерсантам и им подобным, но никак не гражданам региона. Все-таки земля принадлежит тем, чьим отцам она принадлежала, а не тем, кто больше даст или в состоянии заплатить. Вопросы аренды, передачи земли под строительство и так далее должные решать те, кто на данной земле живет. Это очень помогло бы кумыкам, да и всем дагестанцам, работающим «в поле». Я на месте президента Дагестана вообще поселился бы в одном из ключевых поселений кумыков (например, поселок Тарки) и не ушел оттуда, пока не решил бы данный вопрос. Думаю, не надо объяснять, какой это дало бы эффект.
В вопросе малых народов в Азербайджане можно просто предложить обоюдно выгодные условия. Баку дает все необходимые права аварцам, лезгинам и цахурам, которые не претендуют на какую-либо власть на общегосударственном уровне (они, кстати, и не претендуют). Мы взамен оставляем в силе права и интересы азербайджанцев в Дагестане. В итоге всем по прянику. Владимир Путин — красавчик, Ильхам Алиев — молодец, Рамазан Абдулатипов — настоящий сын и патриот Дагестана.
В деле бесписьменных народов надо принять закон «О языках народов Дагестана», который пылится уже 25 лет. Более того, можно расширить число государствообразующих народов, внеся соответствующие поправки в конституцию республики.
Вот лишь несколько, но достаточно действенных шагов. И какая выгода! Из трехмиллионного Дагестана Абдулатипов получит чуть менее двух миллионов человек, которые будут благодарны ему. Благодарны за то, что ответил на их чаяния, надежды и мольбы.
Конечно, новому руководителю одновременно необходимо будет решать и другие проблемы — кадровые, терроризм, коррупция, казнокрадство. Но, согласитесь, это будет сделать значительно легче, когда за твоей спиной уже не безмолвный Дагестан, а народ, получивший ответы на свои жизненно важные вопросы. И не только устные, но и практические.
С таким народом, кстати, будет побежден и ваххабизм. Ведь кто сегодня у руля официального духовенства Дагестана? Да те же самые аварцы и кумыки! Как вы думаете, что они ответят на призыв разобраться с ваххабитами, когда будут решены их проблемы? Вопрос риторический.
Проблема нынешнего регионального руководства в том, что оно основную ставку делает на силовую составляющую. Тогда как ваххабитское течение надо бить с двух сторон: и физически, и экономически. С первым все понятно. Что касается второго, то речь идет об экономической, социальной и инфраструктурной изоляции. Ребята, вы хотите жить в XV веке? Пожалуйста! Никакой газификации, электрификации (если свет есть — обрубить), прокладки дорог, постройки школ, больниц и прочего. А то жить хотим в веке XV, а пользоваться средствами века XXI. Выступаем против государства, но блага цивилизации от него и за его счет получать хотим. Так не пойдет. Или вы с нами, или мы без вас…
Сможет ли Рамазан Абдулатипов сделать нечто подобное, зависит от того, захочет ли он перевести народ в активное состояние. Для этого новый лидер Дагестана должен говорить в первую очередь с народом, призвать его к действию. Дать четко и ясно понять, что лишь он и только он есть настоящий, подлинный источник власти. Что народ — единственный субъект политики, а значит, и истории.
Один целеустремленный человек — это, конечно, многое. Но единый целеустремленный народ — это все…
Материал подготовили: Назир Магомедов, Александр Газов
Комментарии