Цитирую:
    «Президент Медведев во вторник принялся за реализацию одного из своих главных предвыборных обещаний: собрал совещание, посвященное судебной системе, и заявил, что так больше продолжаться не может. Неправомочные решения «по звонку» или за деньги надо искоренять. Это «большая базовая задача», заявил Медведев. Как это сделать, пока не ясно. Но решения, которые помогут вернуть российской Фемиде на глаза повязку, символизирующую беспристрастность правосудия, президент-юрист велел подготовить «в кратчайшие сроки». […] Президент России Дмитрий Медведев подписал распоряжение «Об образовании рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства РФ о судебной системе». Об этом сообщила пресс-служба Кремля. Руководителем рабочей группы утверждена помощник президента РФ — начальник Государственно-правового управления президента Лариса Брычева. Ей поручено по согласованию с Председателем Верховного Суда Российской Федерации, Председателем Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Председателем Совета судей Российской Федерации утвердить состав рабочей группы».

    Назначение начальника президентского ГПУ — в общем-то, нормальный управленческий шаг (во всяком случае, в наших условиях и традициях). Не это меня смущает, а то, что приказано согласовать состав рабочей группы с судейским начальством. Если бы дело происходило где-нибудь в начале 90-х, это было бы, наверное, не страшно. Но мы живем в 2008 году, когда то самое судейское начальство уже давно не желает каких-то действительно серьезных перемен, о чем не раз руководителями судов публично заявлялось. Я уж не говорю о том, что вообще реформировать какую-то систему силами и под руководством тех, кто ее давно обжил и комфортно в ней себя чувствует, значит обрекать реформу на ее видимость. Не так ли произошло, например, с военной реформой? Ясно, что «согласование с председателями высших судов (кстати, почему сюда не попал Председатель Конституционного суда?) и Совета судей» означает, что в рабочую группу не попадут или окажутся в явном меньшинстве те эксперты, кто видит глубинные и реальные причины упадка судебной власти.
    И вторая «деталь», снова цитирую новостную ленту:
    «Как подчеркнул президент, несмотря на определенные успехи, достигнутые после принятия концепции судебной реформы в начале 90-х годов, «есть еще ряд принципиальных вопросов, которые необходимо решить для укрепления судебной системы». «Считаю, что это в большей степени вопросы внутренних процедур и статуса судей, нежели вопросы законодательства», — отметил он. […] На заседании он отметил, что с момента начала судебной реформы в 1991 году в России сложилась система, коррелирующая с принципами международного права. По сути, произошла глубокая модернизация отечественной судебной системы. Мы определили для себя и виды судов, которые у нас существуют, и приняли необходимые решения по статусу судей, образовали органы судебного сообщества. Вообще — все то, что отличает современную передовую судебную систему».
    Тут — то ли не очень точно цитируются слова президента, то ли он сам юридически некорректно выразился. «Вопросы внутренних процедур и статуса судей» противопоставлены «вопросам законодательства». Но разве не в законодательстве регулируется тот же судейский статус? А с его слов получается, что надо подправить лишь какие-то регламентные нормы внутри судов, провести некоторые «оргмероприятия» и все будет в порядке. Но главное: модернизация, оказывается, произошла, а конструкция судебной системы вполне отвечает международным стандартам. Тогда чего ради, спрашивается, у Фемиды «глаза открыты»? И, кстати, интересно, куда она этими глазами смотрит? Президент сам же и ответил:
    «Необходимо рассмотреть комплекс вопросов, связанных с подготовкой ряда мер, направленных на искоренение неправосудных решений, решений, которые существуют, которые зачастую возникают в результате различного рода давления, звонков,и что греха таить – за деньги», — цитирует Медведева ИТАР-ТАСС.
    Другими словами, в одних случаях Фемида смотрит в рот начальству, в других — в карман. Это — суровый президентский приговор судебной системе. Конечно же, не все и не всегда судьи выносят неправосудные приговоры и решения. Скорее всего даже, что неправосудных решений в общем числе меньшинство. Тогда в чем трагедия? Да в том, что в обществе существует твердая и, к несчастью, обоснованная уверенность в том, что в случае подкупа или административного давления судья не ответит гневным «нет»…
    Что же делать?
    Не могу, естественно, здесь представить комплексную программу преобразований в сфере судебной власти. Тем более, что, по большому счету, успех любой программы в современных условиях зависит от наличия реальной политической конкуренции. Но вот, что могу, так это сказать хотя бы о первоочередных мерах, которые стали уже очевидными. Признаюсь, это не только и даже не столько мои предложения, сколько концентрированное отражение взглядов специалистов в области судебной деятельности. Причем все названные меры могут дать эффект, будучи реализованными только системно. Итак.
    Необходимо законодательно поставить заслон всевластию председателей судов, начиная с порядка распределения дел между судьями и заканчивая их огромными возможностями держать судей «на коротком поводке» материальных и социальных гарантий. Председательская должность во всех судах должна стать должностью временной и притом только вспомогательной, координирующей.
    Так же, необходимо законодательно изменить сам порядок назначения судей. Сегодня этот порядок таков, что судьям, опять же во многом благодаря огромной роли председателей судов, не остается ничего другого, как слушаться «своих начальников». Ясно, что это уже само по себе делает невозможной судейскую независимость. Политическое руководство «удивляется», что судьи выносят неправосудные приговоры и решения под давлением. А как же не быть такому давлению, если само законодательство построено так, что судьи предстают почти как обычные чиновники (опросы показывают, что и ощущают они себя так же). Поясню, о каких изменениях идет речь.
    Во-первых, у нас существует 3-летний (сначала был 5-летний) так называемый «испытательный срок» для вновь назначаемых судей. Чем он опасен? Тем, что искажает психологию судьи. Ведь главными «действующими лицами» при решении вопроса о том «быть или не быть» окончательному назначению судьи, являются председатели соответствующего вышестоящего и высшего судов. А, учитывая их весьма обширную компетенцию и широкие возможности для неформального влияния на судей, председатели становятся для судей тем самым «начальством», от которого зависят разные аспекты судейской карьеры, в том числе и вопрос о ее досрочном завершении. Закон о статусе судей в п. 3 ст. 11 говорит, что по истечении трехгодичного срока судья «может быть назначен на ту же должность». Следовательно, может быть и не назначен. Но главное — что способно помешать назначению? На этот вопрос законодательство полного ответа не дает, определяя лишь, что на председателей вышестоящих судов возлагается представление на должность. Не разумнее ли так выстроить систему предварительного отбора, проверки и особой подготовки претендентов на судейскую должность, чтобы не подвергать назначаемого судью унизительному (даже не столько для конкретного человека, сколько для судейской корпорации) и весьма опасному для независимости судей «испытательному сроку»?
    Во-вторых, вопреки Конституции РФ Закон о статусе судей в 2001 г. предоставил Президенту РФ полномочие не просто представлять Совету Федерации кандидатуры для назначения на должности судей Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ, но и представлять кандидатуры для назначения председателями и заместителями председателей этих высших судов (к счастью, подобного порядка пока удалось избежать в отношении председателя Конституционного суда РФ). Добро бы, если такое назначение осуществлялось пожизненно, хотя и пожизненный председатель суда, согласитесь, как-то не очень. Но, повторю, это было бы меньшей угрозой, чем переназначение председателей, в т.ч. высших судов, каждые шесть лет. Это ли не рычаг для полнейшего подчинения председателей Верховного и Высшего арбитражного судов президентской администрации?
    Но мало этого, Президент РФ, представляя в Совет Федерации кандидатуры судей высших судов, должен «учитывать мнение» председателей соответственно Верховного и Высшего Арбитражного судов. Так и подбираются удобные судейскому начальству судьи.
    В-третьих, вслед за этим президентская «вертикаль» благодаря законодательству смыкается с судебной, точнее, выстраивает судебную и обеспечивает себе полный контроль над последней.
    Судите сами.
    Согласно все тому же Закону о статусе судей, который уже пережил несколько редакций, Президент, начиная с 2001 года, назначает не просто федеральных судей нижестоящих судов, но и председателей этих судов. И тоже с правом переназначения через шесть лет. Тут-то и начинается смыкание президентской «вертикали» с судебной: назначение председателей происходит по представлению председателя соответствующего высшего суда — Верховного или Арбитражного. Правда, тут требуется положительное заключение Высшей квалификационной коллегии судей РФ. Но эта коллегия настолько тесно переплетена — организационно, кадрово и даже по процедуре своей деятельности — с судейским начальством (как нижестоящие коллегии с руководством нижестоящих судов), что ожидать от нее отказа вряд ли приходится. Тем более что решения во всех квалификационных коллегиях принимаются… голосованием. Другими словами, фактически не существует никакого конкурса, который предполагает наличие каких-то объективных критериев. Любопытно, что при попытках судей, кандидатов в судьи обжаловать то или иное ничем не обоснованное решение квалификационной коллегии, они встречают убийственный аргумент: «все решено демократично — голосованием. Какие еще тут требуются обоснования?»
    В-четвертых, есть еще одно, казалось бы, второстепенное, но на самом деле едва ли не одно из самых существенных средств воздействия на высших судей. Это, так сказать, искушение соблазнами. Дело в том, что практически все виды социально-бытового, медицинского, транспортного и иного обслуживания судей высших судов и их сотрудников осуществляет Управление делами Президента РФ!
    Если открыть Положение об этом Управлении, то увидим, что данный орган организует и непосредственно осуществляет материально-техническое обеспечение деятельности Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Военной коллегии Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, а также социально-бытовое обслуживание судей этих судов и их сотрудников. Конечно, можно несколько утешиться тем, что речь идет только о судьях и сотрудниках высших судов. Но тем самым для властей субъектов Федерации задается некий образец «помощи» судам. А так же, не стоит забывать, что, поскольку структурно судебная система у нас приобрела образ «вертикали», судейское начальство имеет множество средств для ретрансляции «политических пожеланий» на нижестоящие суды.
    Фактор «прикрепления» верхушки судебной власти к Управлению делами отнюдь не второстепенный. За сухими формулировками Положения об этом Управлении скрываются весьма существенные блага, обладание которыми в нашей нынешней жизни, пропитанной архаичными представлениями о «престижности», «статусности», ценится весьма высоко.
    И, наконец, последнее.
    Необходимо пересмотреть всю систему оснований и порядка привлечения к ответственности судей.
    То, за что и каким способом судью можно отстранить от должности, непосредственно влияет на мотивацию его деятельности, делает его послушным «начальству» или, наоборот, подлинно независимым. Не буду анализировать всю систему ответственности. Приведу только один пример.
    К основаниям для прекращения полномочий судьи теперь добавлено «совершение поступка, умаляющего авторитет судебной власти». Раньше Закон гласил, что судья может быть уволен за совершение проступка, «позорящего честь и достоинство судьи». Это тоже весьма растяжимая формула. Но смысл ее все-таки можно уловить. Когда же речь идет об умалении авторитета судебной власти, то эта резиновая формула становится прекрасной основой для произвола и выталкивания из профессиональной корпорации тех, кто смеет критиковать пороки системы, отстаивать свое мнение как в судебном процессе, так и вне его. Чем это оборачивается на практике, хорошо продемонстрировала история с судьей О. Кудешкиной, полномочия которой были в 2004 году досрочно прекращены ККС г. Москвы. Конфликт разгорелся из-за того, что Кудешкина, рассматривая уголовное дело, известное под названием «дело о «Трех китах», не пожелала исполнять незаконные требования. Вот что написала судья в своем Открытом письме Президенту РФ:
    «Один из заместителей Егоровой (председателя Мосгорсуда. — Авт.), возглавляющий Совет судей Москвы, обратился в Квалификационную коллегию судей Москвы с представлением о досрочном прекращении моих полномочий. ККС Москвы возглавляет судья Мосгорсуда, то есть человек, напрямую зависимый от Егоровой.19 м ая 2004 г. Квалификационная коллегия судей Москвы досрочно прекратила мои полномочия судьи за следующие мои высказывания: «годы работы в Московском городском суде вселили в меня серьезные сомнения в существовании независимого суда в Москве»; «судья, именуемый в законе независимым носителем судебной власти, зачастую оказывается в положении обычного чиновника, подчиненного председателю суда»; «реально суд до сих пор чаще всего выступает на стороне обвинения»; «суд превращается в инструмент сведения политических, коммерческих или просто личных счетов\"; \"при таком положении никто не может быть уверен, что его дело, будь то гражданское, административное или уголовное, будет решено по закону, а не в угоду кому-то».
    Если именно эти высказывания были вменены судье в вину как высказывания, способные умалить авторитет судебной власти, тогда мы действительно имеем дело со случаем расправы с неудобным и неугодным судьей, а не возложением на него меры дисциплинарной ответственности. Ведь когда судья обращается к обществу с информацией о реальных фактах вопиющего нарушения судейской независимости, очень сомнительно, что это по формальному признаку должно быть истолковано как умаление авторитета судебной власти. А если бы на судью «давила» не председатель суда, а кто-нибудь из иной государственной системы, разве не стало бы публичное заявление об этом, наоборот, защитой авторитета судебной власти?
    И в этой связи я хочу сказать еще об одном, ставшем уже, к сожалению, привычном за последние годы явлении, которое ставит под сомнение не то, чтобы искренность стремления нового Президента остановить разложение судебной системы (думаю, желание как раз есть), но сам базовый принцип, положенный им в основу предполагаемой реформы. Принцип этот — опора на бюрократию. И первые сигналы того, что бюрократия пожертвует «мелкими фигурами» ради сохранения своей бесконтрольной власти, уже появились. Вновь мы увидели симптом кампанейщины, когда практически одновременно с совещанием у Медведева по поводу судебной реформы вдруг появилось «смелое заявление» судьи Высшего арбитражного суда РФ о давлении со стороны чиновника из Администрации Президента. Что называется, нашли крайнего. И как вовремя…
    Поэтому завершить хотел бы одним предложением, которое лучше всяких совещаний и других аппаратных мер покажет, действительно ли возобновится судебная реформа, начатая в 1992 году, но так и не достигшая своих целей, или дело обернется очередной PR–кампанией. Предложение, не буду отрицать, спорное. Но без него не думаю, что удастся переломить ситуацию. Речь идет о том, чтобы привлечь к ответственности всех тех судей, которые все эти годы выносили заведомо неправосудные приговоры и решения по гражданским или арбитражным делам, а также председателей судов, оказывавших давление на судей.
    Это — не жажда крови. По-христиански надо прощать обидчиков. Но делать это должны и могут сами жертвы произвола, а не государство. Ненаказанная несправедливость порождает новую несправедливость и глумление над правом. Другое дело — такое привлечение к ответственности само должно быть основано на законе. Как? А пусть та же рабочая группа предложит правовой механизм. Во всяком случае, в Уголовном кодексе РФ есть статья 305, которая так и называется «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта». И уж точно то самое умаление авторитета судебной власти тут налицо. Пусть же эту резиновую формулу испытают на себе (может быть, в последний раз) те, кто ради мелких карьерных соображений или страха подрывал не только авторитет судебной власти, но и свою репутацию. Само собой, аналогичные меры дисциплинарной или даже уголовной ответственности должны понести следователи и прокуроры, которые сознательно манипулировали доказательствами ради «исполнения заказа».     |я|

Цитаты взяты из электронного источника: http://newsru.com/arch/russia/20may2008/medvedsud.html

Об этих мерах я со своим соавтором говорил в книге: Краснов М.А., Мишина Е.А. «Открытые глаза российской Фемиды» / Под общ. ред. Т.Г. Морщаковой. — М., 2007.

Кудешкина О. Открытое письмо Президенту РФ В.В. Путину. М., 2005 10-11стр.