Первая половина 90-х стала действительно временем цветения сотен цветов и соперничания тысяч школ. Национально-патриотический фронт «Память», «Трудовая Россия», «Русское национальное единство» — людям, которые были достаточно взрослыми для того, чтобы интересоваться политикой, эти названия говорят об очень многом.
Материал по теме: в преддверии начала «болотного процесса» «Особая буква» вспомнила самые крупные случаи политически мотивированного силового противостояния властей и граждан в постсоветской России: кто, когда и кого бил и чем это заканчивалось. Хроника столкновений с августа 1991-го по декабрь 2010-го. (ДАЛЕЕ)
Наиболее успешные, наиболее массовые движения собирали митинги численностью в десятки тысяч человек, имели собственные службы безопасности и иногда даже «штурмовые отряды», а также тренировочные базы.
Лидеры таких организаций-гигантов были обожаемы и ненавидимы, становились героями скандальных передач на федеральных телеканалах, сидели в тюрьмах, воодушевляясь примерами великих арестантов прошлого, и выходили в объятия восторженных толп соратников.
Прошли годы. Ни одна из великих партий 90-х не дождалась своего 1917-го. Закон энтропии неумолим, началась эпоха угасания.
Сначала все поглотили тишина и темень, а когда площади вновь ожили, это были уже совсем другие площади. Другие толпы шумят, шелестят другие флаги.
Но некоторые из тех организаций, о которых мы ведем речь, все еще существуют.
Их состояние напоминает определенные периоды эволюции некоторых звезд: когда огромный шар красного гиганта выгорает, сбрасывает с себя оболочки, превращается в тусклого белого карлика, лишенного собственных источников термоядерной энергии. Такие крошечные невзрачные шарики живут миллиарды лет, медленно остывая.
Так же и огромные политические движения, не добившись победы в лихие времена своей молодости и славы, тихо мерцают, превратившись в похожие на секты карликовые группы.
Национально-патриотический фронт «Память»
Общество «Память» возникло в СССР еще в начале 80-х и первоначально позиционировалось как любительское историко-культурное объединение общественных активистов из городского отделения Общества охраны памятников истории и культуры — по-другому сложно было себя позиционировать в доперестроечном Союзе. Однако с наступлением собственно эры перестройки общество стремительно политизировалось, став одной из первых массовых организаций русских националистов.
В 1987 году «Память» проводит один из первых оппозиционных митингов в новейшей истории России, активисты организации сумели даже добиться встречи с первым секретарем московского горкома КПСС Борисом Ельциным, который выслушал их требования.
На волне демократизации общественной жизни в стране происходит лавинообразный рост численности и популярности «Памяти», реорганизовавшейся в «национально-патриотический фронт». Активисты устраивают многочисленные и массовые акции высшей степени скандальности — «антисионистский» митинг в Лужниках, дебош в ЦДЛ, закончившийся потасовкой с членами общества «Апрель» («Писатели в поддержку перестройки»), рейд в редакцию газеты «Московский комсомолец» с целью «предупредить» руководство издания о возможных последствиях выступлений против «Памяти». Передовицы центральной прессы в то время пестрели заголовками о выходках «Памяти», ее деятельности посвящались выпуски программы «Взгляд», демократические организации собирали контрмитинги против «национально-патриотического фронта».
По некоторым данным, именно люди из «Памяти» во время августовских событий 1991 года были непосредственными инициаторами и исполнителями сноса памятника Дзержинскому на Лубянке.
Следует отметить, что одновременно с ростом числа сторонников «Память» пережила и череду расколов. И это редкий случай, когда расколы шли скорее на благо бренду: все ответвления «Памяти» какое-то время развивались одинаково бурно.
Однако после крушения СССР в России постепенно приходит время нового поколения националистов: к примеру, набирает силу «Русское национальное единство» Александра Баркашова (тоже, кстати, выходца из «Памяти»).
«Память» продолжает дробиться и раскалываться, в конфликте между Борисом Ельциным и Верховным Советом крупнейший сегмент «Памяти» делает парадоксальный выбор в пользу Ельцина — как раз тот случай, когда становиться на сторону победителя было губительным для организации.
Практически не участвуя в выборах, костенея в идеологии и эстетике старомодной, царистской версии национализма, организация постепенно затухает.
Сегодня одна из карликовых националистических структур все еще называется «Память» и ведет свою родословную от той, зловеще-легендарной «Памяти» перестроечных времен. Возглавивший ее после смерти отца-основателя Дмитрия Васильева активист Георгий Боровиков был недавно арестован по обвинению в избиении и ограблении другого националиста.
***
«Русское национальное единство»
Вождистское движение ультраправого толка с жесткой дисциплиной и военизированной структурой в 90-х годах было, по сути, самой массовой после КПРФ политической организацией. Общероссийскую известность РНЕ получило в сентябре-октябре 1993 года как наиболее дееспособная часть защитников Верховного Совета.
После поражения октябрьского восстания «Русское национальное единство» и партийная газета «Русский порядок» какое-то время были запрещены, а вождь организации Александр Баркашов недолго скрывался, был арестован, но вышел через два месяца по амнистии. После освобождения лидера организация, «покрывшая себя славой 93-го года», стала стремительно расти и крепнуть.
Копирование гитлеристской символики и пропагандистских методов, по мнению Баркашова, являлось вполне оправданным, так как вся ельцинская Россия повторяла, как он считал, путь Веймарской Германии. Трудно сказать, на что больше надеялся Баркашов: на удачный «пивной путч» или на то, что дряхлый президент Ельцин, подобно дряхлому президенту Гинденбургу, вручит ему пост «рейхсканцлера». Как бы то ни было, на путч лидер РНЕ не решился. После того как в 1998 году Юрий Лужков публично и в резкой форме отказал «Русскому национальному единству» в проведении нового съезда в столице, вождь ультраправых поначалу грозно пообещал «привести мэра в чувство» путем стягивания в Москву всего личного состава организации. Этот грозный ультиматум был озвучен Баркашовым в эфире центрального телевидения, но дальше слов дело не пошло — съезд отменили.
Подобное «малодушие» лидера сильно подкосило боевой дух соратников. Да и Ельцин оказался далеко не Гинденбургом, передав пост «рейхсканцлера» не одиозному маргиналу Баркашову, а сами знаете кому. РНЕ даже не допустили до парламентских выборов в 1999 году — блок националистов был снят с регистрации.
После череды неудач в 2000 году РНЕ постиг раскол — от Александра Баркашова ушла значительная часть его ближайших сподвижников, да и рядовые члены начали покидать движение. Новые же русские «пассионарии» шли не в РНЕ, а в более стильные и боевые партии — Национал-большевистскую и Народную национальную, а также к скинхедам, чья субкультура как раз начала переживать бурный расцвет.
Сегодняшние сторонники Александра Баркашова — лишь одна из множества националистических групп, причем не владеющая даже монопольным правом на бренд и символику РНЕ: существует несколько «Русских национальных единств». Сам Баркашов по-прежнему называет себя вождем, а своих соратников — «гвардией Баркашова».
Вождь активно молится и убежден, что близится царство Антихриста.
***
«Трудовая Россия»
Возглавляемое Виктором Анпиловым движение «Трудовая Россия» в 1992—1993 годах было одним из столпов тогдашней антиельцинской лево-патриотической оппозиции, а сам Анпилов — кумиром площадей, известнейшим политиком страны. «Трудовая Россия» и «Фронт национального спасения» выводили в этот период на улицы десятки тысяч человек. По некоторым оценкам, организованное при участии «Трудовой России» шествие 9 мая 1993 года собрало до 300 тыс. граждан. Геннадия Зюганова тогда еще мало кто знал — символом красной идеологии был Виктор Анпилов.
После октября 1993 года власть сделала все, чтобы монополистом на левом политическом фланге стала КПРФ: партия Зюганова получила право участвовать в думских выборах в декабре 1993 года, в то время как Анпилов и другие вожди октября 1993-го сидели в тюрьме.
После октябрьского разгрома трудороссы так и не оправились. Они еще долго организовывали в союзе с лимоновцами митинги и шествия, но от былой мощи не осталось и следа. Последним ударом по Анпилову стал уход из «Трудовой России» Сергея Удальцова и молодежного крыла трудороссов — «Авангарда красной молодежи».
Сегодня Виктор Анпилов с горсткой преданных сторонников, как встарь, участвует в первомайских шествиях, но тон там задают уже другие поколения леваков. Впрочем, иногда Анпилову дают возможность выступить с трибуны.
***
Национал-большевистская партия
Основанная писателем Эдуардом Лимоновым в 1993—1994 годах НБП прошла долгую эволюцию от кружка интеллектуалов-нонконформистов до одной из самых массовых оппозиционных партий уже путинской эпохи. Талантливая партийная газета «Лимонка», десятки смелых акций прямого действия, яркая эстетка, взрывная идеология «красного национализма», дружба партии с культовыми деятелями искусства — все это привлекало в НБП молодежь. Быть нацболом было одновременно опасно и модно. В отличие от ортодоксальных националистов и леваков, нацболов любила пресса, медийность партии в середине 2000-х была феноменальна для непарламентской организации.
Именно НБП наряду с Объединенным гражданским фронтом и Народно-демократическим союзом стала базой для формирования широкой антипутинской коалиции.
Формально НБП прекратила свое существование в 2007 году после судебного решения о признании партии «экстремистской». Но фактически национал-большевистскому движению в России положили конец не репрессивные меры государства, а прекращение самостоятельных акций прямого действия, прославлявших нацболов и дававших им приток новых кадров, а также бесконечные «чистки» внутри движения, предельно ослаблявшие кадры национал-большевиков.
Хотя Эдуард Лимонов после запрета НБП попытался организовать оставшихся у него сторонников в новую партию — «Другая Россия», данная структура даже близко не смогла приблизиться по массовости и влиянию к старой НБП.
***
Можно еще вспомнить Народную национальную партию Александра Иванова-Сухаревского — одну из самых заметных ультраправых организаций 2000-х, ныне сохраняющуюся в виде полутора десятков интернет-активистов. Или «Демократический союз» Новодворской: это сегодня Валерия Ильинична является трэшовым колумнистом, но двадцать с лишним лет назад она выводила первых перестроечных несогласных на площади. Или Демократическую партию России — одну из первых оппозиционных партий страны, ныне оккупированную и опозоренную политтехнологическими наемниками.
Партии-призраки существуют на обочине русской политической жизни, тускло мерцают, грустя о былом величии.
Из их истории трудно даже сделать какой-либо определенный вывод. Кроме самого очевидного: партия рождается для того, чтобы прийти к власти или бесславно угаснуть.
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов
Комментарии