Что произошло несколько дней назад в восточных пригородах Дамаска (Восточная Гута), кто стоял за химической атакой, обернувшейся полутора тысячами трупов? Мы это вряд ли сможем достоверно узнать.
Скажем, если бы Германия, не дай бог, выиграла Вторую мировую войну, уцелевшая часть человечества изучала бы сейчас историю по учебникам, в которых бы говорилось, что эта война началась с вероломного нападения диверсантов агрессивной Польши на радиостанцию в пограничном немецком городке Гляйвице. Но Германия войну проиграла, все архивы ее спецслужб оказались в руках союзников, и поэтому мы достоверно знаем, что никакого нападения не было, а была провокация, организованная спецчастями СС, переодетыми в польскую форму, и целью этой провокации был повод к развязыванию войны.
В ситуации же с Сирией победители (а в случае начала западной военной операции против режима Асада этот режим устоит вряд ли) будут писать свою историю, и напишут ее так, чтобы не оставалось сомнений: правительственные войска безжалостно атаковали собственный народ смертельным газом.
Конспирологическая версия химической атаки, согласно которой на тяжелое военное преступление пошли сами повстанцы, чтобы спровоцировать Запад на военные удары по правительственным силам, выглядит весьма убедительной для всех, кроме западных лидеров.
Впрочем, если придерживаться теории «бритвы Хэнлона», призывающей не искать злого умысла и заговора там, где произошедшее можно объяснить глупостью и некомпетентностью, то вполне возможно допустить, что химическую атаку устроили сирийские военные. Варварское преступление вполне могло быть следствием безумного приказа одного из сирийских генералов, ожесточившегося на войне, стремящегося отомстить максимально чудовищным способом за своих погибших солдат, — история полна таких примеров.
В пользу этой версии говорит и то, что официальный Дамаск долго тянул с допуском наблюдателей ООН к месту инцидента, и то, что пока решался вопрос с допуском инспекции, армия вела по Восточной Гуте ураганный артиллерийский огонь, словно бы заметая какие-то следы. Тиражируемые официальными сирийскими СМИ известия о каких-то найденных у повстанцев запасах химоружия тоже, следует признать, не особо убедительно выглядят, так как не свидетельствуют напрямую о вине повстанцев.
Как бы то ни было, обстановка в Сирии как никогда близка к широкомасштабному внешнему военному вмешательству. Открытым остается лишь вопрос, каким оно будет по формату. Грубо говоря: Запад применит иракскую модель 2003 года или ливийскую 2011-го? Произойдет настоящая интервенция с использованием сухопутных войск или только воздушные удары?
Скорее всего, Запад будет придерживаться ливийского варианта — он является для западных военных практически бескровным, но достаточно эффективным, если под эффективностью иметь в виду резкое снижение военного потенциала правительственной армии и перелом в войне на земле.
Напомним, что в Ливии бомбардировки начались в марте 2011 года — когда каддафисты, опомнившись от шока разразившегося в феврале восстания, перешли в наступление на повстанцев и уже готовились штурмовать главный революционный центр — Бенгази. Установленный западной авиацией режим «бесполетной зоны» обезопасил повстанцев от ударов со стороны авиации Муаммара Каддафи (кстати, хилые, архаичные ливийские ВВС даже не пытались вступать в противоборство с F-16 и «Миражами»). А затем пошли массированные удары по бронетанковым частям каддафистов и по объектам военной инфраструктуры. Слабые ливийские ПВО никак воспрепятствовать этой экзекуции не могли.
В течение пяти месяцев военных действий непрерывные удары по войскам Джамахирии и одновременно накачка оружием повстанческих соединений привели к изменению ситуации на фронтах Ливии — в конце августа мятежники, в целом разгромив каддафистов, взяли штурмом столицу страны, Триполи, а в октябре 2011-го пали последние бастионы правительства — Бени-Валид и Сирт. С падением Сирта и гибелью Каддафи война закончилась.
Насколько такой вариант возможен в Сирии? Российские «военные аналитики» из числа записных патриотов-антиамериканистов в преддверии очередной войны, планируемой Западом, всегда начинают включать торжествующие нотки. «Ирак — это не Панама с Гренадой!» — говорили они в 1991 году. «Югославия — это не Ирак!» — твердили в 1999-м. «Афганистан — это не Югославия!» — в 2001-м. И так далее.
Но каждый раз американская и/или союзные ей армии неумолимо исполняли свою главную боевую задачу — громили противостоящие им регулярные военные контингенты, захватывали территории, которые требовалось захватить (Кувейт в 1991 году, Косово в 1999-м), либо свергали режимы, которые нужно было свергнуть (Саддама Хусейна в 2000-м, талибов в 2001-м, Муаммара Каддафи в 2011-м).
Другой вопрос — получалось ли у натовских военных потом навести порядок в странах вторжения, подавить сопротивление партизанских групп, установить стабильную политическую систему. Почти никогда не получалось. Но какая разница сейчас Саддаму Хусейну и Муаммару Каддафи, что там творится в их бывших королевствах? Если отбросить мистический аспект, то им уже все равно.
Башар Асад в интервью «Известиям», рассуждая о перспективах натовской операции, говорит: «США ждет провал, как и во всех предыдущих развязанных ими войнах, начиная с Вьетнама и до наших дней. Америка участвовала во множестве войн, но ни разу не смогла достичь своих политических целей, ради которых начинала эти войны… Да, действительно, великие державы могут развязывать войны, но могут ли они побеждать?»
На самом деле победы над армией Асада Запад вполне может добиться, так же как добился победы над Хусейном и Каддафи (но сможет ли Запад победить затем своих нынешних союзников и врагов Асада?).
В общем, ливийский сценарий вполне возможет в Сирии, хотя и с определенными отличиями. Да, сирийские ПВО и ВВС гораздо мощнее ливийских. Однако следует помнить, что практически никогда сирийцы не блистали успехами в воздушных боях — опыт нескольких арабо-израильских войн является подтверждением этому. А ведь технологическая пропасть между сегодняшней сирийской авиацией и воздушными флотами НАТО куда больше, чем между израильскими и арабскими ВВС в 70-е годы.
Современная война между развитым государством и страной третьего мира похожа на войну испанских конкистадоров с пушками и ружьями против ацтеков и инков — с таким же соотношением потерь. Скорее всего, самолеты США, Великобритании и Франции быстро очистят сирийское небо от старых, управляемых плохо обученными пилотами машин Асада.
Определенную проблему западникам могут доставить российское комплексы С-300 — сели, конечно, они уже доставлены в страну и развернуты в режиме боевого дежурства. Но наверняка в натовских штабах уже проработаны меры нейтрализации этого грозного оружия — оно может быть уничтожено как внезапным превентивным ударом, так и при помощи наземного рейда спецназа.
После зачистки асадовской авиации и ПВО наступит длительная война на истощение — долгие месяцы американо-англо-французские военные будут тратить десятки миллионов долларов (авиационное горючее и «умные бомбы» — штука дорогая) на выжигание военного потенциала сухопутных войск асадитов.
В принципе, у Башара Асада есть шанс на этой стадии ведения войны сломать обкатанный десятилетиями сценарий, вырвать инициативу из рук своих могущественных врагов. Для этого ему нужно будет перейти в наступление. Бросить свои танковые армады (у Сирии несколько тысяч танков) в наступление против Израиля — главного, драгоценнейшего союзника США. Мобилизовать на израильском фронте движение «Хезболла», обладающее мощными вооруженными силами, уже имеющими вполне успешный опыт войны с Израилем. Объявить Израиль союзником повстанцев, а себя — новым Саладином, защитником арабской нации. Заклеймить Саудовскую Аравию и Катар в качестве «приспешников сионизма и американского империализма». А также открыть настоящий, сухопутный фронт против Турции, идеологически обосновав это борьбой против возрождающейся Османской империи. Одновременно призвать турецкий народ к восстанию против исламистского режима, втягивающего нацию в авантюры и кровопролитие.
Конечно же, сирийская армия, уже ослабленная длительной гражданской войной, не сможет побороть ни турок, ни израильтян. Но такая наступательная стратегия взорвет регион, смешает Западу все карты, вынудит Иран и шиитское правительство Ирака действовать более активно, защищая дамасский режим. Эта стратегия вырвет исламистский идеологический козырь из рук сирийских повстанцев, ведь они окажутся по одну линию фронта с Израилем. Асад в глазах многих арабов превратится из обанкротившегося диктатора в вождя национально-освободительной борьбы.
Конечно атакующий курс — никакая не гарантия победы. Но закрыться в бункере под бомбами — это прямой путь на эшафот.
Однако для того, чтобы начать большую войну с непредсказуемыми последствиями, нужно быть революционером и романтиком. Каддафи был на такое способен, но у него не нашлось необходимых военных ресурсов для атакующего курса.
У Асада ресурсы есть, но он не революционер, а наследный принц. Поэтому наверняка запрется в бункере…
Материал подготовили: Виталий Корж, Александр Газов
Комментарии