Основной миф Медведева — миф о «войне кремлевских башен», изобретенный, как считают некоторые эксперты, мудрыми кремлевскими политтехнологами и подхваченный общественностью. Если бы Толкиен, Говард и Лавкрафт жили в наше время, они бы не смогли написать лучше, чем получилось у Дмитрия Анатольевича и его сценических партнеров.
Миф гласит, что в стране идет борьба «силовиков» и «системных либералов». Первых возглавляет Путин, вторых — популярный микроблогер Медведев. Имиджмейкеры почтительно учили тандем (ныне совсем позабытое слово) выдерживать стилистическое различие: царь №1 (который и по номеру, и по сути настоящий) — для суровых работяг и простого народа, царь №2 — «сбыча мечт» блогеров и хипстеров. Так, чтобы и «государственники», и «либералы» верили: их позиции во власти сильны, страна идет к торжеству Третьего Рима (для государственников) или к благословенной «депутинизации» (для условных либералов).
Заметим, что третьеримские мечты носили отвлеченный характер, тогда как стремление немалой части граждан к «депутинизации» — то есть к политическому и смысловому обновлению государства — были вполне конкретные. Во многом ради них, ради их утешения и была создана конструкция «двух воюющих башен».
Велика заслуга Дмитрия Анатольевича в том, что эта утешительная политтехнологическая конструкция, красивый толкиено-говардовский эпос обратился в ничто. И те, кто мало-мальски интересуется политикой, со временем убедились: в системе российской власти нет никакого дуализма, дихотомии, альтернативы. Перемены сверху невозможны. И уж Медведев точно не может быть вождем партии — тем более партии обновления.
Сейчас «медведевская» группа элитариев переживает непростые времена. Их проекты — «инноград Сколково», «Курорты Северного Кавказа» и «Оборонсервис», самый вкусный и полезный из всех проектов, — стали предметом неприятного внимания государственных аудиторов. Но карательные органы ведут себя настолько по-джентльменски, что только наивный и неискушенный в политике человек может усмотреть тут приметы политической расправы «хардлайнеров», как их называет политолог Павел Салин, над мягкотелыми «системными либералами». В России реальная политическая расправа выглядит иначе…
Конечно, неверным было бы считать Медведева этаким младенцем на троне. Двое сановников в разное время попытались выразить свое презрение почитателю гаджетов. Одного звали Юрий Лужков, другого — Алексей Кудрин. Впрочем, их и сейчас так же зовут, но сановниками они давно быть перестали. Наказание за публичное неуважение было скорое и суровое…
Конечно, одно то, что Медведев в 2007 году победил в турнире «Преемник» и до сих пор «замещает» формально вторую по значимости должность в Российской Федерации, означает, что этот человек искушен в аппаратных играх. Что ж: лакей может, подсиживая и нашептывая, возвыситься до управляющего, однако барином он не станет по определению. Все политическое значение Медведева выражено во фразе «я передам Владимиру».
И за это ему тоже стоит сказать спасибо. Последние надежды на «оттепель» и «перестройку-2» тихо умерли, когда в сентябре 2011 года, на съезде «Единой России», было решено о возвращении в Кремль Владимира Путина. Тогда последним оптимистам стало ясно, что все эти четыре года Дмитрий Медведев всего лишь держал президентское кресло для его истинного хозяина. Обновления при существующей власти невозможно, а Путин вечен.
Невнятица, бестолковщина и бесхребетность внутренней политики Медведева во многом предопределили «болотные» волнения. Революционная ситуация подразумевает, что «низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут править по-новому». Последние месяцы правления, точнее, царствования популярного блогера оставили впечатление, что Дмитрий Анатольевич вообще слабо представлял, что ему делать со страной. После первых массовых выступлений он начал метаться. То объявил половинчатую политическую реформу, пародируя Николая II в 1905 году, то позвал оппозиционеров на чай с баранками. Так он, должно быть, хотел показать, что не боится встретиться с оппонентами лицом к лицу, но со стороны это напоминало — во всяком случае, в тот момент — переговоры, предшествующие почетной капитуляции.
В последнее время премьер-министр все реже становится героем первых полос. Вряд ли его намеренно затирают недруги из высших эшелонов власти. Невнимание журналистов к личности и деяниям главы правительства объясняется проще: он неинтересен.
Тем более странное впечатление производит кампания коммунистов за отставку правительства. Так, фракция КПРФ в Государственной думе собрала более сотни подписей коллег под требованием отставки кабинета (для вынесения вопроса на голосование достаточно 90 подписей). Кроме того, компартия намерена собрать миллион подписей граждан: к годовщине объявления чрезвычайного положения в СССР было собрано 700 тысяч, из них 100 тысяч через Интернет. В конце июля КПРФ организовала серию демонстраций с этим требованием.
Действия коммунистов вызывают, повторим, недоумение. Разномастные левые вот уже 20 лет ожидают социальный взрыв (в политкорректном варианте — подъем социального протеста). Очевидно, что «великие» хозяйственники медведевском кабинете, которым нужно, помимо всего прочего, как-то выполнять путинские предвыборные обещания, приближают этот момент.
И за это Дмитрию Анатольевичу тоже надо сказать спасибо.
Материал подготовили: Аглая Большакова, Александр Газов
Комментарии