Беседа Владимира Путина с Кириллом Клейменовым и Джоном Данишевски прошла в нейтральной тональности. Оба журналиста вели себя корректно, не пытались поддеть главу государства каверзными вопросами. Интервьюируемый, со своей стороны, реже наседал на собеседников, как это бывает на больших пресс-конференциях. Президент, по своему обыкновению, в ответ на «острые» вопросы отделывался правильными общими фразами либо погружался во второстепенные детали, зачастую к проблеме не относящиеся.
Например, сирийская проблема вполне ожидаемо стала заглавной темой. На вопрос Джона Данишевски, «есть ли опасность, что вы будете расцениваться как защитник этого правительства (Башара Асада — Ред.)», Владимир Владимирович ответил так:
«Мы не защищаем это правительство. Мы защищаем совершенно другие вещи: мы защищаем нормы и принципы международного права, мы защищаем современный миропорядок, мы защищаем обсуждение даже возможности применения силы исключительно в рамках действующего международного порядка, международных правил и международного права».
И далее:
«Нас убедит глубокое предметное исследование вопроса и наличие именно доказательств, которые бы были очевидными и которые бы со всей очевидностью доказали, кто применял и какие средства были использованы».
Что называется, не подкопаешься. Россия вроде как за мир во всем мире и против «акул капитализма» в лице США, но при этом сильно уж ссориться с вашингтонскими партнерами на внешнеполитической арене не хочет. Стандартная позиция Кремля.
О саммите «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге Путин говорил подробно, но в то же время, как принято говорить, «без огонька». Заметно было, что проблемы налогового администрирования, банковской системы и создания новых рабочих мест его не увлекают.
Также по теме: Владимир Путин резко поубавил в энергичности. Харизма словно бы вытекла вместе со слезами в мартовскую послевыборную ночь в 2012 году. Что произошло с нашим «гарантом» и стоит ли ждать, что сегодняшний Путин хоть что-то способен гарантировать? (ДАЛЕЕ)
Президент существенно оживился, когда речь зашла о политических преследованиях в РФ и роли администрации Обамы. Он недвусмысленно дал понять: политических репрессий в России нет, потому что я об этом не знаю. «Я не знаю никакого такого ареста, который повлиял бы на ход избирательной кампании в России, не было таких арестов. Или если кого-то за что-то наши правоохранительные органы привлекали, то в таких ситуациях, как правило, очень хороший способ защиты — кричать: «Караул! Это политическое дело!» — сказал он.
«Иногда у нас такая мысль возникает, говорю вам откровенно», — признался Путин, рассуждая о вмешательстве Госдепартамента США в наши внутренние дела. Он упрекнул американских «коллег» в том, что российские дипломаты почему-то не ходят на акции, подобные Occupy Wall Street, тогда как представители Соединенных Штатов общаются с российской оппозицией. (Почему бы российским дипломатам не завести рабочие отношения с американскими уличными радикалами — непонятно.)
«Люди приходят, люди уходят, а интересы таких огромных государств, как Россия и Соединенные Штаты, остаются, и надо работать», — мудро заметил «национальный лидер».
Очень живо и образно Владимир Путин комментировал ситуацию вокруг беглого американского разведчика Эдварда Сноудена:
«Мне доложили, что есть такой сотрудник, сотрудник спецслужб. Я их спросил: «А что ему надо?» — «Он борется за права человека, за свободу распространения информации, борется с нарушениями прав человека… в самих Соединенных Штатах…» Я говорю: «Ну и что? Если он хочет остаться у нас, пожалуйста, может оставаться, но только в этом случае он должен прекратить всякую деятельность, которая бы разрушала российско-американские отношения…» Ему об этом сказали. Он сказал: «Нет, я борец за права человека, я призываю вас бороться вместе со мной». Я сказал: «Нет, мы с ним бороться не будем, пускай сам борется». И он ушел, просто ушел, и все».
Но после того как США «всех напугали», Сноуден «автоматом остался у нас в аэропорту, засел здесь, у нас». Словом, застрял... И ничего с этим не поделаешь.
Знаменитую концепцию «ручного управления» Путин описал так: «В чем-то — на ручном, в чем-то — нет, где-то она (система госуправления — Ред.) функционирует в нормальном, обычном режиме, но когда она дает сбой, приходится включать ручное управление».
Разумеется, беседа не обошлась без лиц нетрадиционной сексуальной ориентации — точнее, упоминания этой проблемы. Владимир Путин повторил свой давний тезис о том, что в нашей стране эти люди не только не преследуются, но и награждаются орденами и медалями.
«Говорят, что Петр Ильич Чайковский был гомосексуалистом, правда, мы любим его не за это, но он был великий музыкант».
И тотчас же нанес удар возмездия все по тем же американцам:
«Вам известно, например, что в некоторых штатах в Соединенных Штатах до сих пор нетрадиционная сексуальная ориентация признается уголовным преступлением? В частности, в Оклахоме, как мне сказали, и в Техасе».
«Может быть, — дипломатично оговорился глава государства, — те, кто мне об этом говорил, ошибаются, но вы проверьте. И если это действительно так, то тогда вообще очень странной является ситуация, когда нас пытаются учить те, которые сами не являются примером для подражания».
Маленькой сенсацией стало обсуждение московских выборов и ситуации вокруг Алексея Навального. Несмотря на все усилия Джона Данишевски, российский лидер упорно отказывался произнести имя Человека-Которого-Нельзя-Называть. При этом Владимир Владимирович дипломатично пообещал, что федеральная власть будет сотрудничать с любым законно избранным мэром столицы, но уточнил, что ему симпатичнее тихий, но трудолюбивый Собянин — у него ведь опыта больше:
«Работа по управлению таким мегаполисом, каким является Москва, требует знаний, требует большого опыта, навыков работы. Здесь недостаточно кричать «Караул, держи вора!», или «Мы завтра всех пересажаем в тюрьмы за коррупцию», или «Мы завтра придем и всем раздадим по тысяче долларов для начала, а потом еще по пять»… Работать системно, спокойно, без шума и пыли, но добиваться результата — это гораздо сложнее. Мне кажется, Собянин это умеет».
Столь же дипломатично, но вполне прозрачно Путин обозначил свою позицию по уголовному преследованию Навального:
«Где этот господин ни появляется, там всегда он следит, как у нас говорят, всегда за ним какая-то проблема: то спирт, говорят, или спиртовой завод там утащил, то с лесом какие-то проблемы, то у него обнаружились фирмы за границей, он их не задекларировал. Это очевидный факт… Это не тот случай, когда просто оппозиционера хватают за то, что он власть ругает, там есть над чем подумать и о чем поговорить и суду, и правоохранительным органам в целом».
«Президент РФ поставил точку во всех «делах по Навальному» — виновен», — прокомментировала его слова Наталия Холмогорова.
Самого себя президент определил как прагматика с консервативным уклоном и призвал интеллигенцию предостерегать народ от революций:
«…Консерваторы накапливают ресурсы, накапливают средства, возможности для экономического роста. Потом приходят революционеры, все это быстро делят так или иначе. Но революционеры — условно, это могут быть просто представители левых движений, левых партий или действительно радикальные люди — потом все быстро делят, всем это нравится. Потом наступает период разочарования: оказывается, все уже съедено и испорчено, и надо бы опять зарабатывать. Люди это осознают и опять зовут консерваторов. Они опять впрягаются, начинают работать, опять чего‑то накапливать, потом им опять говорят: ладно, хватит уже, накопили, достаточно, пора делить. Вот такой круговорот в политике постоянный».
После экскурса в историческую философию Путину задали вопрос о знаменитой щуке, которую он изловил на блесну малого семейного предприятия «Царь-рыба». Он скромно назвал себя «никудышным рыболовом», но признался, что после успешной охоты на щуку намерен «заняться рыбалкой по-серьезному».
Итак, что мы имеем в сухом остатке? Благодаря или вопреки усилиям пиарщиков, Владимир Путин донес до страны и мира, а главным образом — до чиновничьей вертикали — следующее.
Россия не станет всерьез вмешиваться в сирийский кризис, если дело дойдет до нападения США и их союзников на эту страну, однако постарается сохранить лицо, сделав ряд суровых заявлений во славу международного права.
Именно для того, чтобы сохранить лицо, российские власти согласились спрятать на своей территории Сноудена.
Борьба за сохранение «духовных скреп российской нации» будет продолжаться, но при этом ни один гомосексуалист, скорее всего, не пострадает, а может, даже будет награжден.
Выборы мэра Москвы в реальности будут представлять собой «выборы Собянина», а вот его основному сопернику ничего хорошего не светит: с самого верха дана отмашка «валить Навального», который украл спирт и лес.
Консерваторы-прагматики будут накапливать ресурсы для экономического развития — и хранить их в активах цивилизованных стран, чтобы революционеры не разворовали.
А президент тем временем половит рыбку.
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии